Страница 3 из 36
Для легендирования своего присутствия в подъезде мы разложили свое имущество, для проформы прошлись грунтовкой и шпатлевкой по стенам и таким образом дошли до нужного нам этажа, приготовили аппаратуру, чтобы послушать, о чем будут разговаривать в квартире.
Мы расположились у окна на промежуточной лестничной площадке между третьим и четвертым этажами так, что одновременно наблюдали за входной дверью квартиры студентов, сквером перед домом, где мы сейчас с вами находимся, и прослушивали через аппаратуру жилище наших вероятных угонщиков.
С восьми до десяти утра было тихо: в квартире, по—видимому, спали или, во всяком случае, в комнате, имевшей общую стенку с лестничной площадкой, никого не было. Жильцы верхних этажей, следуя на работу большей частью пользовались лифтом, поэтому нас никто не тревожил. В это время мы решили, как говорят военные, осмотреться на местности, то есть изучить подходы к подъезду и дому, узнать, кто проживает в соседних квартирах.
В целом, чтобы сократить свой рассказ, скажу, что условия позволяли вести наблюдение за подозреваемыми и, в случае чего, блокировать их в квартире или нашими машинами на улице.
Но больше всего наше внимание привлек один эпизод. Приблизительно немногим после восьми у дома остановился старенький «Москвич-412», из которого с пассажирского места вылез маленький, сухонький, скромно, но со вкусом одетый старичок. В руках он держал небольшой дорожный саквояж. Следом появился водитель, молодой человек лет двадцати пяти, высокого роста и крепкого телосложения. Одет он был более чем скромно: старые джинсовые брюки и куртка, под которой виднелась застиранная футболка.
Парень достал из багажного отсека автомобиля две коробки из-под маленьких импортных телевизоров и один кожаный чемодан, что-то почтительно сказал старику, а тот в ответ указал на скамейку у подъезда, видимо, куда поставить коробки.
Молодой человек казался внуком, которому сердобольные родители поручили ухаживать за ветхим престарелым, но непоседливым и шустрым дедушкой. Казалось парню вполне по душе подобная миссия. Он старался проявлять внимание и предупредительность и ничем не огорчать своего любимого деда. Но, когда одна из коробок из-за неустойчивого положения на узкой скамейке упала на асфальт и раскрылась, старик схватил свою клюку с набалдашником в виде головы рычащего тигра и прижал ею «внука» к спинке скамейки так, что тот, не смотря на свое явное физическое превосходство, никак не мог подняться. Да, видно, и не особенно хотел, потому что лицо его стало вмиг бледным и выражало неподдельный страх.
Старик нагнулся к парню и, хотя их разговор не был слышен, по жестикуляции старческих губ можно было догадаться, что «дедушка», как змея, шептал в лицо «внука» наставления. Затем, отпустив бедного парня, жестом приказал посмотреть, все ли в порядке в коробке.
Мы были поражены. То, что находилось в коробке, никак не связывалось с внешним видом этой парочки, их автомобилем и жилищем старика (то, что старик живет один в квартире под нашими студентами, не имеет родственников и ни с кем не дружит, мы узнали еще в предыдущий день у старушек, которых в этом дворе превеликое множество).
Из коробки появились три персональные портативные компьютеры, маленький принтер, планшетный сканер, несколько коробочек с дискетами и еще много всяческой миниатюрной радиоэлектронной аппаратуры. Мы прикинули, что содержимое этой коробки потянет на восемь – десять тысяч баксов.
Упаковав все обратно, юноша схватил коробки, старик чемодан, и они направились домой. Мы, естественно, сразу же стали имитировать работу, озвучивая ранее заготовленные роли рабочих маляров, к тому же послышался перестук спускавшихся откуда-то сверху женских каблучков.
Хотя лифт был в исправности, парочка, как ни странно поднялась пешком. Поздоровавшись с поднимавшимся стариком, девушка пробежала мимо нас, не удостоив нас ни малейшего внимания. «Дедушка», поднявшись на свою площадку, как-то странно на нас посмотрел и хрипловатым голосом произнес:
– Наконец-то РЭУ нашло время и деньги для ремонта нашего подъезда, а то живем здесь как в катакомбах или при царе Горохе, – и стал возиться со своей дверью.
