Страница 4 из 7
В случае если пациенту потребуется во время операции переливание крови, чтобы исключить любые задержки, мы за день берем у него образец крови и подбираем из банка крови наиболее подходящую. На каждом пакете с кровью имеются так называемые «хвостики» – маленькие трубочки с небольшим количеством крови, которую мы смешиваем с сывороткой крови пациента, чтобы убедиться в отсутствии неблагоприятных реакций. Этот процесс занимает несколько часов, поэтому при травмах, когда кровь нужна срочно, мы используем стандартную первую группу с отрицательным резус-фактором, поскольку с ней возникновение проблем наименее вероятно.
Мы обсуждаем также и размещение пациента на операционном столе, поскольку иногда нам приходится его двигать во время операции, и это нужно спланировать заранее. Кроме того, мы осматриваем все оборудование и принадлежности, которые нам понадобятся, хотя персонал, как правило, в той или иной степени уже со всем знаком по предыдущим операциям. Оборудование включает стандартный набор более чем из восьмидесяти инструментов для всех процедур, к каждому из которых предъявляются особые требования: например, какая именно пила нам понадобится для распиливания костей и какой именно жгут потребуется для той конечности, с которой мы будет брать ткани для пересадки.
В завершение я прохожусь по стандартному контрольному списку вопросов непосредственно перед началом проведения операции. Есть ли у пациента диабет? Нужен ли ему гликемический контроль[6]? На месте ли все необходимое для обогрева пациента во время операции? Понадобится ли нам сбривать с поверхности тела волосы? Были ли введены антибиотики? Есть ли у пациента какие-либо виды аллергии? Если планируется переливание крови, была ли она проверена на совместимость? Лежат ли в холодильнике готовые к использованию пакеты с кровью? Если предстоит долгая операция, то я также попрошу персонал регулярно обрабатывать руки хирургов и операционных сестер для сохранения стерильности и заботиться о том, чтобы все были обеспечены едой и водой.
По окончании совещания весь персонал, полный энтузиазма и готовый ринуться в бой за пациента, занимает свои позиции для подготовки к операции, а одна из медсестер звонит в палату и просит доставить пациента. Моя следующая, не менее важная задача – поставить музыку. В дни, когда оперирую, я всегда ставлю свой собственный плей-лист. Для ранних и завершающих стадий операции у меня подготовлена поп-музыка, в то время как более серьезная – главным образом классическая, но не только – музыка припасена для сложной с технической точки зрения микрохирургической стадии операции, которая может длиться часами.
Хотя в начале моей карьеры в большинстве операционных и было несколько заезженных компакт-дисков, как правило, главным саундтреком любой операции был писк кардиомонитора. Этот звук всегда пробивался через любую проигрываемую нами музыку, однако подсознательно всегда стремишься не обращать на него внимание, чтобы сосредоточиться на других звуках вокруг, которые могут иметь куда большее значение. Вместе с тем ухо продолжает улавливать любые малейшие изменения тона и высоты этого писка.
Во время операций свою роль играет фоновая музыка. Для ранних и завершающих стадий операции я ставлю поп-музыку, а, например, классическая лучше подходит для технически сложной и долгой стадии операции.
Впервые мне представилась возможность принести в операционную собственную музыку, когда я проходил практику в торакальной хирургии. Я поставил песню «Moon Safari»[7] французской группы «Air», и когда она начала играть, операционная медсестра, закаленный в боях ветеран тысячи операций, с опущенными уголками рта, с уставшим от жизни видом косо на меня посмотрела и сказала с выраженным глазговским акцентом[8]: «Значит, тебе нравится вся эта наркоманская музыка, да?» Пожав плечами, она продолжила делать свое дело, однако ее неодобрение не лишило меня энтузиазма, и я продолжил ставить во время своих операций собственную музыку. Я делаю так и по сей день. Это не какой-то мой личный заскок: научно доказано, что при монотонной работе, требующей огромной концентрации, лично выбранная специалистом музыка повышает эффективность работы и снижает уровень тревожности.
Кроме того, было доказано, что музыка снижает тревожность и у пациентов под местной анестезией, а пациентам под общей анестезией требуется меньше обезболивающего – пока они спят и после пробуждения, – если во время операции играет музыка. Более того, музыка способствует атмосфере, которую мы всегда пытаемся создать на предоперационных совещаниях: чтобы все были расслабленными, но сосредоточенными, готовыми при необходимости к молниеносным и решительным действиям.
