Страница 5 из 6
Затем на крышке адресок обратный написан был роднейшей из сторон.
«Зачем, приятель, ёмкость из фанеры тебе такая срочно вдруг нужна?».
А тот ответил хитреньким манером: «Заказан ящик из-за рубежа!
Там гонки лыжные наметили по плану, да только снег не выпал. Хоть – убей!
Я им по почте за большую плату сугроб и вышлю без больших затей!».
«А можно мне немножко бандеролей туда ж отправить лучшего снежка?».
Спросил Фома и словно шайка троллей, набил он снегом тридцать три мешка!
Чист двор как стёклышко – сугроб вошел в программу. Но огорчил соседа кислый вид:
Пришла, мол, от буржуев телеграмма: «Снег им не нужен. Свой – кругом лежит!»
Но похвалил за «бандеролей» груду: «Они для грядок – лучшие дары…».
И засмеялся: «В половодье будут у нас с тобой, сухие, друг, дворы!».
Часть вторая
Горбушка
Хлеб-соль
Кто навещал шестую долю суши, тот не забыл с советских тех времён,
Как хлеб вручали с солью, чтоб не кушать, а в знак, что уваженьем обличён!
Тот каравай: на рушнике, на блюде не каждому сподобилось принять,
Но нет обиды, коли знают люди, что хлеб, действительно, вовеки – благодать!
Уроки детства
Фома мальцом любил шнырять у печки, где борщ варила мама – свежачок,
Или подливу к рису, пшонке, гречке: на сале жаря репчатый лучок.
Вот это лакомство, со сковородки прямо перепадало. Не шалил когда,
На хлебную горбушку сложит мама лучок со шкварками. Вкуснейшая еда!
Ерёма тоже не барчук с рожденья, батоном белым не макал он в мёд,
Не лил из банки он на хлеб варенье, готовя царский сдобный бутерброд.
Он повседневно хлебушек накрошит вкус к чёрствой булке не оставив свой,
Чтоб с маслицем – подсолнечным, хорошим, поставить чашку тюри пред собой.
Опять же лук, щепотка соли грубой так раззадорят «зверский» аппетит
Что только чашку вымакать не любо: добавка к ней никак не повредит!
Опять же корочка ещё не подводила, когда в тарелке из рубина борщ.
В нем крошки хлеба добавляют силы и ты, эстет, напрасно лоб не морщь!
Гостинец
Династиям в колхозе перевода не будет, знамо дело, никогда:
Где дед с отцом не ищут в речке брода, там внук и сын путь повторят всегда.
Ерёма помнит не остатком бреда про «зайчика гостинчик», что отец
С работы возвращаясь, от обеда, нес для него, как будто леденец!
Фоме и слаще доля выпадала: играть на улицу когда он выходил,
То пирожок с собою нёс, бывало, который с другом поровну делил.
Вилка в булочной
Давно ушло то время непростое, когда в «Сельмаге» только взять и мог
Две разновидности товара «из застоя»: кирпич «чернушки», белого ли бок.
Теперь прилавок стал разнообразней: тут нарезной лежит себе батон,
Какого не бывает, кортуазней, хоть обойди любую из сторон.
Багет французский рядом – длинномером. Присыпал «Бородинский» славно тмин.
И с маком, подозрительным манером, калач «Московский» – к чаю господин!
Не знать Ерёме ль прежние извилки, когда на ощупь мягкость проверять
Рукой не разрешалось. Так что вилки висели, корочку чтоб ловко протыкать.
Прогресс расставил всё как по ранжиру: под целлофаном выпечка кругом –
Микроб не занести и быть, знать, живу – с парным отведав крендель молоком.
Лишние калории
Но видят риск в ином себе особы, те, похудение кому уж не грозит.
Хотя и хочется им сладостей и сдобы, но тянутся, где серый хлеб лежит.
Из отрубей освоены рецепты. Зерно проросшее используют в печи.
И как в диету не заметить лепты, от холодильника припрятал кто ключи?!
Устанет кто, тогда на всё мучное антагонизма нет. Наоборот –
Ломоть «Пшеничного» с варёной колбасою сжует и снова просит бутерброд.
