Зло

Реальность оказалась куда суровее. Что такое какой — то убогий механоид, по сравнению с разъярённым Экспертом по экстренным ситуациям? Волна огня, просочившаяся в тело Киллиана через укол, добралась до глаз и начала пожирать белую пелену, показав Сивару его спасителя. Айзек схватил его за шиворот и что — то кричал, но Киллиан не мог разобрать ни слова, пока огонь инъекции не добрался до ушей.

— …надо было тебя там оставить, придурок. Вояка херов. Как вас только учат…

Киллиан натужно моргнул и попытался встать. Не сразу, но он все же сумел подняться, оглядевшись вокруг. Всем четверым членам отряда удалось преодолеть злосчастный зал. Маневр Эпоса удался. Коридор, укрывший четверку от боя, вновь возобновившегося после нескольких секунд простоя, уходил влево в нескольких десятках метров. Туда Эпос и повел троих ведомых, продолжая костерить на чем свет стоит умственные способности мемора. Доки были уже близко. Преодолев почти всю дистанцию до поворота, полупрозрачная Мистерия Эпоса резко затормозила, заставив людей сгрудиться. Золотая точка на карте призывно моргала в полусотне метров за поворотом. Эпос медленно подошёл к ответвлению коридора и поднес руку к самому краю стены. Крохотный щуп на секунду выскочил из перчатки Мистерии и дал картинку происходящего за углом. Изображение вспыхнуло на внутренних поверхностях забрал членов отряда. У входа на посадочную площадку дежурил три механоида.

— Ничего они не знают про Джуда, иначе поставили бы в охранение бойцов, — Харуки мысленно выделил на изображении элементы, свидетельствующие о принадлежности кордов скорее к техникам или учёным, нежели к воинам.

— На счёт три, прикрой меня, — Айзек не стал мешкать и решил действовать. — Раз, два, три…

«Архонт» и «Мистерия» почти синхронно выскочили из — за угла. Оружие в руках адмирала плевалось плазмой, залив коридор зловещим синим светом. Нестандартная винтовка Эпоса исторгла из себя нечего странное. Это было похоже на рой постепенно разлетающихся в стороны мух. Они летели значительно тише плазмы и даже предоставили высунувшемуся из — за угла Киллиану возможность себя разглядеть. Крохотные точки — пчелки развернулись в едва различимую цепь где — то на середине своего полета. Между ними установилась связь, и условная сеть превратилась в реальную. Несколько десятков пересекающихся лазерных лучей начали наращивать скорость, устремившись к своим жертвам. Корды, отвлеченные выстрелами Оно, слишком поздно обратили внимание на незримого ловца. Спастись от сети можно было только бегством. Найдя сопротивление в лице трёх тел механоидов, сеть чуть замедлилась, но все же продолжила движение. Через секунду на пол коридора, из противоположного конца которого уже спешил отряд в интеллектуальной броне, упали ровно нарезанные кусочки инопланетных металлов и тканей. Сеть, найдя себе поживу, свернулась, упав возле обрубков кордов несколькими десятками рыжих бусинок. Последняя преграда на пути к корвету адмирала рухнула. Отряд ворвался на посадочную платформу, представлявшую собой небольшой по космическим меркам ангар…

Четыре человека в интеллектуальной броне застыли у входа. Они, как охваченные параличом, не могли сойти с места. Причиной тому был человек, сидевший на железной бочке в пяти метрах от входа на платформу. За его спиной не было десятков плазменных турелей и стволов лучевиков. Его не охраняла толпа кордов, и он не держал в руках нейтронную бомбу. Его спокойный и уверенный вид выбил вбежавших из колеи. Киллиан смотрел на этого человека и не верил, что современные передающие устройства могли так сильно искажать изображение. Он десятки, а возможно и сотни раз видел лицо этого человека в новостных лентах. Но ни одно из этих изображений не смогло передать его истинный облик. На его ногах были высокие — значительно выше щиколотки — армейские сапоги. Черные брюки и рубашка прятались под элегантным серым пальто. Длинные белые волосы были забранные назад. Но все это было похоже на кадры хроник. Образы, попавшие в кибер, не могли передать главное — этот человек был безумно красив. В прямом смысле этого слова. Была в чертах его лица, в его лукавой улыбке, в блеске его зелёных глаз, какая — то чертовщинка. Он будто бы знал про смотрящего на него человека все его тайны, все самые потаённые желания и улыбался этому знанию. Джуд Лайтберин встал со своего места и щёлкнул пальцами правой руки.

