Лухари

– И нет надежды на мировую? – робко спросила она.

– Ни единого шанса… – Каролина выудила из чемодана Таш длинное серебристое платье, расправила перед собой на вытянутых руках и, внимательно осмотрев, словно придя к какому-то заключению, повесила на вешалку. – Но я буду биться до конца! – твердо произнесла она.

– И как он мог так измениться?.. – вздохнула Таш.

Она вспомнила их сказочную свадьбу здесь, в Монако. Всего четыре года назад казалось, что их ждет долгая счастливая жизнь, пока смерть не разлучит…

– Он был таким с самого начала, просто я была слишком молода и наивна, чтобы это понять. Ладно. Довольно обо мне. Лучше расскажи, к какой там любви ты готова?

Через двадцать минут девушки спустились в гараж. Таш оглядела подругу. Элегантный стиль Каролины, облаченной в белые льняные брюки, шелковый топ и балетки, был уместен скорее в английском Оксфордшире, нежели в блестящем Монако, где женщины норовили подчеркнуть свои роскошные формы облегающими туалетами. Всего за пять минут черный «Астон Мартин», о существовании которого Хью, по всей видимости, забыл, домчал их до клуба «Монте–Карло Бич». Раскинувшийся на небольшом мысе, прямо перед Рокебрюном, «Бич Клаб», несмотря на свое название, формально находился на территории Франции. Благодаря этому, казалось бы, незначительному факту, он мог похвастаться большей территорией, чем клубы самого Монако, где каждый сантиметр земли был на вес золота. Клуб представлял собой отель и полоску заасфальтированной береговой линии, называемой «пляжем». На «пляже» в несколько рядов выстроились полосатые тенты, которые можно было арендовать на год или на сезон. Представители старшего поколения прятались от дневного солнца в тени навесов, дети резвились возле бассейна, молодежь лениво прогуливалась по розовым дорожкам клуба.

Таш глазела по сторонам. Ее густые каштановые волосы развевались на ветру, длинные стройные ноги в кружевных шортах ловили восхищенные взоры проходящих мимо мужчин и завистливые взгляды женщин. Каждый мог вдоволь насладиться видом ее загорелого тела, тонкой талии и полной груди, подрагивающей в такт ее шагам под простой прилегающей майкой. Таш пробиралась между столами, не смотря ни на кого, но улыбаясь всем и каждому.

Ресторан был полон. Как всегда, в канун Гран–при в Монако съезжался бомонд со всего мира. Гран–при с доисторических времен застолбил себе место в светском календаре любого уважающего себя джет–сеттера, выступая логическим продолжением кинофестиваля, проходившего по соседству в Каннах. Европейский бомонд зачастую жаловал своим вниманием лишь сам Гран–при, путешествие до которого на машине из близлежащих Милана или Женевы занимало всего несколько часов, или час лету из Парижа и Лондона. Американские же джет–сеттеры перебирались в Европу в середине мая, начиная свое турне с Канн, перемещаясь в Монако на Гран–при, дрейфуя на «Роллан Гаррос» в Париже, а затем, на остаток июня, и в Лондон, где один за другим проходили торги современного искусства, теннисные турниры, гонка «Формулы–1» и множество мероприятий, приуроченных к этим событиям. В июле и августе не обремененные работой отдыхающие курсировали по Средиземноморью, а те, чье участие требовалось для принятия важных бизнес– решений, отбывали август в Хэмптонс.

Вивьен сидела в компании трех мужчин. Всегда с безупречной укладкой, она была одной из тех женщин, которых ни «Шанель», ни «Валентино» не делали скучными. Таш искренне радовалась ее присутствию. В прошлом году на праздновании ее сорокапятилетия – впрочем, за точность цифр Таш не ручалась – не было ни единого свободного места. Гости слетелись из самых разных уголков земного шара, для того чтобы выразить почтение этой удивительной женщине. Никто не задавал вопросов по поводу ее «темного» прошлого. Слухов вокруг нее клубилось много, но все они сходились в одном: Вивьен Гольдштейн, в девичестве Лоренс, будучи совсем юной, быстро сообразила, что молодость и красота не вечны, а держаться на плаву придется долго. Хотя она и представлялась как бывшая модель, по рассказам старожилов Нью–Йорка, деньги, влияние и связи были получены ею совсем иным путем, а именно – шантажом. Ведь, как известно, для достижения желаемого нам не хватает скорее настойчивости, нежели средств, и Вивьен была прекрасным этому примером.