В начале серьезной операции либо в течение операции, не связанной с обширным хирургическим вмешательством, фоновая музыка просто должна всех устраивать и никого не раздражать. Как правило, с этой задачей справляется подборка современной поп-музыки, которая зачастую включает песни из восьмидесятых, однако, когда дело доходит до микрохирургической стадии, наступает время атмосферы спокойной сосредоточенности, необходимой хирургам. Так ни у кого из присутствующих не остается сомнений в том, что мы достигли особенно сложной и трудоемкой фазы процедуры. Любой, кто заглянет в операционную, сразу же поймет по услышанному, равно как и по увиденному (огромный микроскоп, используемый нами для микрохирургии, говорит сам за себя), что здешнюю атмосферу, напоминающую ту, что обычно царит в храме, лучше не нарушать.
На протяжении всей моей личной и профессиональной жизни музыка неизменно была для меня гораздо большим, чем фоновый саундтрек. Как и любому другому хирургу, для поддержания навыков и техники мне приходится оперировать довольно часто, и, в отличие от моих занятий на флейте, это не какой-то четко отлаженный процесс, которому я ежедневно посвящаю пару часов. Вместе с тем игра на флейте, вне всякого сомнения, помогла мне развить и усовершенствовать необходимые для работы моторные навыки: ловкость рук и точность прикосновений. Я абсолютно убежден, что усердное обучение игре на флейте в детстве усовершенствовало не только мои навыки владения этим инструментом, но и сделало меня куда более талантливым хирургом. Техническая составляющая – все эти гаммы и арпеджио – и по сей день не утратила для меня своей огромной значимости. Я по-прежнему исполняю их вечером перед операцией, и когда занимаюсь микрохирургией и накладываю швы, мои руки выполняют команды мозга более резво и эффективно, чем если бы я просто просидел весь вечер на диване перед телевизором.
Подобно талантливым музыкантам, хирургам нужно использовать свои руки максимально эффективно. В начале своей хирургической карьеры я был поражен тому, что некоторые из хирургов-консультантов, под чьим началом я проходил практику, казалось, никогда никуда не спешили, выглядели всегда с виду расслабленными, а движения их рук и пальцев были чрезвычайно ловкими и изящными. Теперь же, когда я сам занимаюсь обучением молодых хирургов, я всегда подчеркиваю, что в ходе операции важнее всего не скорость, а экономичность используемых движений, чтобы создавалось впечатление легкости и непринужденности всех действий.
Лучшим комплиментом для хирурга являются слова: «Казалось, ты совершенно не торопился, однако справился всего за двадцать минут». Во время недавней операции я услышал, как один из студентов, наблюдая, как мы со старшим ординатором сшивали кровеносные сосуды, прошептал своему однокурснику: «Это настоящее волшебство!» Секрет в том, чтобы думать на несколько шагов вперед: не торопиться, а просто следить за тем, чтобы каждое движение было как можно более эффективным. Я не утверждаю, что абсолютно каждое движение должно быть отточенным и никакой избыточности быть не может, однако нужно стремиться сводить это к минимуму. Это сродни тому, как игрок в бильярд планирует сразу три-четыре последовательных удара, или шахматный гроссмейстер за несколько ходов до поставленного в итоге мата уже представляет, как именно он к нему придет. Со стороны должно казаться, что оперировать проще простого. Если же складывается впечатление, что операция дается с трудом, то, скорее всего, она попросту не была должным образом спланирована. Кроме того, это самый лучший способ свести к минимуму трудности и сократить время проведения операции, что очень важно с точки зрения результативности лечения пациентов, которая оценивается по показателям приживаемости свободных лоскутов (пересаженных тканей), полному заживлению ран, низкому уровню осложнений и, разумеется, выживанию. Чем меньше времени пациент проведет под анестезией и ножом хирурга, тем более быстрым и полным будет его восстановление после операции.
6
Контроль уровня сахара в крови.
7
Лунное сафари.
8
Самый неразборчивый из британских акцентов, воспринимается так, словно человек говорит на другом языке.