Засланец Божий

Засланец Божий

Глава 1

Пролог

В огромном пустом зале сидели двое. Девушка и мужчина.

На роскошном мягком стуле из белой кости с высокой спинкой сидела она. Прекрасная юная девушка со стройной фигурой, высокой грудью второго-третьего размера, длинными ногами и шелковистыми светлыми волосами с золотистым отливом, собранными в причудливую прическу, скрепленную серебряными заколками. Волосы с боков и верха головы были уложены в пышное кольцо наподобие венка, а позади головы волосы были распущенны и свободно спадали на спину. Идеально гладкая кожа с легким бронзовым оттенком загара без единой родинки или шрама была покрыта простой белой тогой с тончайшим узором серебряных нитей в виде необычных лиан с тонкими листьями и пышными цветами золотого цвета. Небольшой рот с пухлыми губками, ровный нос, аккуратные, чуть вздернутые, будто чем-то удивленные, брови и большие изумрудные глаза. Любой, взглянувший на нее, сказал бы, что она совершенна, даже если бы она была абсолютно не в его вкусе. Идеально красивая, совершенная и юная. Вот только взглянуть на нее мог только один мужчина, составлявший ей компанию.

На троноподобном, с подлокотниками, кресле из белой же кости сидел воин. Именно такое впечатление производил ее компаньон. Высокого роста, лет сорока, с крепкой жилистой не перекаченной фигурой атлета. Крепкий темный загар южанина резко контрастировал с серыми глазами и странного оттенка волосами и бородой. Можно было бы сказать, с большой натяжкой, что он был рыжим. Красный кирпич, покрытый застарелой кровью и сбрызнутый сверху небольшим количеством позолоты, пожалуй, мог бы сравниться цветом с его длинной бородой, аккуратно заплетенной в три равных косички и схваченных между собой в трех местах стальными кольцами. Волосы такого же оттенка по бокам головы были коротко пострижены, сверху же были длинны и собраны стальными же кольцами в пучки, уложенные посреди головы и уходящими назад, свешиваясь сзади в виде хвоста до лопаток. Суровое лицо прожженного битвами солдата украшал грубый шрам, пересекающим все лицо. Начинаясь от центра лба, шрам пересекал левый глаз и уходил вниз, ныряя в бороду. Одет он был в сверкающие доспехи, больше всего похожими на римские латы, подчеркивающие рельеф мускулатуры. Юбка из гибких стальных, не связанных между собой, полос шириной с ладонь, до колен, легкие стальные же поножи, наручи и наплечники. Шлем с изогнутыми рогами и алым плюмажем с открытым лицом небрежно валялся на столе.

Сидели они за большим овальным столом, покрытым белоснежной скатертью с узором из золотых нитей. С одной стороны этого стола ровно посередине стоял большой золотой трон. Спинка и подлокотники его были отделаны белой костью. Высокую спинку трона венчали тринадцать золотых лучей, расходящиеся полукругом, а по краям сидели две золотые птицы, отдаленно напоминающие воронов с рубиновыми глазами. По бокам от трона в обе стороны отходило по три мягких кресла из кости, а после них по три мягких же костяных стульев. Мужчина занимал первое кресло по правой стороне от трона. Девушка же сидела на первом стуле, все так же с правой стороны от трона. Все остальные места были пусты. Как и весь огромный зал, в котором они находились.

