Убийство по расписанию

– Что с ним? Серьёзное что-то?

– Не переживай. Мы ездили на лыжах кататься, мороженного нахватался, виски со льдом. Лежит теперь с температурой. Как только я его поставлю на ноги, сразу прилечу. Аську одну пока оставлять нельзя, а ты, наверняка теперь днюешь и ночуешь на службе.

– Я боюсь повторения с ней моей истории.

– Кстати, Артём звонил из своих Штатов? Мог бы объявиться, раз считает себя отцом. Повлиять на неё!

– Каким образом повлиять? Звонил. Даже часто звонит, приглашал Асю к ним переехать. Учиться в Штатах советовал. Да, я думаю, у них своих хлопот хватает, Инга ребёночка ждёт. А говорила, что не может иметь детей. Да не хочет Аська ни в какую Америку. А я как без неё? – Марта всё-таки всхлипывая, делилась с подругой.

После разговора она ещё долго не могла уснуть. Мысли о дочери переходили на рассуждения о деле музыкального убийцы. Но вскоре усталость взяла свое, и она забылась в тревожном сне.

По дороге на службу её не отпускала тревога об Асе.

– Странно. Иногда я сожалею, что моя самостоятельная жизнь началась именно так, как началась. Сначала смерть мамы, ненависть ко мне бабушки Артёма, потом его предательство. Но приходит понимание, что наряду с этими тяжёлыми переживаниями судьба одарила меня Настей, Аськой, Мезенцевыми. И эти люди со своим добрым отношением ко мне, как противовес злу, боли, обиды перетягивают чашу весов добра. Всё, надо бросать вспоминать, сожалеть. Как начинаю вспоминать прошлое, так становится жалко себя. Конечно, потому, что сожаления о прошлом провоцируют чувство досады, моменты неоправданной самокритики. И чего я себя извожу тем, правильно я поступала или нет в том или ином случае. Всё это уже прожито. Жизнь, это бесконечность выбора вариантов. Назад дороги нет. Хватит Марта терзать себя беспочвенными сомнениями, надо жить сегодняшними событиями. И думать о том, что будет завтра.

Утром, как не странно, Таня уже ждала её в кабинете Марты, где ей выделили рабочий стол.

– Хотите горячий кофе? – предложила она Марте.

– С удовольствием. А почему ты так рано?

– Гостиница какая-то. Соседка шумная. Всё по телефону болтает, телевизор работает. Я так и не смогла заснуть. Еле утра дождалась.

– Знаешь, что перебирайся к нам с Асей.

– Как это?

– Обыкновенно. У нас с дочерью квартира большая, места много. Хоть высыпаться будешь. Всё равно вместе работать. Всё после работы заедем за твоими вещами и к нам.

Смущённо помявшись, Таня согласилась, тем более что Марта ей сразу понравилась и как женщина и как руководитель группы. Да и находиться в домашней обстановке всё лучше, чем в непривычной суетной недорогой гостинице.

Вскоре отправив Ивана с Татьяной опрашивать жильцов на улицу Декабристов, Марта с Коршуновым стали изучать материалы дел.

– Что мы имеем Александр Григорьевич? Давайте структурировать информацию.

Марта сосредоточенно вертела в руке остро отточенный карандаш.

– Мы имеем сумасшедшего с маниакальной зависимостью и со специфическим умерщвлением людей, – предположил Коршунов.

– Такой ли он сумасшедший, как нам кажется? Он не спонтанно убивает свои жертвы. Вернее доводит их до смерти. Каждый его шаг продуман.

– А чего он тогда им в руки ноты вкладывает? – возмущался Коршунов, – может, Ванька прав уничтожает своих поклонников. А может они сами, Марта?

– Чего сами? – Марта удивлённо посмотрела на него, подняв голову от документов.

– Ну, довели себя до ручки?

– Конечно, высохли от любви к музыканту, – серьёзно ответила она Коршунову, – а ноты?

– Вот и я о них. Есть такие поклонники похлеще футбольных фанатов.

– Вы с Иваном сговорились? Или это шутки у вас теперь такие? Александр Григорьевич, прекратите. Сразу три жертвы пали путём прослушки лажи любимого музыканта. Ну, ну? Как мы завтра у Мезенцева шутить будем?

– Да. Такого нам ещё искать не приходилось.

