Страница 4 из 6
- Нельзя.
Ушёл.
Бешенство, слёзы, обида.
Вечер испорчен, а, я, предложившая ему всё, что, только, могла предложить, оскорблена.
Но допустить пропасть платью, имеющему особое предназначение, не могла.
Валеру с верхнего этажа, я знала, потому что родители наши дружили, сосед занимался футболом и, даже, имел некоторую известность в этой области.
Однажды, он остановился около меня на своей машине, когда шла из школы.
- Привет, хочешь покатаю.
- Спасибо, я занята.
- Освободишься, позвони.
После "трагедии" с педагогом, я отыскала его в мобильнике.
- Освободилась? Соскучилась?
- Да, приходи.
- Что мне за это будет?
- Разрешу расстегнуть молнию на платье.
- Лечу.
И он взлетел, вернее упал с седьмого этажа на третий.
Расстегнул.
Ему - двадцать два, мне - шестнадцать. Не такой уж юный возраст по сегодняшним меркам.
Мы занимались сексом, исследовали свои возможности, копируя позы из Камасутры и других "учебных" пособий. Встречались у меня дома по выходным дням или у него, пока не вернулись с работы родители.
Мама, проверяя карманы моего платья перед стиркой, нашла презерватив.
- От этого ещё никто не умер, - ничего другого придумать не смогла, чтобы оправдаться.
- А СПИД?
- Ты же нашла презерватив.
- Какой ужас!
Вечером папа зашёл в мою комнату.
- Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? - красивый, умный, не только наш с мамой, но ещё чей-то.
- А ты?
- Я не такой подлец, как тебе кажется. Мама не сделала мне ничего плохого, а, главное, не могу оставить тебя, нежного бесёнка.
- Всё ОК, папа, не волнуйся.
Некоторое время не появлялась в доме творчества, думала, что изменилось отношение к "детским" забавам, оказалось - нет, снова потянуло в кружок. Вышли, как всегда, вместе. Пройдя треть дороги, я осталась с педагогом один на один. Саньку в школе было оказано особое доверие: учительница по физике велела принимать зачёт у двоечников.
- Как дела? - спросил учитель.
- Превосходно, у меня есть любовник, - я хотела, чтобы ему было больно, как мне.
- Поздравляю.
Однажды, поупражнявшись с Валерой, я села на край ванной, именно в ней проходили испытания в тот день, и, как ребёнок, объевшийся любимыми конфетами, поняла, что больше ничего не хочу, что он пустой и неинтересный человек, мой секс-спортсмен.
- Когда позвонить? - спросил он.
- Не знаю, - скучный ответ.
По дороге из кружка, когда мы с учителем остались вдвоём, я сказала:
- Андрей Александрович, третий дом от угла имеет замечательный второй дворик, пожалуйста, пойдёмте, я вам покажу.
- Знаю, это бывший доходный дом купца К...ва. Что ты придумала?
Но повиновался, мы оказались в изумительном маленьком садике среди стен, и только одна из них имела окна.
- Тот человек, с которым я .... Он мне не нравится больше, совсем не нравится. Что делать?
- Я должен тебя утешать?
- Да, - уверенно ответила я, ведь, учитель сам от меня отказался.
- Бедная, бедная Кристина.
- Зачем вы издеваетесь?
Никогда, даже в минуты самых горячих поцелуев, мне не приходило в голову обратиться к нему на "ты", так велико было уважение и, даже, почтение.
Я упёрла лоб в его плечо.
- Всё будет хорошо, ты не пропадёшь, - сказал Андрей Александрович и отстранился.
Слабина или боль мелькнули в лице, он едва сдерживал себя.
- А вы? Вы не пропадёте?
- Не уверен.
Через несколько месяцев услышала новость: он разводится с женой.
Причина мне была неизвестна, наверное, он не изменял ей, но и не любил больше, это я знала точно.
Потом переживания эти затмило страшное несчастье: умер папа. Ушёл от меня навсегда большой грешник, который оказался святым. Ни я, ни мама не представляли, что на ногах он перенёс два инфаркта и погиб от третьего. Никогда не жаловался на сердце и ни разу не обращался к врачу.
В последнее время дела в его фирме шли плохо, оказалось, он купил квартиру на моё имя. Среди документов была записка, отец просил свою дочь после совершеннолетия жить отдельно от матери.