Сила противодействия

Разговора не получилось. Посетитель молча выпростал из-под плаща руки, сделал ими движение, как будто обрисовывал фигуру своей жертвы и, резко сжав правую руку в кулак, дёрнул её вверх. И девушка, как будто спеленатая огромной сетью, зависла над полом. Да что же это такое! Похоже, смолчать не удастся. Полина хотела, очень хотела высказать всё, что думает об этом идиоте. Это не у неё съехала крыша! Это, оказывается, чёрный слетел с катушек! Но огромная невидимая сеть сдавила не только тело, но и лишила голоса. Удалось лишь несколько раз слабо трепыхнуться. Впрочем, бесполезно. Невидимая сеть – ещё один вопросик в третий пункт – держала крепко. И держала на достаточном расстоянии над полом. Так и не сказав ни слова, чёрный развернулся и, как на саночках, потянул за собой сеть с добычей. Стало доходить, что дело принимает совсем неприятный оборот и очень попахивает мистикой, в которую Полина, как истинный реалист, не верила. С психами должны работать специально обученные люди. Не к месту вспомнилось, что Артур проходил курс психологии. Но это точно не Артур – в горле застрял истерический смешок – мужик был явно крупнее и шире в плечах.

Чёрный, как про себя окрестила похитителя Полина, так и не сказав ни слова, вышел из комнаты. За дверью был не коридор, как ожидалось, а ещё одна комната, можно даже сказать, холл, так как он был почти круглый, и из него вели несколько дверей и – почти в самом центре – винтовая лестница вниз, куда, собственно, и пошёл мужчина. Ну, и куда деваться, Полина за ним, всё так же окутанная по рукам и ногам невидимой сетью.

Спускались долго. На первый, если даже не подземный этаж. Наконец, дошли. Вернее, как дошли. Чёрный дошёл, а Полина доплыла, как воздушный шарик на верёвочке у малыша. Мужчина опустил свою ношу у стены и ушёл. Нужно оглядеться. Ну и антураж выбрал этот ненормальный. В свете единственного факела можно было заметить, что помещение, где её оставили, имеет форму правильного пятиугольника. Высокий потолок скрывался во тьме. А вот каменный пол показался интересным. На его идеально ровной поверхности был выбит рисунок в виде пятиконечной звезды. Если в вершинах лучей желобки рисунка были едва заметны, то к центру они углублялись, как будто… как будто по ним должно было что-то стекать. Там же, в центре, находился камень – ещё одна пятиконечная звезда, вписанная во внутренний пятиугольник пентаграммы. Хм, что-то закрадываются сомнения, что бред этого сумасшедшего так уж безвреден. Неужели её выкрал какой-нибудь сатанист?

Не успела Полина разложить по полочкам новые факты, как Чёрный вернулся и притащил таким же способом ещё одну жертву. Ого, да он с размахом действует! Свихнувшийся маньяк бросил неподвижную девушку у вершины одного из лучей пентаграммы и опять ушёл. Подруга по несчастью лежала, безучастно глядя вперёд. Она, несомненно, заметила Полину, находящуюся всего в нескольких шагах от неё, но никак не отреагировала на это. Понятно, что говорить не может, но у девчонки, а на вид ей было не больше семнадцати, и взгляд потух. Ясно. Пала духом и сломалась. Неизвестно, как этот урод с ней обходился.

Тем временем маньяк притащил следующую жертву. Тоже обездвиженную и тоже молчаливую. И вроде бы обе молчат. Но как молчат! Первая – повержена и раздавлена, а вторая так сверкает глазами, что, будь её воля, подожгла бы к чертям всю эту каменную сцену вместе с вольными и невольными актёрами.

Третья и четвёртая, не считая самой Полины, девушки тоже не сдались и молчаливо выказывали крайнюю степень недовольства происходящим. Пятая, как это ни странно, пришла сама. Она, в отличие от других, смотрела на Чёрного с обожанием. О, вот и стокгольмский синдром в действии. Если бы это не было так грустно, можно было бы улыбнуться своему предвидению.

– Раздевайся и занимай свой луч, Дарна, – не глядя на девушку, приказал Чёрный.

Сам же он подошёл к самой безучастной жертве, перенёс её к вершине одного из лучей пентаграммы и осторожно, стараясь не зацепить тело, срезал с неё всю одежду. Без одежды бедняжка стала казаться ещё моложе. Угловатое тело несчастной даже не сформировалось, как следует. Чёрный педантично поправил тело, расположив его согласно лишь ему понятному замыслу и произнёс:

– Жизнь!

