Верни моё сердце

– Вспомни легенду о надписи на кольце царя Соломона: «Все проходит…». Тебе нужно время, дочка.

– А ты конец легенды помнишь, пап? «Вот все и прошло», – сказал Соломон и увидел затертую надпись: «Ни что не проходит». Ты не беспокойся, пап, всемирного потопа не будет, мир не рухнул. Мне просто нужно загрузить себя чем-то.

Тринадцатого числа Карина получила диплом, сославшись на вечернюю занятость. Горящих путевок не оказалось и она, сев в маршрутку, поехала к родителям.

– Привет, мам, – сказала она, поцеловав мать в щеку. – Давай свои вопросы, если есть. Я к вам ненадолго.

– Мне кажется, что ты поступаешь неразумно, – глядя на дочь, сказала Татьяна Юрьевна. – Я не о том, что ты отменила свадьбу и не об отношениях с Евгением. В этом вопросе советчики не нужны. Почему ты не идешь на вручение диплома и банкет? Ты шла к этому шесть лет. Возможно, встреча с некоторыми однокурсниками состоится нескоро, если состоится вообще. Ребята разъедутся, и вы можете не увидеться долгие годы.

– Его я уже получила и особой радости при этом не испытала, – Карина достала из сумочки диплом и протянула матери. – Для меня, мам, важно окончить интернатуру, получить сертификат по специальности. Сидеть с кислой физиономией на банкете и лишний раз встретиться с Женей я не хочу, – говорила Карина. – Ребята с кем я дружу, остаются в городе. У меня будет возможность с ними встретиться в другое время.

– Давай, отметим это событие в ресторане семьей, – говорила мать. – Или дома накроем стол…

– И пригласим Мари? – перебила Карина мать. – Мне, мам, ее видеть не хочется, а я должна разделить с ней свой успех?

– Успокойся. Мы посидим втроем, – обняв дочь, сказала мать. – Я купила вчера торт. Будем пить чай?

– Сделай лучше кофе, – успокоившись, попросила Карина. – Прости за резкость. Я не хотела тебя обидеть. – Пап, путевок на ближайшее время нет, хотя я была только в одном агентстве.

– Карина, поезжай в гости к Беловым. Сменишь обстановку, климат, повидаешь родственников. Хочешь, я позвоню Дмитрию?

– Дочка, а это выход. Погостишь у Беловых. Парни активные, скучать не дадут. Можешь поехать к Симоновым и повидаться с Антоном. Две недели у Беловых, две недели в Москве, так месяц и пролетит. Сидеть в четырех стенах не выход. Таня позвонит брату, а я Аркадию. Согласна?

– Звоните, но с условием сохранения тайны. Я не хочу, чтобы мой приезд обсуждали, жалели или утешали, – согласилась Карина, разрезая торт. – Просто скажите, что у меня появилось свободное время.

Татьяна Юрьевна дозвонилась до брата и сообщила:

– Илья и Степан ждут тебя в гости. Если поторопишься, через пять дней они возьмут тебя с собой на молодежный фестиваль. Он будет проходить в Подмосковье. Подробности узнаешь, когда сама позвонишь, – сказала мать, довольная тем, что смогла хоть чем-то помочь одной дочери, которую обидела вторая, но любимая.

Карина вспомнила своих двоюродных братьев. Илья был на год младше нее, Степан на два. Разница в возрасте братьев была год, но выглядели они как близнецы. Пока были живы родители мамы Карины, мальчишек каждый год привозил их отец на лето. Крайний раз они виделись на похоронах старших Беловых. Прошло четыре года. Связи они не теряли, но и не виделись. Илье Белову оставалось учиться в университете год, Степану – два. Отношения между братьями были действительно братскими.

Карина собрала свой нехитрый багаж и вылетела в Москву. Двадцатого июня она встретилась в Подмосковье с дружной семьей Беловых.

– Мальчишки совсем не изменились, только повзрослели, – говорила она Ларисе Сергеевне, матери братьев. – Как они похожи.

– При всей своей похожести, они разные. Генератор всех идей – Степан, а Илья либо принимает его идею, либо отвергает. Один – авантюрист, в хорошем смысле слова, второй – реалист. У вас с сестрой не так?

