Страница 4 из 69
Тереза всегда с трудом заводила друзей. В детстве отец не пускал ее играть с другими ребятами, и так уж вышло, что единственным настоящим другом, с которым Тереза вместе росла, была ее кузина Лиза. Предки Терезы в одна тысяча восьмисотом году основала один из первых банков в этой стране. Семья Нобл всегда стояла на высшей ступеньке социальной лестницы, и Джейсон Нобл – отец Терезы – считал, что «девочка такого происхождения и исключительно домашнего воспитания не должна якшаться с кем попало». Тереза росла, играя либо одна, либо с Лизой, либо, когда отца не было дома, с детьми экономки. Взрослея, Тереза оставалась все такой же замкнутой и одинокой, и даже теперь почти все свое свободное время проводила с Риком и Лизой или изучала новые рецепты с Фумзиле — экономкой в их с Сандро доме. Одиночество стало замкнутым кругом, циклом, который Тереза не знала, как разорвать.
Решая, что делать со своей временной свободой, Тереза снова поступила, как ей не свойственно — пошла в кино. Это был побег от действительности в чистом виде, а если чего Тереза и отчаянно желала сейчас, так это убежать от своей жизни. Она переходила из одного кинозала в другой, смеясь, плача, вздрагивая или подпрыгивая, в зависимости от сюжета фильма. Это был самый непродуктивный день за всю ее жизнь, и Тереза наслаждалась каждой минутой.
Последний сеанс закончился после полуночи. От долгого сидения в темноте и мерцающего света проектора у нее разболелась голова, а от попкорна и содовой — живот. Думая о возвращении домой, Тереза ежилась. Она не знала, чего ждать от Сандро. Раньше он всегда, даже в постели, строго контролировал свои эмоции, но ведь и она раньше не и делала ничего подобного. Тереза стремилась всегда быть идеальной женой и дочерью, ставить интересы мужа и отца выше своих. Наверное, поэтому что-то столь невинное, как внезапный отъезд из дома и поход в кино казался ей безрассудством. Сандро никогда не поднимет на нее руку — Тереза это знала, но он умеет больно ранить словами.
Подъехав к светящемуся всеми огнями особняку, Тереза ощутила тяжесть в животе и сглотнула подступившую тошноту. Припарковав машину, она пошла к входной двери, которая тут же распахнулась. На пороге стоял грозный Сандро. Тереза сдавлено взвизгнула, когда он схватил ее за руку и затащил в дом. Захлопнув дверь, Сандро схватил Терезу за плечи своими большими ладонями, подтолкнул назад и прижал спиной к двери.
Лишь через несколько секунд Тереза оправилась от шока и поняла, что руки мужа не причиняют ей боли. Сандро лихорадочно осмотрел ее дрожащее тело, словно удостоверяясь, что оно в порядке, а затем впился взглядом в лицо. В последнее время Тереза редко видела глаза мужа, но они всегда были душераздирающе красивы — цвета темного шоколада с невероятно густыми иссиня-черными ресницами. Сейчас они смотрели на нее с чем-то, что у менее сдержанного человека можно было бы описать, как ярость.
Сандро отпустил плечи и потянулся к лицу Терезы. Она чуть вздрогнула, однако муж оставался нежным, обхватывая ее щеки ладонями. Сандро наклонился ближе, и Тереза часто-часто задышала, он слегка повернул ее лицо, и она невольно простонала. Терезе хотелось, чтобы Сандро ее поцеловал. Хотелось отчаянно, до дрожи в коленях, и если бы Сандро не прижимал ее к двери, то обязательно свалилась бы на пол. Тереза чувствовала, насколько возбужден Сандро и знала — он желает ее также сильно, как она желает его.
Их рты почти соприкасались; губы Сандро скользнули по губам Терезы, когда он проговорил:
— Еще один такой фокус, tesoromia (п.п.: итал. «моя дорогая»), и, клянусь, ты пожалеешь.
Это вернуло Терезу с небес на землю. Когда Сандро отступил, она сползла по двери и осела на пол у его ног. Муж окинул Терезу презрительным взглядом — огонь в нем сменился колючим льдом.
— Где ты была?
Тереза, пошатываясь, поднялась с пола. Как унизительно, что она практически растеклась лужицей у его ног. Вздернув подбородок, она покачала головой.
— Тереза, я тебя предупреждаю…
— Предупреждаешь, значит, — хрипло усмехнулась Тереза. — Ты не хочешь разводиться? Ладно! Но вытирать об меня ноги я больше не позволю. Прояви хоть немного уважения, Сандро!
— С чего бы мне уважать такую женщину, как ты? — Сандро хоть и рычал, но не терял самообладания. — Я не уважаю тебя, Тереза. Ни на йоту. Даже как вероятную мать моего будущего ребенка. Потому что, откровенно говоря, тебе даже это сделать не удается.
И вот тут Тереза окончательно потеряла голову и впервые за двадцать шесть лет ринулась в драку. Она бросилась на Сандро, шипя и царапаясь, как кошка. Ненависть к мужу, казалось, стала живым существом и пыталась вырваться из Терезы, чтобы до него добраться.
Когда Тереза пришла в себя, то поняла, что прижата спиной к Сандро и буквально скованна им: ее скрещенные на груди руки он удерживал за запястья. Они с Сандро молча переводили дух, но потом что-то наподобие хныканья вырвался из Терезы, и обидные слова мужу, уже готовые сорваться с языка, потонули в бессвязных рыданиях.
Сандро нашептывал что-то успокаивающее, не сковывая, а просто удерживая ее, и, наконец, Тереза обмякла и повержено повисла у него в руках.
— Прости.
«Что?»
Тереза замерла. Сандро произнес это так тихо, что она сомневалась, правильно ли расслышала.
— То, что я сказал, было жестоко и неправильно.
«Еще извинения?»
Тереза не знала, как ответить, поэтому промолчала.
Сандро тяжело сглотнул, осторожно освободил руки Терезы и отступил.
Она демонстративно растерла запястья, хотя Сандро не причинил ей вреда.
Похоже, это она ранила из обоих. Несколько ногтей у нее были сломаны, костяшки пальцев сбиты, когда ей все же удалось несколько раз ударить Сандро.
Тереза повернулась к мужу и потрясенно уставилась на него. Царапины виднелись на его руках и лице, и одна, особенно глубокая, алела на шее. На предплечьях проступали следы укусов, а на челюсти начал темнеть синяк.
Когда взгляд Терезы замер на синяке, Сандро уныло его потер.
— У тебя тяжелая рука, — произнес он смущенно, взглянул на руки Терезы и тихо выругался. — Ты поранилась.