Страница 8 из 8
Эдгар, видимо, подумал то же самое. Он разумно решил не рисковать и свернул картину обратно в кубик. В том ландшафте им даже некуда будет ступить. А после неприятных зеленых капель нынешнего барахтаться в зловонной болотной жиже и вовсе не хотелось. Порывшись в кармане рюкзака, он выудил другой кубик. Заставил его развернуться.
Теперь их взорам явилась совершенно другая картина: вид из зеленой долины открывался на прекрасный горный пейзаж. Причем эти горы являли собой явно рукотворные лики дев, высеченные прямо в скале. Гигантские статуи были просто великолепны! Они были настолько искусно выточены из камня, что, казалось, девы-великаны заснули и так окаменели. На выступе, изображающем корону статуй, виднелась далекая фигура человека с собакой. Они безмятежно любовались долиной, стоя на краю уступа. На переднем плане расцвел хищный красный цветок, живо напомнивший Нике о тех несуразных розах, ради которых она здесь и очутилась.
Ника указала Художнику на человеческую фигуру:
– А мне казалось, что ты не рисуешь людей.
– Это не то, что ты думаешь, – отмахнулся Эдгар. – Я рисую миры без людей. И так… Хватает… Мы перешли на «ты»? В общем, давай. Так будет проще. Чего церемониться… После такого виража… можно считать, что мы уже друзья… Ты ведь мечтала иметь друга-художника? Все об этом мечтают…
– Ну как же, это точно человек, – уперлась Ника, не обращая внимания на попытку Художника пожать ей руку. Она упрямо тыкала пальцем в изображение. – Вот, и копье у него в руках, смотрите!
– Я не люблю рисовать людей, – повторил он, но под неумолимым взглядом Ники, сдался. – Ну ладно, это я себя нарисовал.
– А собака?
– Ну, – замялся он, – собаки куда лучше людей. Мне никогда не везло с людьми. По большому счету, все мои друзья и подруги оказывались в итоге абьюзерами2. Я долго пытался что-то исправить, но кислотные отношения – это гордиев узел. Рубил с плеча и зарекался начинать новые. Каждый раз… А потом… Ушел в свои миры и больше не чувствовал себя одиноким. Чем больше узнаю людей – тем больше я люблю собак! Но, все же, давай дружить, а? А то… выкаем все время…
Ника засмеялась и согласно кивнула. Они церемонно пожали друг другу руки. Художник тем временем подобрал с поверхности листа какой-то жухлый отросток и сунул его к себе в карман.
– Нужно его изучить на досуге, – пояснил он.
Потоптавшись с минуту вокруг изображения, он крикнул куда-то вверх:
– Ну что, злодей, переключай картинку, – и замер в ожидании.
Прошла минута, другая, но ничего не происходило.
– Наверное, для загрузки требуется некоторое время, – предположил он. – Давай подождем еще немного.
Они ждали еще несколько минут, но ничего не происходило. Тогда Эдгар поправил полотно, закинул рюкзак на плечи и попытался шагнуть прямо в изображение. Картина поддалась, спружинила и чуть не улетела, скользнув на край листа. Художник торопливо догнал ее и водрузил обратно. Спохватившись, схватил Нику за руку, будто боясь оставить ее на «этой стороне» и попытался еще раз шагнуть прямо в картину. Ничего. Холст покачнулся, но устоял. Художник пожал плечами и предложил Нике попробовать повторить его опыт. Ника, уже понимая, что нужно делать, приблизилась к картине, цепко сжав холодную влажную ладонь Художника.
Она вгляделась в изображение, ловя малейшее движение нарисованных растений. Приблизив взгляд, она поняла, что «мухоловки» на ближнем плане картины выглядят, мягко говоря, не привлекательно, а скорее даже жутко. Да уж, не хотелось бы оказаться прямиком у них в зубастых пастях. Тогда она перевела взгляд на дальний план картины – верх скалы с ликами дев. Одинокая фигурка художника в красной куртке застыла без движения. Ника еще ближе придвинулась к поверхности картины, стараясь не замечать шестигранные поры. Движения не было. Ника покачнулась, моргнула… и, через неуловимый момент, услышала позади них радостное собачье поскуливание. Они оказались на скале. Художник, освободив пальцы из цепкой Никиной ладошки, зачарованно разглядывая страшного добермана, ластившегося к нему, будто к хозяину.
