Страница 6 из 74
Отворив дверь, я выкопал то, что было зарыто у меня в земле, поздоровался с соседями и, купив товары, открыл лавочку. На следующий день, войдя к себе в дом, я нашел этих двух собак привязанными. Увидев меня, они бросились ко мне, завыли и стали ласкаться; но я не знал, что случилось, пока не пришла ко мне жена и не сказала мне:
– Это – твои братья.
– А кто же, – вскричал я, – обратил их?
– Я посылала к своей сестре, – отвечала она, – и она это сделала, и они не поправятся ранее как через десять лет.
И вот теперь я шел к той, которая должна была помочь им, так как десять лет уже миновали, как, увидав этого человека и услыхав, что с ним случилось, я решился не покидать этого места до тех пор, пока не увижу, что произойдет между тобой и им. Вот моя история.
– Действительно, – отвечал Шайтан, – история твоя занимательна, и я даю тебе третью часть на свое право над ним, так как кровь его принадлежит мне за нанесенное им мне зло.
После этого третий шейх, хозяин мула, сказал Шайтану:
– Что же касается до меня, то не огорчай меня, если я расскажу тебе следующее:
Третей шейх и мул
– Мул, которого ты видишь, был моей женой: она влюбилась в черного раба, и, когда я застал ее с ним, она взяла кружку с водой и, нашептав на нее, спрыснула меня и обратила в собаку. В этом виде я побежал в лавку к мяснику, дочь которого видела меня и, владея даром колдовства, возвратила мне мой человеческий образ и научила меня обратить жену в то, что ты видишь. И теперь я надеюсь, что ты простишь ради меня и третью часть вины купца. Божественно был одарен тот, кто сказал:
Когда шейх досказал свою историю, то Шайтан пришел в восторг и передал последнюю треть своих прав на кровь купца. Купец подошел к шейхам и поблагодарил их, а они поздравили его со спасением, и все разошлись в разные стороны…
– Но эта история, – сказала Шехерезада, – далеко не так занимательна, как рассказ о рыбаке.
– А что это за история о рыбаке? – спросил царь.
И она стала рассказывать следующее…
Глава вторая
Начинается в половине третьей ночи и кончается посреди девятой
Рыбак
Жил-был рыбак уже пожилых лет, и у него была жена и трое детей; и хотя человек он был неимущий, но имел обыкновение закидывать сети всего четыре раза в день. Однажды он отправился в полуденный час на морской берег и, поставив корзинку, закинул сеть и стал ждать, пока она не опустится в воду, тогда, взяв веревку, он стал ее тянуть, но почувствовал, что сеть страшно тяжела. Как он ни тянул, вытащить сети он не мог. Вбив колышек в землю, он привязал к нему конец веревки. Затем разделся и, ныряя, стал тащить сеть, пока не сдвинулся с места. Это его очень обрадовало и, накинув платье, он начал осматривать, что в сети, и увидал скелет осла. Огорченный, он вскричал:
Он вынул из сети скелет осла и отбросил его; затем, растянув сеть, вошел в море и со словами «Во имя Аллаха!» снова забросил ее и стал ждать, пока она не погрузится и вода над нею не успокоится.
Начав ее вытягивать, он нашел, что она еще тяжелее прежнего. Из этого он заключил, что она полна рыбы; поэтому привязал ее и, раздевшись, стал нырять и поднимать сеть, пока не поднял ее и не втащил на берег. В сети он нашел только огромный кувшин, полный песку и грязи. Увидав это, ему сделалось досадно, и он повторил следующие слова поэта:
Говоря таким образом, он отбросил в сторону кувшин и встряхнул, и вычистил сети. Попросив прощения у Бога за свою досаду, он в третий раз вернулся к морю, забросил сеть и подождал, пока она не опустилась и вода не успокоилась. Он вытянул ее и нашел в ней множество обломков горшков и кувшинов.
Увидав это, он поднял голову к небу и сказал:
– О Господи! Тебе известно, что я не забрасываю своей сети более четырех раз, а я бросал уже три раза!
И затем прибавив:
– Во имя Господа! – он бросил сеть в море и подождал, пока оно успокоилось. Начав вытягивать ее, он ничего не мог сделать, потому что она ложилась на дно.
– Только Бог обладает силой и властью! – вскричал он и снова разделся, и стал нырять кругом сети и тащить ее, пока не вытянул на берег. Развернув сеть, он увидел в ней большой медный графин, чем-то наполненный и закупоренный свинцовой пробкой, со выдавленной печатью господина нашего Сулеймана. Увидав это, рыбак обрадовался и сказал:
– Это я продам меднику; за такой графин дадут десять червонцев.
Он поднял его и нашел, что оно тяжел.
– Надо открыть его, – сказал он, – и посмотреть, что в нем такое, и спрятать в мешок, а потом продам его в лавку медника.
Оно достал нож и ковырял свинец до тех пор, пока не вытащил его из горлышка. Затем положил графин на землю и встряхнул его, для того чтобы содержимое вылилось из него, но из графина пошел сначала пар, поднявшийся до самых небес и разостлавшийся по земле, что немало удивило его. Спустя некоторое время пар стал сгущаться, трепетать и обратился в Шайтана, голова которого касалась облаков, в то время как ноги его еще стояли на земле. Голова его походила на купол, руки – на вилы, а ноги – на мачты. Рот его походил на пещеру, зубы были точно камни, ноздри как трубы, а глаза как лампы; волосы пыльного цвета висели распущенными.
Рыбак, увидав этого Шайтана, весь затрясся, зубы у него застучали, во рту пересохло, в глазах потемнело. Шайтан, увидав его, вскричал:
– Нет божества, кроме Бога, Сулейман – пророк его. О Божий пророк, не убивай меня; я никогда не буду более восставать против тебя ни словом, ни делом.
– О Шайтан, – сказал рыбак, – ты говоришь, что Сулейман – Божий пророк? Да ведь Сулейман умер тысяча восемьсот лет тому назад, а мы теперь близки к концу века. Что твоя за история, и что за происшествие, и по какой причине ты попал в кувшин?
Шайтан, услыхав эти слова рыбака, сказал:
– Нет другого Бога, кроме Бога! Слушай новости, о рыбак!
– Какие новости? – спросил рыбак.
– О том, что ты тотчас же будешь предан самой жестокой смерти.
– За эти новости, – вскричал рыбак, – ты заслуживаешь, господин всех дьяволов, чтобы тебя лишили покровительства. О ты, отщепенец! Зачем ты хочешь убивать меня, и зачем понадобилось тебе убивать меня, когда я освободил тебя; вытащил со дна морского и принес на сухой берег?
– Выбирай: какой смертью хочешь умереть, – отвечал Шайтан, – или каким образом хочешь быть убитым.
– Какая же моя вина, если таким образом хочешь ты вознаградить меня?