Страница 12 из 18
И у терема, и внутри него было довольно оживленно, челядь исправно выполняла свои обязанности; кто-то нес продукты из клетей на княжескую кухню, а кто-то спешил в мытницу с ушатами, полными белья. Дворский сразу проводил прибывших к князю, который встретил их на сей раз в горнице в присутствии Агафьи Всеволодовны и епископа.
– Ты прибыл, князь! – Юрий Всеволодович поприветствовал Всеслава. – И ты будь здоров, боярин, а тебя, милая, как звать-величать? – он подошел ближе к вошедшей с ними женщине.
– Мое имя Жаклин, я лекарь из Ургенча. Князь Всеслав попросил осмотреть твою дочь.
– Жаклин? – в раздумье произнес князь. – В твоем имени звучит что-то французское, я прав или нет?
– Это долгая история, Великий князь, нам лучше не терять времени.
– Да, да, Агафья Всеволодовна, помоги добрым людям чем сможешь, дворский Миромир будет рядом, а мы с владыкой Симоном пойдем в храм и будем молиться за то, чтобы Пречистая похлопотала за вас и за ни в чем не повинную душу.
Агафья Всеволодовна подошла к Жаклин и со слезами на глазах попросила:
– Милая, помоги ей, нет сил смотреть, как мучается, ведь совсем дитя, а умница какая!
Доктор улыбнулась своей обворожительной улыбкой:
– Все, что в наших руках, сделаем. Нужно будет много теплой воды в кувшинах, чистых белых простыней и железную посуду под использованную воду. Ну и, конечно же, мои сундуки из повозки. Все это прикажите срочно доставить и проводите нас к больной.
Княгиня засуетилась и повела в светелку, где лежала Нэя. Переступив порог, доктор издалека внимательно рассматривала внешний вид больной, пока не принесли все, о чем она только что говорила; затем, ополоснув тщательно руки и вытерев их льняным полотенцем, присела у кровати на подставленный табурет:
– Как наши дела? – ласково спросила она. – Можешь называть меня просто «доктор», так тебе будет легче.
– Хорошо, – из глаз девушки показались бусеринки слез.
Жаклин обвела взглядом присутствующих и категорично заявила:
– Помогать мне будет только князь Всеслав, остальные должны уйти и не стоять у двери, иначе я не смогу лечить. Кого нужно, Всеслав позовет.
Когда все удалились, она приказала:
– Тщательно вымой руки, открой первый ящик и подай электронный фонендоскоп, пододвинь вон тот столик и поставь на него компьютерный кардиограф, подцепи его к аккумулятору, – доктор вставила в уши мундштуки фонендоскопа и долго, внимательно выслушивала сердце и легкие девушки, переворачивая ее с боку на бок и на спину. Видя, как та задыхается, хватая воздух посиневшими губами, корректно давала ей отдохнуть, успокаивала, гладя по русой голове и белым рукам:
– Не бойся меня, верь мне, я не дам тебе пропасть, – говорила она. Наконец первая процедура была закончена, и на аппарате по кругу высвечивался пульс, артериальное давление и температура тела.
– Всеслав, приготовь дефибриллятор, он в этом же ящике. Мы должны быть готовы ко всему. И подай сюда вон тот дипломат.
Сделав электрокардиограмму, анализ крови из вены и пальца при помощи специальной компьютерной программы, доктор с уверенностью заключила:
– Мой первый диагноз, к сожалению, подтвердился – это стеноз, вызванный острым ревматическим процессом. Консервативного метода излечения при данной форме не существует, нужна срочная операция и чем быстрей, тем лучше. Что скажешь, князь Всеслав?
– Что скажу? Если другого выхода нет, тогда давай оперировать.
– Хорошо! Давай, – доктор поставила на стол вместо кардиографа ПЭВМ и открыла программу данной операции, затем она открыла второй сундук продолговатой формы и вынула оттуда длинный зонд, упакованный в антибактериальный пакет. Распаковав его, она подсоединила его к компьютеру.
– Я введу зонд через вену к деформированному клапану, и постараюсь лазерным скальпелем восстановить проток между левым предсердием и левым желудочком сердца; ты, Всеслав, будь наготове, приготовь запасной аккумулятор к дефибриллятору, – сама она встала, отошла от кровати, и открыла третий ящик, достав наборный саквояж со шприцами и медицинскими препаратами, а также дезинфицирующими средствами.