Следующей на очереди была та, которую принесли третьей. С неё тоже срезали всю одежду, причём Полина заметила, что кожа у этой девушки очень бледная, не считая ярко-накрашенных красных губ. Вот ведь эстетка, даже в такой ситуации нашла возможность накраситься. Между тем, мужчина устроил её ещё в одном из лучей своего ужасного рисунка. Полине удалось заметить, что он водит над строптивицей руками, как будто укрепляет невидимые сети. После его манипуляций бледнокожая замерла в полной неподвижности, и только глаза продолжали пылать жгучей ненавистью.

– Смерть! – провозгласил Чёрный и перешёл к своей следующей жертве, а в том, что он готовит жертвоприношение, уже можно было не сомневаться.

– Свет! – произнёс он над золотоволосой пышногрудой красавицей, проделав с ней то же самое, что и с двумя предыдущими пленницами, также не забыв проверить крепость удерживающих уз.

– Разум! – раздалось над крепкой шатенкой.

– Господин, можно меня не связывать? Я сама? – робко спросила та, что самостоятельно пришла в это странное место.

– Так тебе будет спокойнее, Дарна, – раздался из-под капюшона безразличный голос.

И чернявая Дарна, которая, судя по всему, добровольно участвовала в этом кошмаре, покорно позволила приковать себя к полу.

– Тьма! – возвестил безумный экспериментатор.

Это что же получается? Пять девушек. Пять лучей у звезды-пентаграммы. Если идти по кругу, то получалось – Разум, Жизнь, Свет, Тьма и Смерть. Полине не хватило места? Что-то подсказывало, что, даже если и так, и она является лишь запасной – мало ли что – добровольно её не отпустят. А потому нужно затихнуть, как та, первая, которую Чёрный назвал Жизнь, и надеяться, что этот свихнувшийся маньяк не станет укреплять путы. Чем бы они ни были – невидимыми верёвками или неизвестными нитями силы. Если и представится шанс, то он будет один-единственный. Полина уже чувствовала, что может немного шевелить пальцами. Возможно, даже может говорить. Но она промолчит. Поговорит она потом. Ох, как она поговорит! Вспомнит все слова, которые бабуля запрещала произносить вслух!

А Чёрный, меж тем, подошёл к ней. Так, расслабить тело и безучастный взгляд вперёд. Может, и пройдёт. Ведь играла же она во втором классе девочку Редиску в спектакле про Чиполино. Ну, давай же, примадонна, твой выход! Маньяк и с Полины срезал всю одежду и взял её на руки. Ну, хоть руки тёплые, не то, что каменный пол их узилища, уже хорошо. Чёрный понёс её в центр рисунка и положил на малую звезду. Головой разместил в угол, находящийся между Тьмой и Светом, руки раскинулись к Смерти и Жизни, а ноги сориентировал по лучам, уходящим в сторону Разума.

– Сосуд! – торжественно объявил он, и, о чудо! Не стал укреплять на ней путы!

Полина вроде как безвольно откинула голову влево – в сторону бледной девушки, которую их похититель назвал Смертью.

Чёрный, меж тем, осторожно вышел из пентаграммы и удовлетворённо произнёс:

– Хорошо!

Потом он взял уголь и быстро, совсем как доцент Петров на лекции, только молча, стал чертить на лучах пентаграммы знаки и формулы. А здесь Полине, и правда, стало интересно. Что же за задачи он перед собой ставит? Или не перед собой? Впрочем, неважно. Как же жаль, что формулы, что он вычерчивает вокруг товарок по несчастью, было не рассмотреть. Оставалось надеяться, что и её камню достанется часть этих занятных выкладок. И точно! Закончив разрисовывать внешнюю звезду, он перешёл к внутренней. Полина с интересом рассматривала те записи, которые были в зоне её видимости. Вот что значит прожжённый математик! И пусть символы были непонятны. Но никто ещё не отменял законы мироздания, которые основаны на трёх законах Ньютона. И какими знаками формулу не обозначай, суть её не меняется. Вообще, отстранённо подумала Полина, для налаживания контактов к дальним планетам будут посылать именно математиков. Уж они точно найдут общий язык с себе подобными и на других планетах.