Страница 34 из 34
– Юрка… хватит меня разыгрывать. Я никогда не видела тебя, извини, с пером в руке…
– Я написал это давно, еще до тебя… Когда умерла мама… и все такое прочее… Помнишь, этот твой московский хахаль приезжал, Женька, я ему и отдал, так, без всякой задней мысли. Говорю, отнеси куда-нибудь в журнал. Ну и…
– И что?
– Что-что? Напечатали.
– А почему ты мне ничего не сказал?
– А что заранее-то? Вдруг ничего бы не вышло?.. Одним словом, сюрприз.
– А почему такая фамилия? – обескураженно спрашивала Галина, все еще не веря свершившемуся писательскому дебюту своего мужа. – Это псевдоним?
– Не совсем. Это фамилия моего настоящего отца. – И Юра рассказал Галине в свою очередь все, что узнал когда-то от покойной матери об Анатолии Викторовиче Шабельском.
– Ну и что, – спрашивала Галина, – ты теперь будешь менять фамилию?
– Не знаю, думаю, это сложно. Может, действительно, пусть это будет мой писательский псевдоним?..
Так Галинин муж стал писателем, а она, соответственно, писательской женой.
Юрина во многом автобиографическая, как у многих начинающих авторов, повесть была замечена и читателями, и критикой, о ней заговорили в прессе. Потом Юре предложили написать по его повести киносценарий. Фильм снимал маститый режиссер, из актеров, исполнителей главных ролей, все были народные любимцы, фильм оказался удачным, имел бешеный успех. Театральные режиссеры решили не отстать, и Юра написал (все по той же повести) теперь уже пьесу; она обошла все театры страны. Пришли деньги и слава. Молодой, обаятельный, симпатичный, неглупый Юра был нарасхват. Куда его только ни приглашали: на театральные и кинопремьеры, на встречи со зрителями и читателями, на семинары молодых писателей, в творческие командировки, на заводы и фабрики, в воинские части и на засекреченные объекты, к космонавтам и передовикам производства, на комсомольские стройки и даже за границу (правда, всего лишь в Болгарию, но неважно!).
Он давно забросил физику и почивал на лаврах.
Он стал самым молодым членом Союза писателей (средний возраст тогдашних членов застревал где-то на отметке в семьдесят лет) со всеми вытекающими в советское время привилегиями. Рядом с ними освободилась комната, и Юре как члену Союза писателей, имевшему право на дополнительную жилплощадь – отдельный кабинет, ее отдали. Больше того, когда они с Галиной решили разделить их огромную квартиру пополам с отдельным для себя черным входом, им разрешили и это. Так у них появилась своя квартира в центре города, что само по себе было неслыханным везением. Жизнь, словно авансом, выдала им все свои щедроты разом, вместо того чтобы растянуть их на долгое время до старости, чередуя, как у всех прочих людей, белое с черным, полосочкой.
Единственное, что время от времени исподволь, как сосание под ложечкой, беспокоило Юру (а быть может, еще более Галину), это необходимость подтверждать свой высокий статус новыми литературными достижениями. Их, увы, не было.
Юра с удовольствием ездил, летал и плавал по одной шестой части мира, отчитываясь за государственные командировки статьями и фельетонами, очерками и рассказами, тщательно описывая все, что видел и слышал. Его заказные материалы охотно публиковали толстые и тонкие журналы, но это все было не то. Казалось, творческие потенции были израсходованы целиком в его первой, прогремевшей на всю страну юношеской повести, а теперь наступила пора литературной рутины и поденщины, не приносившая настоящей радости и удовлетворения. Юра пробовал описывать свое детство, свою первую и последующие за ней любови, сложности жизни молодой семьи, но все выходило скучно, банально, неинтересно.
Наконец он понял, что оказался в литературе случайно, что занимает чужое место, что вернуться к науке уже не в состоянии и отныне главная его забота – чтобы Галина поняла это как можно позже. Галина же, женским своим чутьем почувствовав это раньше Юры, также изо всех сил старалась сохранять свое ведение от него в тайне. Так оба делали вид, что все в порядке. Она, защитив диссертацию, стала работать в Пушкинском Доме, он разъезжал по командировкам, занимался общественной работой, даже чем-то в Союзе писателей руководил, и, если не предъявлять к себе особых требований и не угрызаться особо совестью по ночам, можно было бы жить вполне спокойно и сытно (таких, как Юра, писателей было в Союзе большинство).
2
Алеше было семь лет, когда он неожиданно спросил:
– Мам, а почему я Сергеевич, а папа у нас Юра?
Галина смутилась от неожиданности и покраснела, не зная, что ответить сыну.
Но Юра нашелся.
– Твое отчество в честь дедушки, понимаешь? Маминого папу звали Сергей, и маме очень хотелось, чтобы ты тоже был Сергеевич. Ясно?
– Ясно, – ответил Алеша. – А у тебя отчество тоже от дедушки?
– У меня?.. – На этот раз смутился и замолчал Юра. – Нет, у меня отчество моего отца, – сказал он. Не станешь же объяснять ребенку сложные перипетии взрослой жизни, когда отцами оказываются вовсе не те мужчины, чьи отчества носят дети. А Юрий Петрович Мельников знал, что муж его матери Петр Матвеевич Мельников, пропавший без вести на фронте, не его отец.
И вдруг Галине до смерти захотелось увидеть Алешиного отца.
Она и сама не могла бы объяснить этого своего желания, но потребность встречи была столь неожиданно велика, что как-то вечером за ужином (дело было зимой) она объявила своему семейству, что в августе они все поедут отдыхать в Крым.
– Ура! – закричал Алеша, плохо представлявший себе, что это за земля такая Крым, куда зовет их поехать мама, но на всякий случай спросил: – Там море, да, мам?
– Да, – сказала Галина. – Там море. И горы. И марсианские холмы. И чудесные беленькие домики. А в маленьких двориках живут прекрасные розы.
– И соловьи, – добавил Алеша, вспомнив сказку Андерсена, которую ему читала мама.
– Да, – сказала Галина. – И цикады.
– Ты в самом деле хочешь поехать в Крым? – спросил Юра.
– Почему бы и нет? Мы с тетей Таней, – обратилась она снова к Алеше, – ездили туда, когда тебя еще не было на свете.
– Я могу попытаться взять путевку в Ялту, – сказал Юра, – хотя в августе нам могут и не дать.
– Я не хочу в Ялту, – сказала Галина. – Там… мне там не нравится. Лучше в Феодосию.
– Тогда уж в Коктебель. В писательский дом.
– Вот и хорошо, – согласилась Галина. – Может, Мария Степановна еще жива, познакомимся.
– Ты имеешь в виду жену Волошина? Вряд ли… Хотя это можно выяснить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.