– Привет, – радостно поздоровался с псом Эдгар.
Ника с подозрением уставилась на собаку – вдруг и от него последует человеческая речь? Однако пес совершенно по-собачьи гавкнул и заскулил, требуя немедленной ласки. Эдгар осторожно поднес пальцы к собачьему носу, и пес тут же подставил ему холку – чеши!
– Какая хорошая собачка, – опасливо покосилась на нее Ника. – А твоя фигура на скале исчезла! Мы здесь одни с этим… милым песиком…
– Но ведь я сам здесь, – резонно возразил Художник, трепля собаку по холке. – Как ты это делаешь? Я имею в виду – переключение изображений. У меня так не выходит.
Подумав, он поделился с Никой своей теорией происходящего:
– Проведя этот нехитрый эксперимент, я делаю вывод, что часть одной картины можно перенести в другую. Думаю, что животные тут вполне могут быть как обычные, так и… говорящие. Да хоть коровы летающие! А почему? Да потому, что они, как и все вокруг нас, – цифровые анимированные объекты. Так что я делаю вывод, что дело все же не в тебе. А кот твой британский… Просто адаптивный бот. Они же осмысленно тебе отвечали? Это нормально, так все боты умеют. И то, что ты слышала их речь, а я не слышал – просто глюк. Вероятно, их ультразвуковое воздействие на мозг еще не доработано и действует на людей по-разному. В общем и целом, логично. А, может, и не глюк вовсе, просто воздействие на мозг мужчин и женщин различно. У женщин вообще мозг…
Художник прервался на полуслове, поняв, что мог сейчас ляпнуть что-то не подходящее. Ника, проигнорировав его последние слова, хотела было поспорить с Эдгаром насчет Зайчика, как вдруг они услышали странный механический щелчок. В чудной неземной красоте, среди дикой природы этот звук был так же чужд, как звуки клавесина на боксерском ринге. Затем щелчок раздался во второй раз. Точно им это не послышалось.
Ника с Эдгаром переглянулись и, не сговариваясь, пошли на звук. Собака за ними почему-то не увязалась, оставшись на месте, будто сторожила что-то. Дорога была единственной – по верхушке корон каменных изваяний. С одной стороны дороги был обрыв, с другой – возвышался травянистый холм. Со стороны лик каменных дев спуститься в долину можно было только с помощью альпинистского снаряжения. Раздался третий щелчок, на этот раз – гораздо явственнее и ближе. Четвертый – ближе. Пятый – совсем рядом…
Наконец, друзья обогнули холм и замерли. Короткая площадка за поворотом заканчивалась обрывом, за которым расстилалось бескрайнее море. Край обрыва ограничивали крупные валуны, будто здесь произошел обвал. Однако непонятно было, откуда на покатом холме могли появиться такие большие камни. Что могло так осыпаться?
Море тоже было странным, мертвенно неподвижным, будто застывшая лава. Темные его воды хранили молчание, и только едва заметные блики на воде давали понять, что это не черное зеркало, а самая настоящая вода. Площадка перед ними обрывалась так круто, что к краю было страшно подойти.
Но главным было другое – на краю обрыва, свесив ноги в страшную бездну, сидел обнаженный человек. Он был неестественно худым и изможденным. Устало привалясь спиной к нагретому солнцем валуну, он что-то крутил в руках. Вот он поднял неверную руку, и в лучах заходящего солнца блеснул револьвер.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
2
Дословно значение слов «абьюзер» такое: abuse – насилие, и abuser – человек, совершающий насилие, выходя за рамки допустимого. Он оскорбляет, унижает и издевается морально над близкими людьми. Психологическое или физическое насилие в отношениях. Один партнер пытается любыми способами подчинить себе волю другого.