Игрушка (ЛП)

― Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, и ты будешь все время держать свое лицо зарывшись в киску моей милой игрушки, ― объяснил Д, протягивая руку к цепочке надо мной.

― У меня есть деньги. У меня...

― Мне не нужны твои гребанные деньги, ― усмехнулся он, накинув петлеобразную цепь на ее шею.

Она продолжала паниковать, пока не поняла, что это не имело эффекта. Д прижал ее лицо между моих ног, толкая фаллоимитатор мне в задницу немного дальше. Откинув голову назад, я делала частые короткие вдохи, когда он начал трахать ее, вывернув ей руки за спину.

Ее рыдания приглушались моей киской каждый раз, когда она была вынуждена прижимать к ней свой рот. Мне было слишком больно, чтобы обращать внимание. Когда Д потянулся вверх, чтобы затянуть цепь вокруг ее шеи, я ничего не могла сделать, чтобы помочь ей. Все еще связанная, с кляпом во рту, который мешал мне говорить, я ничего не могла предпринять, кроме как наблюдать, когда она начала задыхаться.

Белки ее глаз стали бледно-красными, пока не закатились назад, а уродливые полосы пересекали шею.

Д еще долго продолжал толкаться в ее обмякшее тело после того, как она начала смотреть на меня неподвижным и пустым взглядом.

Все, о чем я могла думать ― это то, что мне так и не удалось спросить, как ее зовут, а безжизненное лицо, которое, казалось, говорило о ее смерти, было моей виной.

Глава 19

Харпер

― Наши дни ―

Судьба может быть хитрой штукой.

Я не очень в это верила, пока мне не удалось спасти собственную жизнь. Я была твердым сторонником того, что все случалось по причине, даже плохие вещи. И пришла к выводу, что меня забрали с какой-то целью, которая состояла в том, чтобы найти человека, ответственного за все мои страдания и избавить мир от его патологии.

Я все еще пыталась жить свою жизнью. Раз в несколько недель я рисковала сходить в «Уинн Дикси» и взять свежую коробку мороженого «Муз Тракс».

Может быть, я ходила в пижаме, но по крайней мере, я куда-то шла.

Именно судьба заставила меня встать рядом с похожей на модель блондинкой возле витрины с мороженым в девять вечера.

― Зачем вы пришли? ― внезапно спросила она меня.

― Я всегда беру «Муз Тракс». Просто притворяюсь, что выбираю что-то полезное.

Я пожала плечами и открыла дверцу морозильной камеры. Она сморщила нос и наклонилась вперед, читая надпись на коробке, которую я вытащила.

― Ох, выглядит хорошо. Мой муж не любит, когда я ем сладости, поэтому, когда он уезжает по делам, могу побаловать себя, ― смеялась она.

Я хотела спросить, не позволял ли он ей сладости по состоянию здоровья или потому что был контролирующим мудаком. Хорошо отыгрывала свою роль, чтобы не задевать большинство незнакомцев, с которыми встречалась каждый день.

― М-м, хорошо, наслаждайтесь.

Я улыбнулась и уронила мороженое в свою корзину, продолжая идти по проходу.

― Между прочим, я Мишель, ― крикнула она мне вслед.

Я продолжала идти. Моя способность общаться с посторонними заржавела. Кроме того единственного раза, когда я видела, как великая дружба складывалась в таких местах, как проход в бакалейной лавке, в кино или на телевидении. Мне не нужны друзья ― у меня был кот.

― Но большинство людей просто зовут меня Минни, ― добавила она, когда я уже собиралась свернуть за угол.

Я остановилась как вкопанная, решая непринужденно развернуться и переиграть тот факт, что ее имя укоренилось в моем мозгу. Я искала Минни, когда мне не удалось найти Д. Бо́льшую часть моих результатов составили: персонаж Диснея и несколько профилей в социальных сетях, которые не соответствовали тому, что я искала.

Возможно, это жуткое совпадение, что у нее было такое же прозвище, но я не поверила в это.

― Харпер, ― ответила я, дрожь послышалась в моем голосе.

Ее улыбка дрогнула лишь слегка. Если бы я не наблюдала за ней так внимательно, то пропустила бы это.

Она знала, кто я? Вот почему она спустилась в этот ряд?

Я сделала несколько шагов к ней, мгновенно ощутив ее внезапную нервозность. Карие глаза осторожно посмотрели на меня.

― Вы уверены, что хотите это мороженое? Мы же знаем, как может поступить ваш муж.

Выражение ее лица стало кислым, мои слова прозвучали как аккорд.

Я не стала ждать, чтобы увидеть, что еще она могла или не могла бы решиться сказать мне. Повернувшись на каблуках, я поспешила по проходу. Оставила свою корзинку на витрине с пончиками и, стремясь выйти из магазина, я чуть ли не бежала к своему джипу. А проскользнув внутрь, сразу начала высматривать парковочное место Минни.

Единственный человек, которого я видела ― мамочка, загружающая сумку-кенгуру в кузов минивэна.

Я смотрела на двери магазина, ни разу не отведя взгляд, и сжимала руль так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Когда она, наконец, вышла, то казалось, что так же спешила, как и я, только она купила свои продукты.

Она зажала телефон между щекой и плечом, в который что-то быстро говорила.

Я сползла ниже на своем сиденье, пытаясь скрыться, чтобы подслушать ее разговор. Высокие каблуки быстро пронесли ее мимо, но я точно смогла услышать, что она говорила.

― Мне нужно, чтобы ты перезвонил мне, Джейс. Сейчас. Ты облажался.

Мой желудок перевернулся в ответ. Она была очень взбешена и еще более обеспокоена. Я всегда предполагала, что она не знала о его «внеклассной деятельности». Не могла понять, как другая женщина могла сидеть рядом и позволять мужу устраивать сексуальные пытки людей в качестве хобби.

Это выводило все на совершенно новый уровень. Скольких из нас она могла спасти, если бы заговорила?

Д ― нет, Джейс ― был просто мужчиной. Он был человеком. Он чувствовал боль и мог истекать кровью, как любой другой и она, казалось, не боялась его.

Услышав запуск двигателя, я как раз вовремя выглянула из-под руля и увидела, что мимо меня проехала темно-синяя машина.

Я знала, кто был водителем.

Мне хотелось протаранить суку и сбросить прямо с дороги. В последний раз, когда я видела ее мужа, он оставил меня умирать, и в этом заключалась их проблема: я не должна быть жива.

Мне потребовалось меньше шестидесяти секунд, чтобы решить, что я собираюсь делать дальше. Я завела свой джип и начала следовать за ней до дома.

Глава 20

Харпер

― 2 год ―

Я теряю свой чертов разум.

У меня была одна и та же мысль множество раз в день или, может быть, это была ночь.

Понятия не имела, как долго была здесь. Я уже забыла, каково это ― чувствовать солнце. Не могла вспомнить, когда в последний раз дышала чем-то еще, кроме отбеливателя, фекалий и смерти. Я была чрезмерно истощена и постоянно голодала. Д давал мне еду, когда хотел, а не тогда, когда мне это было необходимо.

Иногда я разговаривала с другими девушками, которых он приводил. Казалось, что их было четыре. Большую часть времени они не отвечали, просто плакали и умоляли меня помочь им.

Они никогда тут долго не задерживались.

Я не была уверена, что он делал с их телами, как только убивал, но всегда это было удушение во время траха любой из их дырок.

Я знала, что скоро придет мое время. Теперь ему было скучно. В его глазах было отвращение и презрение, когда они дрейфовали по моему телу, которое он разрушил.

Мы с Д не сформировали связь наподобие Стокгольмского синдрома. Я не влюбилась в психа, который меня похитил, даже если он казался милым. Поэтому в тот день, когда он остановил часы, я не была застигнута врасплох. Когда дверь камеры открылась, я оставалась лежать в позе эмбриона, отвернувшись от него.

Ждала его приближения. Когда он этого не сделал, я взглянула через плечо, увидев, что он остановился в нескольких шагах.