Страница 2 из 18
– Как тебя зовут? – спросил он.
Его голос я ощутила где-то глубоко в животе. Это было плохо. Голосам следует останавливаться в ушах, но иногда – очень редко, честно говоря, – голос проникает дальше и отдается во всем моем теле. У него оказался один из таких голосов. Глубокий, уверенный, немного похожий на сливочное масло.
Я не ответила, и он снова затянулся.
– Лили, – наконец произнесла я и возненавидела собственный голос. Он прозвучал слишком тихо, чтобы незнакомец его услышал, не говоря уже о том, чтобы зазвучать у него в животе.
Парень чуть приподнял голову и слегка качнул ею в мою сторону.
– Не могла бы ты слезть оттуда, Лили? Пожалуйста.
Только после этих слов я заметила его позу. Он стоял очень прямо, почти застыл. Как будто он испугался, что я вот-вот упаду. Ничего подобного. Парапет был по крайней мере в фут шириной, да и сидела я ближе к внутреннему краю. Я бы успела уцепиться, да и ветер дул не со стороны крыши, а со стороны улицы.
Я посмотрела вниз на свои ноги, потом снова взглянула на него.
– Нет, спасибо. Мне здесь неплохо.
Он чуть повернулся, как будто не мог смотреть прямо на меня.
– Пожалуйста, слезай. – Это было уже больше похоже на приказ, несмотря на слово «пожалуйста». – Здесь семь свободных кресел.
– Уже почти шесть, – поправила я его, напоминая, что он только что едва не раздолбил одно из них. Мой ответ его не рассмешил. В ответ на мое неподчинение он подошел на пару шагов ближе.
– Ты всего в трех дюймах от того, чтобы упасть и разбиться насмерть. Хватит с меня такого на сегодня. – Он жестом снова пригласил меня слезть. – Ты заставляешь меня нервничать. И к тому же ломаешь мне кайф.
Я округлила глаза и перекинула левую ногу через парапет.
– Нельзя впустую потратить косячок. – Я спрыгнула и вытерла руки о джинсы. – Так лучше? – поинтересовалась я, направляясь к нему.
Он с шумом выдохнул, как будто он на самом деле затаил дыхание, видя меня на парапете. Я прошла мимо него, направляясь к той части крыши, откуда открывался лучший вид. По дороге я не смогла не заметить, насколько он симпатичный. К несчастью.
Нет. Прилагательное «симпатичный» было оскорблением.
Парень был красив. Ухоженный, дорого пахнувший, на вид старше меня на несколько лет. Он прищурился, следя за мной, а его губы как будто сжались, хотя это было не так. Когда я дошла до той части крыши, откуда открывался вид на улицу, я оперлась на парапет и стала смотреть на машины внизу, стараясь делать вид, что он не произвел на меня впечатления. По одной только его стрижке я могла сказать, что он из тех, кто производит сильное впечатление на людей, а я не желала тешить его «я». Хотя он ничего такого не сделал, чтобы я могла подумать, будто он этого от меня ждет. Но на нем была повседневная рубашка от Burberry, а я точно знала, что ни разу не удостоилась внимания никого, кому она была бы по карману.
Я услышала шаги у себя за спиной, и через секунду он оперся о парапет рядом со мной. Уголком глаза я наблюдала, как он затягивается травкой еще раз. Потом он предложил косячок мне, но я жестом отказалась. Мне только не хватало оказаться под действием травы в присутствии этого парня. Его голос уже сам по себе был наркотиком. Мне захотелось снова его услышать, поэтому я задала ему вопрос:
– Так чем тебя настолько разозлило это кресло?
Он посмотрел на меня. Типа по-настоящему посмотрел на меня. Наши глаза встретились, и он просто смотрел на меня тяжелым взглядом, как будто все мои секреты были написаны у меня на лице. Никогда я не видела таких темных глаз, как у него. Может быть, и видела, но они казались еще темнее из-за того, что принадлежали такому наводящему страх мужчине. Он не ответил на мой вопрос, но мое любопытство требовало удовлетворения. Раз уж он заставил меня спуститься с уютного и комфортного парапета, то пусть и развлекает меня ответами на мои вопросы.
