Сокровища хана Кубрата

Ден подсадил ее, стараясь скрыть свое смущение и удивление, а девочку держать как можно аккуратнее, но Малику, похоже, это ничуть не волновало.

– В штанах по окнам лазить удобнее, – буркнул он, опуская глаза.

– День рождение с тридцатью гостями в штанах не празднуют, а переодеваться мне было некогда. Надо еще успеть вернуться к торту, – невозмутимо поведала Малика, распахивая окно и залезая внутрь. Подтянувшись на карнизе, и слегка опершись на деревянную лестницу, Ден залез следом. По высоте, второй этаж был чуть выше обычного первого.

– Ты что же, со своего дня рождения сбежала? – Ден вытаращил глаза. – Поздравляю!

– Самое удобное время, – пожала плечами девочка, быстро проходя по кабинету и выглядывая за дверь.

– Чокнуться можно – ахнул он. Кабинет, в который они влезли, был завален книгами, плакатами и коробками. Стояла тишина, пахло пылью и плесенью. – Что тебе нужно в Академии наук? А через центральный вход почему не прошли?

– Тс-с-с! – шикнула Малика и слегка приоткрыла дверь. – Никого. Идем.

Ден следовал за девчонкой, как завороженный. Давно он не испытывал подобной оторопи. Они прошли по пустым коридорам. Малика босиком и на цыпочках. Ден тоже старался топать потише. За некоторыми дверями велись разговоры, кое-где громко спорили на татарском. В пролете лестницы к ним вывалилась компания мужчин. Занятые жаркой дискуссией, они и не взглянули на застывших Малику и Дена. Даже яркое платье девочки, не произвело на ученых впечатления. У высокой, деревянной двустворчатой двери, с табличкой перечисляющей регалии и звания профессора Сафина Н.И, Малика кивнула:

– Открывай. – она протянула ладонь с целой горстью инструментов. Шпилька, невидимка, крючок и спица. Ден поднял упавшую было челюсть и взял скрепку. Замок оказался старый, расхлябанный, щелкнул почти сразу. Они вошли в кабинет.

Глава 2

Бусики

Целую стену, до самого потолка занимал стеллаж с книгами. Старый добротный стол в центре и кожаное кресло. На полу ковер, хоть и видавший виды, но мягкий и пушистый. На подоконнике стоял сейф.

– Сейф я вряд ли открою… – нахмурился Ден. – И грабить никого не буду.

Он не сомневался, от этой чудачки можно ожидать чего угодно.

– Сейф и не нужен. – девчонка уже копалась в большой коробке, стоящий у самого входа. Видимо, знала, что ищет. – И мы не грабим. Я возьму на время и потом, верну. Наиль Ильясович, все равно на днях в отпуск уезжает…

Ден пошел по комнате, рассматривая книги и плакаты. Почти все были старые, на незнакомых языках.

– А что ты все-таки берешь?

– Совсем недавно на раскопках в Болгаре, нашли кусок летописи. Еще точно не датировали, но Сафин похвастался, что она имеет отношение к Котрагу. Наиль Ильясович один из составителей многотомника «История Татар», про Котрага там мало что есть, потому что почти ничего не известно. А тут новая информация. Похоже на древний эфиопский, – мысли Малики путались, говорила она запинаясь. – Когда летопись попадет в музей, уже не достать. Или сейчас или никогда. Мне очень нужны эти сведения, у меня есть версия… Но тебе, наверное, не интересно… Котраг он …

– Сын хана Кубрата, – закончил за нее Ден, – правителя Великой Булгарии.

– Верно, – Малика вылезла из ящика, держа в руках каменный цилиндр. Она внимательно смотрела на мальчика, будто видела его впервые.

– Я знаю, – кивнул Ден, и Малика кивнула в ответ.

– Понимаешь, Кубрат был очень богат. После него остались несметные сокровища. – Девочка говорила медленно, тщательно подбирая слова.

– Мой предок, один из тех пастушков, что нашли Перещепенский клад. – признался Ден. – И он рассказывал, что это не клад вовсе. А захоронение. Могила.