– Доктор, я боюсь, мне страшно, ‒ прошептала девушка пересохшими губами, задрожав.
– Что ты? Не бойся ничего. Сейчас ты заснешь, а когда проснешься, то будешь совсем другой, вот увидишь, – Жаклин ласково поцеловала девушку в левую щеку. Перетянув руку жгутом выше локтя и смазав место инъекции, она ввела ей внутривенно наркоз. Всеславу никогда не приходилось видеть современных медицинских манипуляций, и он с любопытством и волнением наблюдал их ход на дисплее ПЭВМ: вот зонд зашел в вену, движется по сосудам в направлении сердца, вот и деформированный клапан; умело управляя катетером при помощи терминала компьютера, Жаклин запустила лазерный скальпель и стала приводить митральный клапан в норму, увеличивая размер отверстия; процедура длилась долго, так как нужно было растворить и отсосать через микроканал удаленные фрагменты клапана; наконец процедура была проведена, о чем сигнализировала ПЭВМ, выведя на дисплей новые параметры работы сердца. Жаклин повернулась к сидящему рядом Всеславу и сняла медицинскую маску, на лице и на лбу у нее выступили крупные капли пота, но глаза светились радостью! Всеслав убрал капли пота стерилизованной салфеткой.
– Представляешь, – обратилась она к нему, – даже при обучении у опытных профессоров не получалось достичь такого результата, а здесь?! Она, когда проснется, будет практически здоровой, даже сможет рожать детей. Видимо, Богородица услышала молитвы владыки и князя, да и наши старания увидела, похлопотала, и Господь не отступился, – Жаклин несколько раз перекрестилась, Всеслав сделал то же самое. Тем временем машина предупредила, что нормальный кровоток восстановлен, и зонд с катетером необходимо удалить. Не торопясь, Жаклин вытянула их из вены и, обработав место выхода, заклеила его бактерицидным пластырем. Вновь зацепив фонендоскоп, она долго прослушивала сердце:
– Фантастика! Никаких шумов и ритм восстановился. Слушай, давай позовем Олексу, ты вроде говорил, она ему сильно приглянулась? – Всеслав кивнул головой и открыл дверь в коридор, где тот ходил в зад вперед:
– Заходи, дружище.
Зайдя в светлицу, Олекса взял стоящий у стены свободный табурет и присел к кровати с другой стороны:
– Она жива, дышит, значит, все прошло нормально, но почему она не проснулась? – он с тревогой смотрел то на Жаклин, то на Всеслава. Его неравнодушие к судьбе больной девушки было очевидно. Посмотрев на дисплей компьютера, Жаклин, улыбнувшись, успокоила:
– Через 10 минут она очнется. Сходи в храм и позови князя с владыкой, да и Агафью Всеволодовну тоже, а мы с тобой, Всеслав, уберем оборудование обратно в сундуки: нельзя, чтобы его увидели. Мы не сможем дальше никому ничего объяснить, лишь фонендоскоп спрячу в карман.
Радостный Олекса выбежал из светлицы и через десять минут вернулся с запыхавшимися Юрием Всеволодовичем с супругой и владыкой Симоном.
Подойдя к кровати, епископ перекрестил больную и начал читать молитву. Все смотрели вопрошающим взглядом на доктора. Жаклин присела к больной и тихонько похлопала ее по щекам. Ресницы девушки дрогнули, и она открыла глаза, удивленно озираясь на присутствующих:
– Где я, что со мной? Батюшка, княгиня, почему вы плачете?
– Как ты себя чувствуешь, есть ли какие изменения? – мягко поинтересовалась доктор.
Дышится как-то легко, и боли в груди исчезли, мне давно так хорошо не было! – Жаклин завернула одеяло и, прислонив ухо к груди Нэи, слушала работу сердца, затем возвратила одеяло на место, подошла к Юрию Всеволодовичу:
– Великий князь, Ваша дочь будет здорова, но ей нельзя сразу вставать, пусть поспит. Эту ночь я должна понаблюдать ее, потому со мной пусть будет ваш лекарь, я его многому научу. Он принесет все нужное, если что. Прошу меня простить, но все остальные должны уйти.
Юрий Всеволодович вытер платком слезы и подошел близко к доктору: