Страница 2 из 6
По сигаретке принять непоседам, кому по нраву, табачок, коль, крут.
Что вред сплошной, их вовсе не пугает. Что не рискнуть тут буйной головой?!
Лишь только пачку кто-то открывает, к ней тут же тянутся «стрелки» наперебой.
Курильщики
Есть ситуации, когда – хоть лезь на стенки, но не поможешь горю, еже ей.
Ведь, даже лакомство под вид с варенья пенки, жизнь наступившую, не сделает светлей.
Все ж потому, что пачка опустела – чем в зубы дать, чтоб повалил дымок!
Без перекура и Фоме не дело и у Ерёмы – чувства на замок.
Вот так помучавшись до самого обеда, в столовую помчались во всю прыть,
Не столько за борщом, котлетой, хлебом, сколь с целью сигаретку подстрелить!
Но у раздачи, та же всё картина – на уши мужиков хоть не смотри:
От недостатка дозы никотина опухли и горят как фонари…
Не отыскать окурок под ногами. Не то чтоб угоститься закурить.
В курилке прежде гогот был часами, теперь же не о чем минуту говорить.
Тем стало легче, кто куренье бросил и твёрдо перешёл на леденцы.
Те сладости в своём кисете носит, махорку, где держали их отцы.
Но и таким пока не очень сладко – с конфеткой не смешон так анекдот,
Как было, когда пришлые порядки еще не огорчили так народ.
Доволен председатель лишь итогом. Ему по нраву этакий расклад,
Когда цигаркой не дымят под стогом иль, где солярки расположен склад.
И не один инспектор их пожарный просил поднять с курением борьбу,
Тому и фельдшер очень благодарный, что пресекли заразу на корню.
– Как побороть привычку получилось? Что помогло развеять сизый дым?
На совещании спросили, что случилось средь тех, кто ненавидит никотин.
Он свой ответ разбил на два этапа. Мол, поначалу только бил рублём:
Была тому прибавлена зарплата, кто дымом их не портит окоём!
Да и второй момент по строгой воле: лишь только женам деньги выдают,
Так что супруги, провожая в поле, всё до махоринки изымут, что найдут!
Жизнь так устроена, что есть всему отрада
И женщины не всюду держат масть.
Гарем в пример тут привести бы надо,
Где у мужчин особенная власть!
Восточные мотивы
Об этом вспомнишь, погружая руку в рис на баранине с морковкой отварной,
Ведь, есть «без вилок» выучить науку, с разумною возможно головой.
Когда не пристыдили святотатством, кто нарушал столь древний этикет,
Решил Ерёма в стан перебираться, запретов где – руками кушать – нет!
Про бешбармак намёк подал супруге, а то и плов могла б ему сварить,
Чтобы пригоршнею их собирать на блюде, как те, кто на востоке любят жить.
В свой суп Ерёма пальцами не лазил, когда отпил всю юшку через край.
Отвёртку он для этого приладил. – Ты, пассатижами! – велит жене. – Хватай!
В том привыкать уже не нужно было, ведь, всякий инструмент тогда в ходу,
Когда нужда дорожку замостила туда, где сам пойдёшь в узде на поводу.
Циркуль
Известны случаи, когда высокий статус подвёл и князя, что свалился в грязь,
Так что порой как самый точный лакмус считаться может в штатном поле вязь.
Не оттого ли срок есть испытаний, пройти который ныне должен всяк,
Но самомнений избежать терзаний двери мешает должностной косяк.
Фома, как все, кто в рядовом обличье, спешил с зарёй наряд свой получить,
Сопровождаемый веселым гамом птичьим, который с нот трудненько разучить.
И вдруг в пыли, куда ногой он целил, блеснул предмет, заставив отступить.
Когда разгрёб, не рыжика мицелий, не рубль нашёл, не на катушке нить.
Лежал, хозяина, давненько дожидаясь, чертёжный циркуль с грифелем, с иглой.
Взял разглядеть, над тропкой разгибаясь, и оценил копеечной ценой.
Но жалко выбросить бездельную находку – и в школе к чертежам не подходил.
