Предназначенная для оборотня

В самом доме было также темно. Нас хозяева провели в просторную комнату, после чего Нира бросилась зажигать лучину, а Вар раздувать угли в почти остывшей печи.

Я сразу же сняла мокрую куртку и повесила её сушиться к тёплой стенке. Арон и Гура сделали то же самое. Вошла Нира, в руках которой горела короткая свеча, возможно, единственная в этом доме. Она поставила огарок на круглый стол, стоявший по центру комнаты. При свете стало заметно, что обстановка здесь весьма уютная, только всё было очень старым. Как будто очень давно жизнь в этом доме замерла и постепенно разрушалась под воздействием времени.

Нира отдёрнула плотные занавески, скрадывавшие почти треть комнаты, за ними расположились две кровати, одна сразу у печи, другая возле окна. Женщина показала на них, а затем на широкий топчан, стоявший под окном напротив. Достала из шкафа стопку чистого белья и начала стелить нам постели.

ГЛАВА 10

Я слушала ровное дыхание Арона. Мы впервые с того памятного вечера, когда стала известна правда, разрушившая наши отношения, спали в одной комнате. Мысль, что я прямо сейчас могу подойти к нему, забраться под одеяло и свернуться под мышкой у моего любимого, лишала меня сна, заставляя мечтать о несбыточном.

В итоге я не выдержала и, встав с постели, начала одеваться. Перестроив зрение на ночное, осторожно выглянула из-за занавески. Дыхание оборотня не изменилось, Гуру я вообще не слышала, она с самого детства спала очень тихо. Я постояла так некоторое время, чтобы убедиться, что мои сборы никого не разбудили, потом надела лишь чуть подсохшую куртку и тихонько выскользнула из комнаты, преодолела кухню, широкий коридор и наконец оказалась на улице.

Я аккуратно прикрыла за собой дверь и глубоко вдохнула влажный ночной воздух с ароматом дождя, который так продолжал монотонно стучать по крышам. Теперь, когда я осталась одна, наедине со своими мыслями, и близость Арона больше не сводила меня с ума, наконец-то вернулась способность рассуждать здраво. Я понимала, что должна дать ему время, чтобы подумать и принять верное решение. Мне не стоит бросаться на мужчину каждый раз, как он оказывается поблизости. Это лишь укрепляет его в негативном отношении ко мне. Если я хочу, чтобы он вернулся, нужно проявить терпение, понимание и такт. Не торопить события. Я повторяла это снова и снова, пытаясь убедить себя в правильности этих мыслей. Но получалось у меня не очень.

Боковым зрением я уловила какое-то движение. Опять показалось? Не слишком ли часто в последнее время мне что-то где-то кажется? Я подошла ближе к краю открытой веранды, на которой пряталась от непрекращающегося дождя, и всмотрелась в тёмно-серую мглу. Кроме смутно вырисовывающихся силуэтов хозяйственных построек и нескольких плодовых деревьев, ничего не было видно. Я замерла, стараясь восстановить на лице задумчивое выражение, чтобы этот таинственный наблюдатель решил, что я опять расслабилась и вернулась к своим, прерванным его появлением размышлениям о наших отношениях с Ароном. Одновременно запустила поисковый импульс, задав ему движение по спирали, от меня и по всё расширяющейся траектории. Моя магия утверждала, что поблизости никого не было. В то время как остальные чувства кричали о постороннем присутствии.

– Что ты здесь делаешь? – Голос раздался так неожиданно, что я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Я так увлеклась выслеживанием настырного невидимки, что пропустила появление Арона.

– Я думаю, кто-то за нами следит.

– Да, – тут же отозвался он, – уже несколько дней.

Я повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Он заметил слежку ещё раньше, чем я, но ничего не сказал, ни мне, ни Гуре. Или с сестрицей он поделился своими наблюдениями?

– Почему ты молчал? – Я пыталась прочесть ответ по его лицу, но, как всегда, тщетно.

– А смысл? – Ответил он вопросом на вопрос, пожимая плечами. – Ты ведь тоже его не засекла сейчас.