– У нас с сестрой, Лариса Сергеевна, ни как. Мы не только с ней совсем не похожи, мы с ней чужие люди. У нас нет ни общих интересов, ни общих друзей. Единственное, что нас объединяет – это родители. Мы думаем с ней по-разному. То, что нравится мне, она критикует, что нравится ей, я не принимаю. Так было с самого детства. Хорошо сейчас мы живем в разных квартирах. Это дает возможность реже друг друга видеть и ссориться.

– Ты хочешь сказать, что она за четыре года не повзрослела? – удивилась Лариса Сергеевна Белова.

– Она стала старше, но это не значит умнее и до сих пор считает, что все кругом ей что-то должны. Хочет всего и сразу, да так, чтобы особо не напрягаться. Папа еще дает ей отпор, а мама продолжает потакать во всем. Я не ревную. Это длиться так долго, что я привыкла и принимаю все как должное.

– Я никогда не понимала такой слепой любви к одной дочери. Свекровь мне тоже жаловалась: – «Татьяне Карину в роддоме насильно в довесок к Марине дали». Не огорчайся. Ты уже взрослая и справишься. Хорошо, когда братья или сестры живут дружно, но так бывает редко. Дима с Татьяной, на первый взгляд, живут в мире, но особой любви или привязанности между ними никогда не было. Они не видятся годами, звонят друг другу только по случаю. Не думаю, что было бы по-другому, живи они рядом. Я рада, что между моими сыновьями полное взаимопонимание.

Общий язык с братьями Карина «восстановила» уже в первый вечер. Они рассказали, что их ожидает на фестивале, и чем они будут развлекать сестру, когда вернуться назад. Неделя, которую они провели на фестивале, напомнила Карине ее студенческую жизнь на первых трех курсах. Как же интересно и весело могут отдыхать студенты. Она ни разу не пожалела о том, что приехала. Степан был действительно полон идей. От шумных вечеринок в клубе, он переходил к тихому отдыху на даче с рыбалкой на рассвете и вечерним купанием в речке. Карина заметила, как быстро они умеют «перестраиваться». Они чувствовали себя в городской тусовке своими, и за городом, среди чужих, были на равных. Молодые люди понимали, что Карина у них в гостях и составить ей компанию на три недели не столь сложно и хлопотно. Старшая сестра в детстве всегда была на их стороне. Память еще хранила летний отдых у бабушек. Она ничего не просит, а лишь принимает их условия отдыха. Отдохнув три недели, она собралась в Москву, позвонив Симонову Аркадию Николаевичу. Друзья отца перебрались в столицу лет двадцать назад. Глава семейства, как и отец Карины, работал хирургом, правда, кардиохирургом, а его жена гинекологом. Сын Антон, ровесник Карины окончил медицинский университет в этом году. Семья Симоновых не так давно приезжала в город на двадцатилетие выпуска института в 2005 году и на 45-ти летие отца в 2007 году. У Ольги Викторовны в городе не было родственников, а у Аркадия Николаевича сестра жила в пригороде. Карина дружила с Антоном до четырнадцати лет, пока он приезжал на лето в гости, а потом переписывались или встречались во время визитов родителей. Встретили ее радушно. За ужином вспоминали детство и юность, когда Антон называл ее «моя невеста». После ужина молодежь отправилась на прогулку.

– Ты за два года очень изменилась, – говорил Антон, шагая рядом. – Что случилось? Почему ты отменила свадьбу? Отец мне запретил касаться этой темы, но я тебе не чужой. Рассказывай.

– Тоша, я сделала большую глупость, о которой уже жалею. В тот момент мне казалось, что меня предали. Женька спал с Мари. Я не была уверена, что он сделал это по доброй воле, твердой памяти, но не могла этого принять, и отменила свадьбу.

– А что говорит сам Женька? – спросил Антон.

– Сказал, что он виноват, собрал вещи и ушел, – грустно ответила Карина, вспомнив разговор с Плетневым.

– Карина, твоя сестра всегда становилась между тобой и кем-то. Она и между нами становилась. Причем ни один раз. Забыла? Если на нее не обращают должного внимания, она действует по принципу: «не доставайся ты ни кому». Сколько нам было, когда она испортила тебе платье, только за то, что я сказал: «какая ты красивая».

– Нам было лет двенадцать. На ней было точно такое же платье, но ты сказал это мне. Ее это и задело, – улыбнулась Карина, вспоминая и платье, и слезы, и реакцию родителей.