– Это из-за женщины? – поинтересовалась я. – Она разбила тебе сердце?
Он легко хохотнул, услышав этот вопрос.
– Если бы только мои проблемы были такими тривиальными, как разбитое сердце. – Он повернулся так, чтобы смотреть меня. – На каком этаже ты живешь? – Облизав пальцы, он сжал кончик косяка, загасил его и убрал в карман. – Я тебя никогда раньше не видел.
– Это потому, что я здесь не живу. – Я вытянула руку в сторону моего дома. – Видишь вон то здание страховой компании?
Он прищурился, вглядываясь в даль.
– Ага.
– Я живу в доме рядом. Он слишком маленький, поэтому его отсюда не видно. В нем всего три этажа.
Он снова повернулся ко мне, опершись локтем о парапет.
– Если ты живешь там, то почему ты здесь? Твой бойфренд здесь живет или кто-то еще?
Его комментарий почему-то заставил меня почувствовать себя дешевкой. Это было слишком легко, этакий любительский съем. По виду парня было ясно, что он способен на большее. Мне пришло в голову, что более искусные приемы пикапа он использует с женщинами, которых сочтет достойными этого.
– У вас тут красивая крыша, – оценила я.
Он поднял бровь, ожидая от меня более подробных объяснений.
– Мне захотелось свежего воздуха. Нужно было найти место, чтобы подумать. Я заглянула в Google Earth и нашла ближайшее жилое здание с достойным патио на крыше.
Парень посмотрел на меня с улыбкой.
– По крайней мере, ты экономна. Это хорошее качество.
По крайней мере?
Я кивнула, потому что действительно была экономной. И это действительно хорошее качество.
– Почему тебе потребовался свежий воздух? – спросил он.
Потому что сегодня я похоронила отца и произнесла эпически катастрофическую надгробную речь, и у меня появилось такое чувство, будто я не могла дышать.
Я посмотрела перед собой и медленно выдохнула.
– Мы могли бы просто помолчать немного?
Мне показалось, что он испытал облегчение, когда я попросила о тишине. Он перегнулся через парапет и опустил одну руку, уставившись вниз на улицу. Он оставался в таком положении некоторое время, и все это время я не сводила с него глаз. Вероятно, он знал об этом, но ему явно было все равно.
– В прошлом месяце с этой крыши упал парень, – сказал он.
Я могла бы обидеться из-за того, что он проигнорировал мою просьбу о тишине, но я была заинтригована.
– Несчастный случай?
Он пожал плечами:
– Никто не знает. Это произошло поздно вечером. Его жена готовила ужин, а он сказал ей, что поднимется сюда, чтобы сделать несколько снимков заката. Он был фотографом. Полиция считает, что он слишком сильно перегнулся через парапет, чтобы снять панораму города, и соскользнул вниз.
Я посмотрела на парапет, гадая, как кто-то мог намеренно оказаться в такой ситуации, чтобы случайно упасть. Но потом вспомнила, как сама только что сидела на парапете.
– Когда сестра рассказала мне о том, что случилось, я мог думать только об одном: успел ли он сделать снимок. Я надеялся, что фотоаппарат не упал вместе с ним, потому что это была бы настоящая потеря, понимаешь? Умереть из-за любви к фотографии, но так и не сделать последний снимок, который стоил тебе жизни…
Я рассмеялась, хотя я не была уверена, что мне следовало над этим смеяться.
– Ты всегда говоришь то, что думаешь?
Он пожал плечами:
– Большинству людей – нет.
Я улыбнулась. Мне понравилось, что, не зная меня, он все же по какой-то причине не включил меня в это большинство.
Он прислонился спиной к парапету и сложил руки на груди.
– Ты здесь родилась?
Я покачала головой:
– Нет, я переехала сюда из Мэна, когда окончила колледж.
Он сморщил нос, и это было очень сексуально. Я видела перед собой парня с двухсотдолларовой стрижкой, одетого в рубашку от Burberry, который корчил рожи.
– Значит, ты оказалась в чистилище Бостона, так? Здесь не слишком-то приятно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
Уголки его губ дрогнули в улыбке.