Что ж, в этом он был прав. Наблюдатель оказался не по зубам нам обоим. Но при этом слишком уж активно старался он привлечь наше внимание, оставаясь вне зоны видимости.

– Мне кажется, ему что-то от нас нужно, но проявить себя он почему-то не может или не хочет… – Я посмотрела на оборотня, стараясь понять по его бесстрастному лицу, что он думает о моём предположении.

– Может и так. – Арон снова пожал плечами, внимательно всматриваясь в дождливую полночь. – Скорее всего, это неупокоенный дух, поэтому ты и не можешь его засечь.

Дух? Если бы это оказалось правдой, то многое объяснило.

– Но что ему от нас нужно?

– Я думал, ты училась в Академии. – Арон иронично приподнял бровь.

– Конечно, училась, – я почувствовала раздражение, он снова надо мной издевался, – и знаю, что духов используют в качестве охранников! Но что он может здесь охранять? И почему следит именно за нами?

– Предлагаю войти с ним в контакт и спросить его самого. Ты ведь сможешь провести обряд?

– Я смогу, – ответил голос за моим плечом. – Только завтра. А сейчас предлагаю всем лечь спать!

Гура развернулась, эффектно взмахнув гривой расплетённых на ночь волос, и скрылась за дверью. Арон молча отправился за ней, как будто сказал мне всё, что собирался. А вообще, зачем он выходил на улицу?

– Как будто я приглашала вас с собой на прогулку, – буркнула я, наблюдая за духом, который после того, как его раскрыли, смог наконец показаться мне. – Потерпи ещё немного, утром ты сможешь всё нам рассказать…

Утром я проснулась от давно забытого запаха жарящихся оладушек с корицей. Некоторое время я не открывала глаз и вдыхала этот аромат, пробуждающий одновременно болезненные и светлые воспоминания. Мы с Гурой просыпаемся и ведомые этим запахом спускаемся вниз из наших комнат, находившихся на втором этаже. Мама на кухне что-то напевает, помахивая в такт деревянной лопаткой, которой она переворачивает оладьи. Увидев нас, мама улыбается, я до сих пор помню её тёплую улыбку…

Я заставила себя вынырнуть из омута воспоминаний, это было слишком болезненно, несмотря на то, что прошло уже много лет.

В комнате кроме меня никого не было, значит, Арон и Гура уже встали. На табурете у моей кровати лежала стопка одежды. Вчера её не было, значит, Нира принесла специально для меня. Я взяла терракотового цвета рубашку, лежавшую сверху, и поднесла её к лицу, вдыхая запах. Вещь выстиранная, но давно лежала в шкафу, заботливо переложенная сухим чабрецом. Я развернула рубашку. Размер мой, но фасон явно мальчишеский. Я подумала, что мы так ничего и не узнали о наших гостеприимных хозяевах. Возможно, у них есть дети, которых вчера в темноте мы просто не заметили. Может быть, Арон и Гура сейчас как раз вместе с ними едят оладушки, запивая их горячим сладким отваром. В животе заурчало, напоминая, что и мне пора уже присоединиться к общему завтраку.

Я надела терракотовую рубашку, на несколько тонов темнее брюки, свитер крупной вязки решила пока оставить на кровати. А вот сапоги пришлось натянуть свои, к счастью, за ночь они успели просохнуть и теперь не доставляли мне прежнего дискомфорта. Я аккуратно застелила постель и отправилась на кухню, ведомая ярким ароматом корицы. Мама тоже любила добавлять её в оладьи…

При моём появлении все, сидевшие за большим деревянным столом, обернулись. На Ароне и Гуре также была другая одежда.

– Хорошего утра, – пожелала я всем и остановилась, не зная, что делать дальше.

Но Нира тут же пришла мне на помощь, осторожно взяв меня под руку и увлекая за собой. В широких сенях, куда она меня привела, стояла наполненная водой деревянная бадья, на поверхности которой плавал ковш. Женщина указала мне рукой на воду, затем на полотенце, висевшее на крюке, вбитом в щель между потемневших от времени брёвен, после чего махнула на дверь, расположенную в самом конце коридора. Я подумала, что за дверью находится уборная, и решила начать с неё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».