— Это ловууууушка… — легкий смешок Лайтберина перебил стук падающих тел. Он ещё раз улыбнулся и подошёл к лежащим людям. С трудом, но ему все же удалось повернуть шлем «Мистерии» к себе… Киллиан чувствовал, как его сознание покидает тело. Дымка, скрывавшая инопланетную каллиграфию на теле Айзека, спала, но технология параменталов ничуть не повлияла на настроение Лайтберина. Эпос был ещё в сознании.

— Здравствуй, старый друг, — Джуд похлопал броню по прозрачной грудной пластине — Все балуешься? Иронично это, не правда ли? Ты пострадал от сородича того самого вируса, которым положил здесь дохренища народа… А теперь засыпай, ещё поговорим.

Джуд встал и помахал лежащим рукой. Сознание Киллиана окончательно откинуло материальную оболочку. Сивар канул во тьму.

Глава 7. Часть 1. Мортем

— Да я тебе говорю, сдох он, — голоса высекли из монолита окутавшей сознание мемора тьмы снопы искр. Головокружение и боль, пришедшие за ними, заставили Сивара поморщиться. Апатия, охватившая его в Нимфополисе, притихла, сменившись опасливым интересом к своему собственному неизведанному настоящему.

— Ну, вот — живехонек. Жаль. Можно было рассчитывать, что его первым сожрут, — один из голосов — невидимок был явно расстроен двигательной активностью Киллиана и не собирался скрывать своего недовольства. Вслед за словами послышались неразборчивые чертыхания и причитания: "Угораздило же…", "Все эта сучка виновата…", "Ну вот как так — то?"

Заунывные чаяния потонули в рокоте, прокатившемся откуда — то справа:

— Не ныть, как баба, хватит! Ссыкун сдохнуть не от кордов, он сдохнуть от меня! — знакомый тембр и манера построения предложений окончательно привели Киллиана в чувство. Он попытался встать, но не смог оторваться от своего места. Наконец — то соизволившие открыться глаза дали ответ, почему. Сивара и ещё пятерых существ, которых в большей или меньшей степени можно было отнести к хомо сапиенс, перевозили спеленованными с головы до ног. На свой счёт Киллиан не испытывал иллюзий — ему для потери боеспособности достаточно было быть прикованным наручниками, а вот ограничению подвижности своего соседа он даже обрадовался. Облепленная жгутами — фиксаторами громада человека — быка занимала почти четверть крохотного отсека — карцера. Заметив движение, Тайрус шумно выдохнул в сторону мемора, обдав того смесью, состоящей в основном из слюней, углекислого газа и мукуса. Все попытки Сивара очистить лицо потерпели неудачу — жгуты надёжно прижали пленников к их креслам. Помимо Тайруса рядом с Киллианом находилось ещё четыре человека. Двое из них, если судить по отсутствующему взгляду и бритой голове, были тардумами. Красные забрала были не единственной отличительной характеристикой «безмозглых». В карцере обнаружился недавний экскурсовод Киллиана — помощник директора по чему — то там, кого — то там, Шэй Джеймс — Как — то там. Длинная вереница титулов и имён напрочь стёрлась из памяти топазца, а вот содеянное бюрократом сохранилось. Крысиная морда чиновника так и просила, чтобы по ней ударили, что Киллиан, собственно, и решил сделать, как только ему представится такая возможность. Ещё одним узником была девушка, которая не так давно разрушила последние юношеские иллюзии Сивара. Кохитсуджи невольно жалась в сторону от своего соседа чиновника, который продолжал ей что — то лопотать. Ее глаза полыхнули было радостью, увидев, что Киллиан на нее смотрит, но тут же потухли, залитые брезгливостью взгляда мемора.

"Что ты жмешься от этого жирдяя? Как раз тебе подойдёт. Обеспечит всем, чем надо, пока делаешь, что тебе скажут," — Сивар с неожиданной для себя легкостью переварил эту мысль и отпустил ненависть, увлекавшую его мысли подальше от хладнокровия. Это было лишним. Он уже распрощался с миром детских грез, сыграв внутреннюю панихиду по своей душе. Вместе с Мией он похоронил всю веру в человечество и перестал ненавидеть все вокруг. Соратники по несчастью перестали его волновать. Корды выбирали себе на корм не лучших представителей рода людского. Не исключено, что у человечества просто и не было этих самых лучших представителей. Слабо освещенный отсек космического корабля, вроде того, на котором Киллиан летел к дредноуту механоидов, был наполнен абсолютно разными людьми. Объединяло их лишь одно: каждый из них получал сейчас по заслугам.