– Я тоже так считаю! – глаза Малики сверкнули зелеными искрами, и она затараторила:

– Перещепенский клад – это всего лишь небольшая часть ценностей, которую, положили великому хану с собой в загробный мир. А вот то, что осталось, основная казна, она исчезла. Умирая, хан Кубрат велел сыновьям держаться вместе. Даже есть легенда о прутиках. Кубрат хан, предложил каждому из своих наследников, Батбаяну, Котрагу, Аспаруху, Куберу и Альцеку, переломить по прутику и те, это легко выполнили. А потом он дал им связку прутьев, и как они не пытались, сломать ее не смогли. Вот так, он повелел им держаться вместе. Ведь сила, она, в единстве… В общем, сыновья не послушались и разбрелись в разные стороны. На троне Великой Булгарии остался Батбаян, старший. И сокровища отца остались, я так думаю, при нем, в государстве Кубрата. Но вскоре на него напали хазары и разбили войско юного хана. Хазары охотились за богатством Великой Булгарии, но опоздали. Сокровищ уже не было! – глаза Малики сияли, словно у кошки в темноте. Ден знал эту историю. Но прервать девочку просто не смог. Она была так трогательно взволнованна, так увлечена.

– Я считаю, что еще до нападения хазар, казну вывез один из сыновей Кубрата, – уже спокойнее продолжала Малика. – Думаю, что Котраг. Я изучила историю остальных братьев, там нет упоминаний о сокровищах. А вот о Казанском кладе ходят легенды! И не зря! Я хочу найти сокровища хана Кубрата.

– Я знаю, что они существуют. – Ден понимающе смотрел на подружку. – Ты думаешь узнать что-то новое из этого свитка?

Малика повертела каменный валик и разъединила его на две части. Внутри оказался ветхий листок папируса.

– Я прочитаю, что тут написано. Древне-эфиопский не самый простой язык, но я прочту…

Ден внимательно слушал девочку и продолжал рассматривать кабинет. Его внимание привлекла стеклянная витрина, незаметно притаившаяся возле шторы, в самом темном углу комнаты. Там лежало ожерелье. Старинное, из темного золота, наверняка, хорошей пробы. Примитивное по дизайну, как и все древнее. Простая цепь, от нее еще несколько цепочек, на конце которых, медальончики, разных форм с углублениями и выбитыми символами. Одиннадцать штук. В десяти уже стояли подходящие по форме вкладки. Металлические пластинки с такими же символами, идеально севшие в ложбинки. Пустой была одна, самая большая, центральная.

– Это ожерелье, гордость, а проще говоря, болезнь Сафина, – Малика заглянула через плечо. – Он его всю жизнь собирает. Говорят, есть пластина выкраденная, из Перещепинского клада.

Малика поморщилась.

– Мой отец считает, это ожерелье не имеет исторической ценности. Его осматривали несколько раз. Непонятно кому оно принадлежало, и кто его носил. Но я точно знаю, что его пытались выкупить несколько музеев и частные коллекционеры, даже из Европы были. Сафин – ни в какую!

– Тугра хана Кубрата – Ден ткнул пальцем в самую большую бляшку.

Малика пожала плечами.

– Верно. На это ссылается и Сафин. Вот только ожерелье датировать не могут. Наверное, чья-то шутка или подделка.

Ден достал свою стеклянную монетку. Кружочек, который он никогда не выпускал из рук. Он был точного размера с медальоном ожерелья. На одной стороне была выбита тугра…

– Хан Кубрат! – ахнула Малика. – Его тугра. Откуда это у тебя? Это стекло или сапфир? Яхонт, как говорили раньше.

– Насчет драгоценности не знаю, хотя я ронял, не бьется. Это реликвия нашей семьи. Ну, там предок, нашел на раскопках в Фаногории.

– Фаногория, географически, столица бывшей Великой Булгарии. И вы храните это? И никогда не показывали ученым? – Малика кинулась к письменному столу профессора, схватила фотографию в рамке и торопливо ее разбирала. С той, улыбалась девочка в очках и с коронками на зубах. Наконец, задняя картонка отскочила и в руках у Малики сверкнул ключ.

– Ну, там такая запутанная история. Прадед исчез и… – Ден мялся. Обычно он легко и с гордостью рассказывал эту историю, приукрашивая разными романтическими деталями. Таинственным исчезновением деда и героическим укрыванием медальона во время революции, а потом и войны.

Малика уже вставляла ключ в замок витрины.

– Откуда ты знаешь про ключ?

– Мы с Айгуль подруги, – девушка кивнула на фото. – У Сафина четыре дочери. Айгуль любимая, чем она безумно гордиться. И как доказательство папиной любви, знает все его тайны.