В возрасте двадцати одного года Вивьен Лоренс, подрабатывая эскортом, еле сводила концы с концами. До тех пор, пока одна известная нью–йоркская мадам не представила ее одному известному влиятельному политику. Естественно, в возрасте и, естественно, женатому. После пятилетнего романа и дорогих подарков Вивьен потребовала более солидных вложений в свою жизнь, а конкретно – в недвижимость, на что политик, к ее огорчению, ответил отказом. На тот момент он уже нашел более молодую и более сговорчивую замену и попросил Вивьен освободить съемную квартиру. Вивьен была в бешенстве, но сдаваться было не в ее правилах. Она нашла молодого адвоката, занимавшегося вопросами выселения из квартир, и вдвоем они пригрозили политику громким процессом, на что он, в очередной раз, сказал нет. Разразился громкий скандал, о котором трубили все газеты и который почему–то затих так же быстро, как и начался. Сведущие люди утверждали, что политик заплатил молодым людям кругленькую сумму. Молодой адвокат Харви Гольдштейн обзавелся своей практикой, а Вивьен вышла за него замуж. Поговаривали, что адвокат испытывал страсть к мужчинам. Тем не менее у пары родилась дочка Стелла, чрезвычайно похожая на престарелого политика, сходство с которым никто никогда не подмечал вслух. За прошедшие с того времени почти двадцать лет состояние пары приумножилось благодаря успешным сделкам Харви, обеспеченных связями Вивьен. Сделки не отличались особой прозрачностью, но вдаваться в подробности никто не хотел. Влияние Вивьен разрослось до такой степени, что ни одно значимое светское мероприятие не проходило без ее участия. Гламурный образ жизни и доступ к сильным мира сего позволяли ей – за определенное материальное вознаграждение – сводить друг с другом «нужных» людей. Ах, если бы вы знали, сколько сделок было заключено с ее легкой руки, сколько сложилось прекрасных пар, сколько браков было разрушено!..

Едва завидев девушек, Вивьен поднялась из-за стола и устремилась к ним навстречу.

– А вот и наши красавицы… – Она подвела Каролину и Таш к столу. – Как же я соскучилась по нормальным людям. До сих пор не могу прийти в себя после Канн, так устала от всей этой кутерьмы и выскочек. Каждый пытается что–то втюхать, куда–то попасть! Никакого достоинства! Кстати, познакомьтесь, – Вивьен повернулась к мужчинам, – это мои друзья из Нью–Йорка и Кейптауна. – Мужчины встали, чтобы поприветствовать дам.

Хорошо поставленным голосом и с отточенным годами мастерством Вивьен начала представления.

– Миссис Свенсен–Янг. В прошлом – Мисс Швеция. Вы все, наверное, знаете ее мужа, миллиардера Хью Янга.

– Бывшего мужа, – деликатно поправила ее Каролина.

Вивьен вопросительно взглянула на нее.

– Мы разводимся, – скромно улыбнулась Мисс Швеция.

Ни на миг не смутившись, Вивьен продолжила:

– Наташа или в простонародье Таш, – она выразительно посмотрела на Таш, – наша куколка, к тому же имеющая степень магистра, правда, не припомню, в какой области, – рассмеялась Вивьен, – в общем, сочетание красоты и ума.

Таш застенчиво улыбнулась.

– Все познакомились, можно садиться, – распорядилась Вивьен, не дав мужчинам шанса представиться. – Теперь я могу продолжить жаловаться на этот ужас в Каннах. – Я помню былые времена, когда из Нью–Йорка до юга Франции просто так было не долететь. Не было этих вшивых трехзвездочных гостиниц по пятьдесят евро за ночь. Юг Франции был гораздо привлекательнее. Особенно в мае. А сейчас, вы только посмотрите, – она окинула взглядом сидящих вокруг людей, по всей видимости, олицетворявших падение нравов на юге Франции, – на Амфар1 собирается весь сброд. Каждый проныра–стилист, пробивший себе дорогу в фэшн–индустрии своей ориентацией, – Вивьен почему–то бросила взгляд на Таш, – приводит туда жен нуворишей, которые оплачивают билеты ему и себе в обмен на шапочное «знакомство» с мировой элитой. Они садятся в засаду, выжидая подходящий момент, чтобы подскочить к третьесортному селебрити и представить ему новоиспеченную «светскую львицу» или гламурную жену чиновника или олигарха. – Она сделала глубокий вдох. – Правда, теперь «львицы» сменили амплуа на дизайнеров одежды, инста-блогеров и психологов.

1

amfAR Gala – ежегодное благотворительное мероприятие, проводимое в Каннах во время Каннского фестиваля Американским фондом исследования СПИДа или amfAR (American foundation for AIDS Research).