Единственная для Зверя

Глаза тёти Люды вспыхивают какими-то загадочными огоньками, и я озадаченно перехватываю взгляд отца. Он сухо кивает и поспешно прижимает указательный палец к губам.

Понимаю, что взрослые люди затеяли что-то непонятное о чём, видимо, мне пока знать не следует, я недоумённо закусываю нижнюю губу. Чёрт возьми, я ведь не ребёнок, а у них от меня какие-то тайны, секреты.

Ну, ладно.

Захотят – сами расскажут.

- Раздевайся, дорогая.

Киваю, скидывая верхнюю одежду, и врываюсь в крохотное помещение, хранящее кучу моих секретов.

Хотя нет, это – уже не я. Той Вики Колокольцевой больше нет. Я выросла, помудрела и пересмотрела свой взгляд на многие вещи, став совершенно другой. Но это помещение пока мне пригодится.

Во время поездки я успела бегло просмотреть список вакансий на должность секретаря, и несколько из них сохранила себе в закладки. Думаю вечерком заполнить несколько анкет, чтобы разослать их по местным издательствам и некрупным офисам.

Будем начинать с нуля.

Стук в дверь, и в комнату входит папа, со сложенной газетой в руках. Его внимательный взгляд прокатывается по моим вещам, и он, скрестив руки на груди, спрашивает:

- А хочешь, я устрою тебя на работу?

Рука отца тянется к мобильному телефону, как будто он собирается кому-то позвонить. Поспешно качаю головой:

- Не нужно. Я не твоя протеже и хочу добиться всего сама.

- Так кто говорит об обратном? Добивайся!

- Нет-нет, пап. Давай, я воспользуюсь твоими связями только в крайнем случае.

Отец пожимает плечами, раскрывая газету. Всем видом даёт понять, что ему неприятно, что я снова отталкиваю его, не давая возможности поучаствовать в моей жизни. Но всё же, остаётся в моей комнате, следя за монотонными действиями по разбору багажа.

- Не дуйся.

Чмокаю в щёку, разворачиваясь на пятках.

- Вик? А что у тебя случилось, можно полюбопытствовать?

По моему лицу пробегает чёрная тень, и ноздри сами собой начинают раздуваться. Кажется, я вот-вот расплачусь как маленькая девочка, на груди отца. Этого никак нельзя допустить, ведь я не привыкла делиться с ним чем-то сокровенным, и он меня вряд ли поймёт.

Сам же представитель сильного пола.

- Ничего. Просто я поняла, что всё в жизни возвращается бумерангом.

- Мужчина, да?

Отец сканирует меня своими уставшими глазами, и я невольно выдыхаю, тряся головой, как мокрая собака.

- И ты, конечно, думаешь, что все мужики - козлы?

- Не все, но есть отдельные экземпляры, просто звери…

*****

- Папа, меня взяли на работу!

Залетаю в квартиру, размахивая смартфоном.

- Только что позвонили, представляешь? Завтра поеду оформляться.

- Хорошо. Чудесная новость!

Отец выходит в прихожую, растягивая на губах блуждающую улыбку, но по его бегающим глазам, я понимаю, что у нас что-то случилось.

У нас. Смешно.

Я живу в этой квартире чуть больше недели, а уже прикипела к ней всей душой, заново. Срослась сердцем с этими мелочами, которые любовно подбирала под интерьер Людмила Анатольевна. Каждый вечер моё сердце сладко замирает, когда отец одевается в прихожей – я-то знаю, что он отправляется покурить у подъезда, смотря на опустевшую улицу и подумать о чём-то своём.

Потом он неизменно возвращается, заходя в мою комнату, и проводит сморщенными пальцами по голове. Я вдыхаю этот аромат дешёвого курева, и сладко зажмуриваюсь, как тогда, в детстве.

Ничего не изменилось.

И это замечательно. Это сплачивает меня с родными людьми.

И теперь я чувствую, что я действительно дома.

Замираю, внимательно ощупывая папино лицо глазами.

По крайней мере, он улыбается – значит, все живы и здоровы. Но вот этот взгляд… Слегка заискивающий, как будто он ищет от меня поддержки и одобрения, словно нашкодивший котёнок.

Хорошо знакомый взгляд.

Наверное, таким взглядом он смотрел на меня, когда впервые привёл в дом тётю Люду и ждал от меня реакции. Взгляд, который меня настораживает и обычно не сулит ничего хорошего.

М-да…

Скидываю пальто, испуганно озираясь, и замечаю детские ботиночки с розовыми шнурками, стоящие в прихожей. А рядом с ними – взрослые мужские кроссовки, тёмно-синего цвета.

Сердце тут же ухает в район желудка, а в висках начинает взвывать пульс, закручиваясь ураганом.

Я, конечно, не претендую на звание крутого сыщика, но по этой обуви я могу сделать вывод, что к нам зашли на огонёк мужчина и маленькая девочка.

- У нас… гости?

Дрожу, пытаясь хоть одним глазком заглянуть в гостиную, и слышу доносящийся оттуда звонкий смех Людмилы Анатольевны, которая даже не вышла меня встречать. Странно. И так не похоже на эту гостеприимную женщину.

- Ну, я бы сказал немного по-другому. Скажем так, это – наша новая семья и мне не терпится тебя с ней познакомить.

Семья?

Волна жара проносится по моему телу, обжигая меня до самых кончиков пальцев. Пытаюсь вдохнуть, но ничего не выходит – слишком тяжело то нервное напряжение, засевшее где-то в глубине души. Поворачиваюсь и смотрю на отца – он по-прежнему заискивающе улыбается, почёсывая лёгкую щетину.

Что, чёрт возьми, происходит?

Мой мозг сосредоточенно работает, и я оглядываюсь, пытаясь найти верхнюю одежду, принадлежащую незваным гостям. Но, как назло, все куртки убраны во встроенный зеркальный шкаф, стоящий в прихожей.

Неужели, Зверь с Варей нашли меня?

Так быстро?

Я в Питере чуть больше недели, никто не знал адреса отца и нигде я не оставляла своих контактов. Я даже до сих пор не решилась открыться бабуле, и она до сих пор думает, что я живу в Москве и работаю в издательстве.

Как так?

- Проходи, я думаю, тебе понравится.

Отец подталкивает меня к гостиной своей широкой ладонью. Торможу в дверях. Бросаю беглый взгляд в зеркало, покрываясь коркой льда – вот это видок! Волосы всклокочены, а лицо посерело от нервного напряжения, витающего в воздухе квартиры.