От главного стола, за которым сидели эти двое, вдаль уходил широкий стол, уставленный яствами. Тут было, казалось, все, что может вообразить фантазия самого изощренного повара. Начиная от простых блюд с разнообразными, виданными и невиданными фруктами, и заканчивая зажаренным целиком василиском, фаршированным языками гарпий, маринованных в крови молодого дракона, блюдо это явно было предназначено не простым смертным. С двух сторон этого стола стояли две белоснежные скамьи, так же, как и стол, уходящими вдаль. И не способен человеческий глаз разглядеть, где кончался этот стол. Потому что где-то через тысячу шагов все уже утопало в странном клубящемся белом тумане, словно облако устало бродить по небесам и спустилось посмотреть, что же тут происходит. Шагов на сто в каждую сторону от стола было пустое пространство, открывающее белоснежный мраморный пол с узором из переплетающихся золотых и серебряных линий. Линии явно сплетались в какой то рисунок, но увидеть его было возможно только с огромной высоты. Дальше вновь стоял такой же бесконечный стол параллельно первому, а после него еще пустое пространство, и снова, и снова, и опять через тысячу шагов все терялось в пелене тумана. На каждой площадке каждые сто шагов стояли белые мраморные колонны шагов по десять в ширину и уходящие ввысь, намекая на массивную крышу, которую должны удерживать столь мощные опоры, однако невозможно сказать, что там было в вышине, потому что вершины колонн так же, как и стены, были скрыты клубящимся туманом. Лишь с одной стороны не было тумана. За главным столом, за троном, высилась, уходя в туман, стена из черного гранита, в которую были словно вплавлены тринадцать статуй из белоснежного мрамора высотой в десять человеческих ростов. В двух из этих статуй явно угадывались двое, сидящие сейчас за главным столом существ, причем сидели они ровно на тех же местах, как стояли в ряду их каменные копии.

И все пространство было залито светом, в меру светло, чтобы все четко видеть, но не слепяще ярко. Невозможно было найти источник света, казалось, что светится сам воздух.

И полная, давящая грузом исполинской горы, тишина.

Потому что во всем этом невероятном пиршественном зале были лишь эти двое.

Девушка с задумчивым видом посмотрела в серебряный кубок, который она держала в правой руке и покрутила его в руке, слегка перемешивая содержимое. Так и не решившись отпить, она повернула голову в сторону мужчины.

— Какие новости, Мар?

— Можно подумать, ты не знаешь.

Ответ прозвучал немного резко, но в голосе мужчины слышалась неимоверная усталость. Старинная бутыль литра на два, из темного непрозрачного зеленого стекла, которую он все это время держал в левой руке, разлетелась облаком осколков и фонтаном красных брызг содержимого. Мар с грустью посмотрел на лужу вина, которая уже начала впитываться прямо в мрамор пола вместе со стеклом и потянулся за новой бутылью.

— Мы остались одни, Зив. Сегодня оборвалась метка последнего из наших «спасателей». Поиски верховного зашли в тупик. Все нити ведут в Небарру, но обрываются на границе миров. Его нет в Небарре, его нет с изнанки. Все, что нам известно, мы знаем уже 700 лет. Он жив, ведь духовная поддержка и души последователей уходят к нему. Но даже их конечный путь мы не можем отследить. Тот, кто заточил Сефоттина, явно из наших, ибо никто больше не знаком с нашими методами так досконально. и мы даже не знаем точно до сих пор, Корглав это или нет. Хотя это и не имеет сильного значения.

Бутылка в руке мужчины вновь разлетелась на осколки. Вздохнув, Мар положил руки на подлокотники и посмотрел на свою собеседницу.

— Провалы между мирами набирают обороты. Наш враг уже накопил столько сил, что реальность начала искажаться. Это уже не естественные провалы людей, животных или предметов в ближайшие соседние миры. Вчера я с трудом удержал от скачка остров в мире Фаррентал. Это тебе не какой-нибудь атолл с парой пальм и птичек, которые максимум поднимут волну в пару метров. Это, мать его, населенный пятьюдесятью тысячами разумных огромный остров, который собирался провалиться в Гентракону. А там, в проекции этого острова, самая глубокая точка самого большого океана. Цунами бы смыло миллиарда три гентраконцев…

Мар замолчал, глядя на жареную на вертеле тушку какого-то шестилапого зверя, словно примеряясь, какой окорок оторвать.

— И что теперь делать? Молча ждать, когда бунтарь уничтожит последнюю живую планету всех слоев этой звезды? Или позорно убежать на какую-нибудь из соседних звезд? Не думаю, что после былых конфликтов нас там прям радостно примут, но это хотя бы не смерть… — Сказала Зив.

— Пока жив Сеф, я буду бороться. Даже если погибну, освобождая его, он сможет воскресить меня, как уже бывало раньше. Главное — освободить его.