В карман засунул и быстрей походкой Фома на стан бригадный поспешил.
Простой работы мало не бывает. В ходу топор, лопата, грабли, лом.
А тут к обеду повар созывает с лапши кастрюлей за бригадным их столом.
Покаялся Фома тут за проделку, домой, что вилку с ложкой утащил,
Так что с едою полную тарелку руками есть, себя приговорил.
Про циркуль вспомнил. И довольно ловко, как азиаты – палочками, съел
Лапшу с подливой. В ней же и морковку едок сноровистый совсем не пожалел.
От зрелища того оторопели все сотрапезники, не ведавшие то,
Что прежде за Фомой не разглядели природный ум и к чертежам чутьё!
Посыпались заказы, как из бочки: тому проект сарая начертить,
Другому на болоте, там, где кочки, солярий и бассейн установить!
Так в роль свою вошел специалиста, что стал Фома учить: «Как текст писать!».
Про декорации подсказывал артисту. А дворнику – как траву подстригать!
Так бы, глядишь, в начальники пробился, но утолить пришлось у чванства прыть.
В худой карман тот циркуль провалился, который было некогда зашить.
Затем и он восточный принял опыт: бревно на палочки китайские извёл.
И лишь когда жены поднялся ропот, другое с деревом занятие нашёл.
Друзья
Чурбан берёзовый разбил он на баклуши. Из каждой ложку выстрогал ножом.
С ней, разумеется, обедать стало лучше и в одиночку, и с товарищем вдвоём.
Он закадычный с самого измальства – и однокашник, и товарищ по труду.
А то, что не лишен, порой, зазнайства, так, на гольянов щука есть в пруду.
Прошли закалку армией селяне: Фома с Ерёмою в отличниках всегда.
А если находили их в бурьяне, то повод веский был тому всегда.
Вот и теперь, не простаки встречались. У каждого в кармане есть своё.
Каким бы, в прошлом, тут же и надрались, не позволяет только бытиё.
Когда ошибку совершили оба, исправить тоже нужно бы вдвоём.
Вот для чего, как к пиву нужно воблу, речей хотелось целый водоём.
Прошлый опыт
Припомнили, конечно, быт казармы, где в ложках алюминий был терпим,
А замполит не говорил про кармы, не звал за модной чашкой в магазин.
В той печке полевой, что едет следом, перловка так разварится всегда,
Что просят все добавку за обедом, хоть в калькуляции перловка и вода!
Не подобало воинам суровым пенять на трудности до дембельской красы,
Тем более сказать плохое слово на алюминий лётной чистоты.
Да и теперь напрасно встряли в драку, осталось все обратно повернуть,
Ведь усмирить, возможно, и собаку, которая сподобилась куснуть.
Совет военный завершился планом. Пошли Фома с Ерёмою туда,
Где с утюгом и старым медным краном, сдавали ложки, вилки, провода…
Вернуть посуду прежнюю желали. Приёмщик душу в пятки потерял,
Но не сдавался: «Весь утиль послали, прям на завод, где плавится металл!».
Спасение
Но выход есть, коль было место входа. С завода бартер чугунками поступил.
Вошла замена импорта, раз, в моду, их производство он восстановил!
Ерёма глянул с радостью немалой: такою утварью крещение прошёл:
Картошечку с лучком, укропом, салом на праздник в детстве ставили на стол!
– По очереди брали своё ложкой, – вздохнул Фома и лоб потёр легко. –
Ведь, если поспешишь хотя б немножко, отец напомнит ложкой: « Кто есть кто?!».
Домой несли приобретенье важно: им сносу нет по правде, еже ей!
А также ложкой деревянною вальяжно, учить удобно расшалившихся детей!
Отмщение
Налажен быт. Чего еще? – казалось! Но точит души дохленький червяк,
Что лектор обманул совсем не малость и должен поплатиться, коли так!
Петицию послали для начальства, которое курирует экран.
Мол, верим телевизору с измальства, как пролетарии своей, и прочих стран!
«Так почему обманывают дерзко? Почто с привычных вилок есть нельзя?