Вот здесь не будет лишнею ремарка «Негоже забывать ингредиент».
Не манит, ведь, полнёхонькая чарка, коль налита не в радостный момент.
Хлеб – голова всему всенепременно. А вместе с ним в почёте сала шмат.
С горбушкой примется коленопреклоненно из огурцов, с редискою ль салат.
Годится, если ломтик сверху ляжет, отхваченный, от сырной головы.
Не ошибётся, маслом кто намажет или отведает под булочку халвы.
По миру
Противоречий, словом, не бывает у хлеба, ни с какой другой едой,
И даже в Поднебесной привыкают работать пекари с алтайскою мукой.
В Египте ест потомок фараонов краюху, что с Сибири завезли,
В ООН осталось свод принять законов, чтоб хлеб в небесный символ занесли.
Пока же разное к горбушке отношение, её, как бы, не видят на столе,
Пока не подойдет пора лишений, когда сухарь поднимется в цене!
Фома, бывало, видел «в клетку» небо, где пайкою, конечно, дорожил.
Исправившись, к свободе, словно к хлебу, себя он относиться приучил.
И у Ерёмы так, и не иначе. Причем, не знал искусов ни когда.
Нет лишних денег, вовсе не заплачет. Была б горбушка. С родника вода!
Так что не просто кормит нас пшеница, рожь стойкости и силы придаёт.
Обязаны мы хлебу поклониться, что по судьбе он каждого ведёт!
Признание тому есть по закону,
Акциз на хлеб не значится нигде,
Не то, что водке и одеколону,
Бензину же. И далее везде…
Акцизы
О роскоши все помнят старожилы: им не забыть о молодых годах,
Когда считались роскошью машины, меха и моль, живущая в коврах.
Про золото и говорить не нужно, вся «ювелирка» числилась такой.
И в очереди двигались окружно, серёжки жёнушке купить, чтоб дорогой.
Сей перечень не оставался догмой. Он пополнялся тем, в чём дефицит.
Хотя не стала золотою вобла, что под прилавком скромненько лежит.
Но в ту же пору стройки коммунизма и роста отпускных на роскошь цен,
Порой удешевляла вдруг Отчизна товар другой, что нужен был не всем.
Бесплатный не забыл Фома учебник. Ерёма помнит бублик за пятак.
Не то, что нынче, где возьмите ценник – на нём все цифры взяты не за «так».
Автомобиль – не роскошь априори. Талон не нужен, чтоб его купить.
Но разорить готов до нитки вскоре, едва решишь «под пробку» бак залить.
Как некогда на «роскошь» шла наценка, теперь акцизами обременён бензин.
Да и гараж – небеленая стенка подсократил походы в магазин.
Налоги на недвижимость подняли до уровня «всерыночной» цены.
Той самой, за какую бы не стали её скупать ни он, ни я, ни ты!
Сидит Фома, затылок личный чешет над пачкой принесенных в дом квитков.
И в каждом, (коль бухгалтер нам не брешет), «ком снежный» неоплаченных долгов.
Ерёму этот рост дороговизны похожим образом до печени достал.
Особенно того, что прежде в жизни он никогда не ведал и ни знал.
Ремонта капитального не видно, но денежку в оплату не жалей.
Чтоб было с яблочка домашнего повидло, свой сад водицей дорогой полей.
Ведь взыщут за: работу и насоса, и электричество, что крутит его вал.
А также снять готовы знак вопроса, за то, чтоб и за провод отвечал.
Обыденным всё это стало делом. «А роскошь в чём?», – Ерёме не понять.
«В общении! – Фома заметил смело. – Пока акциз не вздумали вменять!».
Часть третья
Грибники
Характеры
Грибной супец всегда себя похвалит, коль, налит всем сидящим за столом.
Да и пирог с груздями не отставит едок разборчивый, мол: «Скушаю потом!».
А вот запас боровиков сушёных иль банок маринованных опят
Создать не просто, если нет знакомых, кто по грибы сводить вдруг захотят.
Такой Ерёма с доброю душою: родню из города приветит на все сто.
И обязательно возьмёт того с собою, набрать, кто хочет рыжиков ведро.