Страница 4 из 4
Женщине неловко за нелепое предположение, но она чувствует симпатию хозяина кабинета, а он продолжает:
- С ногой, как раз, ничего страшного нет, обычная аллергия, скорее всего, на чипсы, её и унаследовал ваш сын. Врачи, сосредоточившись на кожной болезни, пропустили нюанс, пятнышко в головном мозге, с которым долго не живут. У него была производственная травма?
- Можно так сказать, лежал на диване в тесной каптёрке, смотрел телевизор, грузовик не вписался в ворота, задел будку, от сотрясения на голову упала гантель, которую напарник положил на шкаф, был сильный ушиб...
- Вот и результат: гематома в голове переродилась в опухоль.
- Ужас! Я не желаю ему зла, оставил бы, только, нас в покое... Простите, ещё хотела спросить, если бы давно, в семнадцать лет, когда нам было хорошо вместе, бывшему мужу провели корректировку мозга...
- О, это невозможно, такие люди, как он, имеют спокойный сон вне зависимости от того, что творят, им не попасть в этот город, даже не мечтайте. Я ответил на вопросы?
- Да, простите, что вам пришлось потратить на меня время, - произносит она тихо.
- Идите домой, оставьте мне свою тревогу.
"Это всё, на что я могу рассчитывать", - размышляет одинокий человек в своём кабинете, в городе, где никогда не наступит лето.
"Странное место, - думает женщина, бредя по брусчатке набережной, - выйти отсюда не трудно, а попасть можно лишь в тревожном сне. Выздоравливает ли мой "ребёнок", счастлив ли с Эммой?"
Как бы долго ни тянулся год, он подошёл к концу.
У известного дома, расположенного недалеко от мостов, появляется пара молодых людей.
- Я пойду один, побудь здесь, - говорит парень и толкает дверь.
Доктор осматривает пациента, он удовлетворён.
- Вот документы, там ты прочтёшь свою настоящую фамилию.
- Спасибо, теперь смогу зарабатывать официально, - говорит посетитель, убирает в карман куртки паспорт, даже, не раскрыв его.
- Тебе известно, кто ты? - поднимает брови врач.
- Я же компьютерщик. Недели три ушло на то, чтобы во всём разобраться и вспомнить.
- Как ты себя чувствуешь? - вздрагивает хозяин кабинета.
- Всё в порядке, Вы же видели, никаких высыпаний, спасибо.
- Хотел бы ты встретиться с матерью и родственниками?
Вот она, заминка в беседе, проблема, о которой предупреждал доктор сильную и слабую, одновременно, женщину, она так нравится ему.
Пациент прерывает молчание:
- Видите ли, прошлое для меня означает возвращение в комнату, выхода из которой нет. Не обижайтесь доктор, я Вас уважаю, но не хотел бы попасть сюда ещё раз. Моя семья - Эмма, только, Эмма, и у нас никогда не будет детей.
"Стал жёстким, - понимает врач, - иначе, не победил бы болезнь".
- И потом, мама сейчас находилась бы здесь, если бы хотела нашей встречи, - в голосе молодого человека некоторая обида, - прощайте.
"Об отце, даже не вспомнил, - отмечает про себя доктор, - это избавляет от необходимости приносить слова соболезнования".
- Как дела? - спрашивает Эмма, мёрзнущая у парапета набережной, кутающаяся в плащ.
- Нормально.
- Теперь ты помнишь, что случилось с тобой?
- Нет, - не хочет, чтобы подруга тревожилась, - всё мне чужое в этом мрачном неспокойном городе, поехали домой.
- Ты встретил кого-нибудь в клинике?
- Сумасшедшая мусульманка в парандже сидела в коридоре. Сочувствую нашему врачу, кому, только, не приходится корректировать мозг.
- Почему сумасшедшая?
- В руках у неё была православная икона и мне показалось, что молилась она, всхлипывая, на старославянском.