– Александр Григорьевич, а почему он две жертвы оставил в сквериках у домов, а одну завёз в Сестрорецк? И почему мы думаем, что это он, а не она?

– А ты думаешь, на такие преступления способны женщины? – усмехнулся Коршунов, – а нашли на озере, так возможно живёт где-то там поблизости, а областные ребята просто работать не захотели, плохо искали! – съязвил Коршунов.

– Александр Григорьевич, что с вами сегодня? Возможно, там дачу снимает? Давайте посмотрим карту, где нашли городские жертвы: первую и третью жертвы.

– Получается в одном районе, – ответил Коршунов.

– И с нотами в руках. Слушайте, тут же поблизости музыкальные заведения есть.

– Ну, да. Концертный зала Мариинки недалеко. Да и сама Мариинка рукой подать.

– Так. Это интересно. Кстати, а почему мы не обращаем внимания на содержание нот?

– Ноты, как ноты. Изданные в восьмидесятые годы. Скоро получим экспертизу и узнаем с одного или разных они альбомов. Пальчики и остальное.

– Вот, вот Александр Григорьевич, значит, первое: нахождение потерпевших вблизи музыкального заведения и наличие у всех троих нотных листов, даёт нам возможность предположить или даже утверждать, что убийца имеет непосредственное отношение к музыкальной среде. А жертвы? Почему он выбрал именно этих девушек? Что известно о жертвах?

– Первая потерпевшая, найденная первого июня, это Надежда Иванцова, двадцати трёх лет, жительница Санкт-Петербурга. Окончила музыкалку. Но, по словам матери, училась тяжело и в музыкальной и в общеобразовательной школе. Посещала музыкальную школу скорее для спокойствия родителей. В протоколе их опроса нет ничего такого, чтобы было нам интересно. Не замужем, не привлекалась. Работала… так. По словам матери часто меняла места работы. Последнее время работала продавщицей в книжном магазине на проспекте Авиаконстркторов в учебно-методическом отделе. То есть нотные альбомы продавала.

– А опрос друзей, сослуживцев? Парень? У неё был парень?

– Так, по словам матери, она особо ни с кем не дружила, постоянного парня не было, – читал протокол опроса Коршунов.

– Так это по ней было выяснено до передачи дела нам.

– Да. Ничего особенного, – листая материалы дела, ответил Коршунов.

– Ясно. Тогда так, Александр Григорьевич, пока ребята опросят всех жильцов близлежащих домов по третьей жертве, пройдёт ещё несколько дней. Может, вы сами всё перепроверите? Съездите к родителям этой девочки и сами поговорите с ними? С вашим опытом, вы что-то да узнаете конкретней.

– Конечно, только что конкретней надо узнать?

– Александр Григорьевич, меня не устраивает фраза в протоколе «не было друзей». Но знакомые, одноклассницы, наконец, сослуживцы были? С кем-то она общалась? Узнайте её предпочтения к музыке, о последних знакомствах, встречах. И поговорите с девочками из магазина. Уверена, что вы сможете поймать ту незначительную деталь, которая нам пригодится в процессе расследования.

– Ох, Марточка, и можешь же ты подмаслить.

– Александр Григорьевич, – я же ценю ваш профессионализм.

– Раз ценишь, сделаю всё в лучшем виде, не переживай. А по остальным жертвам, что будем делать?

– Сначала по нашим питерским жертвам разложим всё по полочкам. А потом возьмёмся за Сестрорецк. Придётся нам прокатиться на природу. Вы езжайте, а планом мероприятий я сама займусь и ещё раз просмотрю все дела.

Глава 3

На следующий день, отправив Коршунова к родителям первой жертвы, а Ваню с Татьяной на опрос жителей на улицу Декабристов, где нашли третью жертву маньяка Марта, взялась за изучение материалов дела. Просмотрев ещё раз заключения прежних экспертиз, она убедилась в ужасающей картине смерти молодых девушек.

– Надо бы составить его психологический портрет. Но и так видно, что у нелюдя с головой не всё в порядке. Странно, но мне кажется, на этом он не прекратит эти изощрённые убийства. Почему он оставляет бездыханных жертв на видных местах. Вторую девушку завёз в область, но оставил тоже на видном месте. Значит, хотел, чтобы её обнаружили как можно быстрее. Значит, хорошо ориентируется в этой местности. Ладно. Что связывает всех этих девушек? Надо найти связь между ними. Но мы ничего не знаем пока об областной и о последней жертве.