В плену света

Алиса проснулась от ужаса, судорожно хватая ртом воздух. Страшный, вязкий сон, в котором ее кто-то душил, был настолько реалистичным, что девушка до сих пор чувствовала, как что-то сдавливает шею. Руки помимо воли потянулись к горлу, чтобы убедиться, что все было лишь ночного кошмара, иллюзией морфея, но в следующий миг девушка зажала себе рот ладонью, чтобы не завизжать от ужаса, когда пальцы наткнулись на ленту, намотанную на шею. Ведьма попыталась сорвать ее, но ничего не вышло. Даже подцепить плотно прилегающий к коже ремень не получалось. Подавляя страх и рыдания, девушка соскочила с кровати и дрожащими руками включила ночник. Подбежав к зеркалу, она увидела на шее полосу черного ошейника.

Алиса вновь попыталась его с себя сорвать, но не получилось. Тогда она стала крутить его на шее в поисках застежки, но даже когда ее нашла, не смогла снять злосчастный ошейник. Застежка попросту не открывалась. Может она не видит какого-нибудь секрета? Потайного механизма? Алиса бросилась будить соседку. Соня не сразу осознала, что случилось, глядя на подругу сонными испуганными глазами и слушая ее сбивчивые рыдания. Но когда девушка, наконец, поняла, что стряслось, то смогла на удивление быстро взять себя в руки.

Первым делом она крепко прижала к себе бьющуюся в истерике Алису. Тихими уговорами и поглаживаниями по спине и голове, Соня заставила свою соседку немного успокоиться.

‒ Тихо, тихо, успокойся. Я сейчас включу свет и посмотрю.

Соскочив с кровати, девушка щелкнула выключателем на стене. Яркий свет на мгновение ослепил девушек, заставив зажмуриться.

– Так, сядь вот сюда на стул и собери волосы наверху, – мягко скомандовала Соня, после чего приступила к осмотру ошейника.

– Что-ж за штука то такая? – спустя минут пять воскликнула Соня.

Она и крутила его, и тянула. Пыталась открыть магией, и осторожно разрезать ножницами, но проклятая лента оставалась невредимой.

‒ Вообще не поддается. Вот зараза!

‒ У меня от него горло сдавлено, даже дышать тяжко, – тихо пожаловалась пострадавшая.

Сейчас, при ярком свете, да еще и с подругой, Алиса уже не испытывала того всепоглощающего страха, что терзал сразу после пробуждения, но неприятное чувство давления на горло осталось.

‒ Погоди, я воды тебе принесу, – пообещала Соня, после чего подошла к двери комнаты.

Нажав на ручку, девушка замерла как вкопанная, глядя на ключ в замке.

– Ты закрыла дверь? – спросила Соня соседку, обернувшись.

Алиса все это время продолжала сидеть на стуле и вертеть на шее ошейник, пытаясь его растянуть.

‒ Да, перед сном, как обычно, – ответила ведьмочка на автомате, а в следующую секунду, все поняв, подняла на подругу испуганные глаза.

Обе девушки, как по команде, посмотрели на окно, которое тоже было закрыто, так как погода на улице соответствовала поздней осени: температура не поднималась выше пяти градусов даже днем, а холодный ветер так и бил в стекла.

Соня почувствовала, как затряслись руки и, чтобы скрыть это, сильнее вцепилась в ручку двери.

‒ Звони отцу, пусть срочно приезжает, – тихо скомандовала она, сама поражаясь, откуда в голове берутся разумные мысли. – Я позову коменданта.

Повернув ключ в замке, Соня нажала на ручку и толкнула дверь, заставляя ее открыться. Вся академия было погружена в ночной сумрак, слабо освещаемый приглушенными ночниками в коридорах и на лестницах. Судорожно сглотнув, девушка заставила себя сделать шаг из комнаты, и тут же, затравленно втянув голову в плечи, стала метаться взглядом по теням, заполнившим углы, проемы, вазоны с растениями. Тянулись секунды, но коридор продолжал оставаться погруженным в ночную тишину, не нарушаемую ни одним звуком или движением.

«Если преступник профессионал, то даже заметь мы закрытую дверь сразу, поймать бы его не смогли», – успокаивала себя девушке. Очень хотелось вернуться в ярко освещенную комнату. Соня уже повернулась к двери, но тут услышала:

‒ Алло, папа…‒ Алиса не выдержала и снова заплакала. – Папа, приезжай скорее.

‒  …

‒ Я не знаю. Я проснулась ночью от того, что мне снилось, будто меня душат, а когда очнулась, на мне какой-то ошейник и мы не можем его снять. Папа, мне так страшно, – выдавила из себя подруга сквозь рыдания.

Соня решительно отвернулась от двери и пошла по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж, где располагалась комната коменданта общежития. Ее подруга, всегда такая веселая и смелая, которая столько раз ее поддерживала, сейчас плачет от страха. Нельзя терять время, отсиживаясь в комнате. Сами они все равно ничего не смогут сделать. Надо скорее позвать взрослых, которые в состоянии их защитить.

Комендантом была женщина. Охотница. Никто из студентов точно не знал ее возраст. Поговаривали, что она работает здесь не меньше пятидесяти лет. Эта личность была одной из загадок академии, таинственной фигурой, которой более старшие курсы пугали первогодок. И хотя, глядя на подтянутую стройную фигуру Дарьи Александровны ей вряд ли кто сможет дать больше сорока, но в коротких темных волосах проскальзывали серебристые нити седины.

Сониной решительности хватило ровно на два пролета. Коридор первого этажа, так же тускло освященный горящими ночниками, казался пугающим. До холла, из которого едва слышно доносились звуки телевизора, бросающего на стены разноцветные тени, было около ста метров. Коснувшись ладонью стены, словно пытаясь за нее удержаться, девушка медленно двинулась вперед.