Здесь нас тоже ждало удивление. «Дедуля» вынул из кармана пластиковую карточку, приложил ее к определенному месту на своей рваной драпировке двери; в ней что-то щелкнуло. Старик произвел еще какие-то манипуляции, и дверь открылась.
Все это время парочка старалась загородить нас своими телами от входной двери квартиры, но наша камера по чистой случайности была направлена на них. А после того, как они скрылись в квартире, мы просмотрели запись и перемотали обратно пленку. Но я, во всяком случае, помню все манипуляции старика.
Как только эта странная парочка скрылась у себя в дома, заработало наше прослушивающее устройство и мы, забыв о соседях снизу, вплотную занялись студентами.
Глава 2
…Самолет сделал несложный маневр и яркое майское солнце стало светить в иллюминаторы его правого борта, тем самым разбудив многих пассажиров этого обычного пассажирского рейса в одну из столиц, как теперь у нас принято называть, стран ближнего зарубежья.
Приятный голос бортпроводницы на русском и английском языках предупредил о наступившем времени обеда. Через несколько минут симпатичные стюардессы и стюарды с профессиональной вежливой улыбкой раздавали подносы с пищей всем желающим. И хотя лайнер оторвался от взлетной полосы каких-то час с лишним тому назад, большая часть пассажиров сразу же после взлета комфортабельно устроилась отдыхать.
Сергея Михайлова это нисколько не удивило, а его сосед, типичный южанин, дал этому факту вполне приемлемое объяснение, при этом несколько коверкая русские слова, что, впрочем, нисколько не портило колоритность его рассказа:
– Все мы здесь родственники: дяди, тети, племянники и племянницы, в общем, седьмая вода на киселе, как сказали бы русские. – Южанин потянулся в своем кресле. – Свадьба у нас была в Москве. Целую неделю гудели, днем и ночью. Сейчас домой едем.
– Неужели все пассажиры этого рейса родственники? – удивился Сергей.
– Все, все, за исключением, конечно, некоторых. Вот тебя, например, уже чисто по-русски, без южного акцента добавил сосед.
Взглянув на несколько смущенного Сергея, словоохотливый южанин добавил:
– Вы извините, что я на “ты”. У нас на “Вы” обращаются только к верховной власти или верхушке интеллигенции. А остальные у нас или соседи, или родственники, или знакомые. А вы к нам как, в гости или по делам? – поинтересовался незнакомец.
– В командировку, – не вдаваясь в подробности, ответил Сергей.
“Да, жизнь! – подумал Михайлов, – а мне в департаменте ближнего зарубежья МИДа говорили, что народ в этой республике живет бедно и цивилизации никакой: вот уже почти три года нет света, тепла и газа. А посмотри-ка? только на самолет каждый из пассажиров в оба конца больше лимона потратил, да и на подарки, наверняка, не меньше. Недаром директор департамента МИД предупреждал, что эта нация еще в советское время жила при коммунизме”.
После обеда пассажиры салона эконом-класса и сосед опять заснули, а Сергей смотрел в иллюминатор и восхищался прекрасным видом гор и долин, медленно проплывающих под крылом самолета.
Через час стюардесса объявила о заходе самолета на посадку. Еще через двадцать минут пассажирский лайнер мягко коснулся посадочной полосы столичного аэропорта и подкатил на стоянку прямо напротив центрального аэровокзала.
– А это что такое? – сам себя вслух спросил Михайлов.
Как только к самолету подали трап, вокруг самолета образовалось живое кольцо человек в сто пятьдесят – двести мужчин. У большинства были неприятные, заросшие многодневной щетиной лица, неопрятный внешний вид. Присутствующие здесь же сотрудники милиции и пограничной службы (их можно было сразу узнать по старой блестящей в буквальном смысле слова форме еще времен Советского Союза) никакого внимания на толпу не обращали.