Страница 8 из 10
Снова продолжилась дорога под раскаленным солнцем. По всей видимости, поблизости находился какой-то населенный пункт, потому что мимо нас все чаще стали проезжать машины. В конце концов мы вышли на большую дорогу с очень хорошим асфальтом.
«Надо же, – думал я, – какая современная автотрасса в такой глубинке!»
Внезапно небо потемнело. Я не ожидал, что это может произойти так быстро. Только что не было ни облачка, ни тучки. А теперь огромное грозовое облако нависло над нами. И вот уже оно забурчало, вот уже по нему побежали молнии. Ох и обрушится на нас сейчас грандиозный ливень! Впереди, в поле, мы увидели маленький покосившийся сарай. Нина показала, что нам нужно поторопиться. Мы побежали. И где-то на полпути на нас хлынули небесные потоки воды. Мы мчались к сарайчику по полю, а облако метало невероятно яркие молнии, которые врезались в землю вокруг нас. Было ошеломляюще страшно. Я боялся и одновременно наслаждался первозданной картиной необузданной стихии.
Промокшие до нитки, мы заскочили в спасительный сарайчик. Немного отдышались, улыбнулись друг другу и разошлись по разным углам постройки, чтобы выжать мокрые одежды.
Переодеваясь, я не удержался и оглянулся на Нину. И увидел, что она тоже взглянула на меня. И прямо чувствовалось, как молния из той грозовой тучи проскочила между нами. Мне надо было сделать всего несколько шагов к своей прекрасной спутнице.
Но как только я сделал первый шаг, услышал тревожные голоса людей за дверью. Еще кто-то бежал к нашему сарайчику в поиске спасения от грозы.
Дверь растворилась, и в помещение влетело множество людей.
И это были наши крестоходцы. Те, кого мы целый день пытались догнать. Они нагнали нас сами. И сделали это в такой подходящий момент.
Промокшие паломники меня и Нину конечно же признали, но сейчас им было не до нас. Чуть отдышавшись, они начали скидывать и выжимать свои одежды. Все происходило в молчании: ни шуток, ни комментариев. Видно, они серьезно намучились, спасаясь от грозы. Потом все приходили в себя, разместившись кто где: на полугнилых скамейках, на сене, копна которого возвышалась в сарае прямо посередине, на найденных на полу досках.
Я терпеливо ждал, когда смогу поговорить по-русски с теми, кто знал мой язык, и наконец-то выясню, по какой дороге они шли и как здесь оказались. Минут через десять-пятнадцать начались разговоры, и я смог задать накопившиеся вопросы:
– Что же вы нас не подождали? Мы проспали, но вы же знали, где мы остановились, могли бы проверить! Вдруг с нами что случилось!
– Но мы приходили к вам, а ваши хозяева сказали, что вы уже ушли!
– Мы ушли, но позже, чем договаривались с вами! На три часа позже!
– Ну ведь и мы вышли позже!
– А почему?
– У нас два человека вечером отравились, и мы все утро искали для них врача и возможность отвезти в больницу. Вы, когда уходили, прошли через главную площадь, где у нас был пункт сбора?
– Нет, мы сразу вышли из села! Мы думали, что вы отправились вовремя! И даже бежали, чтобы вас догнать!
– Вот поэтому мы разминулись.
– А что случилось с теми двумя, которые отравились?
– Не смогли отказать людям, которые разместили их на ночлег, и попили свежего молока! День-то был постный! А утром у них как началось! И рвота, и понос! И температура!
Так вот что! Оказывается, мы с Ниной шли впереди колонны! И все это время, когда мы трапезничали, купались, резвились на маковом поле, пели песни с рыбаками, – колонна паломников была позади нас! И надо сказать честно, благодаря этому мы провели волшебный день.
Потихоньку ливень затих, и его сменила душистая прохлада, которая буквально гремела от звонких птичьих песен.
И вот воссоединение произошло. Мы снова в числе других крестоходцев идем к месту будущего ночлега. Нина снова возглавляет колонну, а я ее замыкаю. Но идти пришлось недолго. Каких-то сорок-пятьдесят минут – и мы оказались в большом селе, на входе в которое стояли огромные столбы с гнездами аистов. Грациозные птицы царственно возвышались то ли над кладками яиц, то ли уже над птенцами – нам снизу было не понять. И снова мы сразу же направились в грузинскую церковь. Она была побольше, чем в прошлый раз. Меня заинтересовал серебряный старинный поднос, весь усыпанный монетами.
– Что это за надпись? – спросил я у русскоговорящих.
– Если нуждаешься – возьми, если есть лишнее – положи, – перевели мне с грузинского.
– Какая мудрая традиция!
Но переночевать у меня не получилось: на сельскую площадь въехала машина Георгия. Он увидел в багажнике забытую мной сумку, понял, что я остался без вещей, и поспешил меня забрать.
– Как ты меня нашел?
– Всегда известно, в каких местах паломники ночуют, так что это не проблема!
– Жаль, потому что я уже влился в этот крестный ход и готов провести здесь еще несколько дней.
– Имей же совесть! Я проехал триста километров! И ты хочешь, чтобы вернулся в Тбилиси без тебя! Нам еще полночи ехать назад! А завтра на работу, так что собирайся!
– А что мне собирать… – начал было я отвечать и осекся: мне надо было попрощаться с Ниной.
Я увидел ее трогательную фигурку, стоящую у входа в храм. Переводчики нам снова были не нужны.
– Это был самый лучший день в моей жизни. Наверное, такой день не может повториться! Спасибо тебе, Нина!
– Я никогда не забуду того, что с нами сегодня произошло, – наверное, ответила мне она.
– Надеюсь, ты обязательно пройдешь весь крестный ход и через сорок два дня будешь в Мцхете.
– Спасибо, я буду молиться о тебе.
– Я тоже буду молиться за тебя.
И в этот момент, чтобы попрощаться со мной, нас окружили другие паломники. Одни говорили, другие переводили. Я тоже пожелал им пройти весь путь до конца, до Мцхеты, и чтобы не было никаких происшествий, а те, кто сегодня отравился, нашли силы через несколько дней снова соединиться с крестным ходом. Среди провожающих была женщина, которая шла в крестный ход, чтобы зачать ребенка. Она говорила по-грузински, а другие переводили:
– Хорошо вам добраться домой. Жаль, что вы уезжаете так быстро. Мы все будем скучать по вам. Хотите мы позвоним вам в конце или напишем где-нибудь в интернете, как все прошло, скажите ваше имя, чтоб мы вас там нашли.
– Саша! Александр Рябов! Спасибо! Вам поможет святая Нина!
Но чувство недосказанности меня не оставляло, и я подошел опять к Нине.
– Что ты будешь делать после Мцхеты? – спросил я, и ей перевели.
– Я разве тебе не сказала в первую ночь, когда мы сидели у костров?
– Нет! Я не помню такого разговора.
– Я никуда не уйду из Мцхеты.
– Почему, ты разве там живешь?
– Нет, но теперь я там буду жить.
– Но ведь ты учишься и работаешь в Тбилиси!
– Тебе неправильно перевели: я училась и работала в Тбилиси. Но теперь меня ждут в Мцхете, в женском монастыре.
– Как паломницу?
– Как послушницу.
И это был шок! Вот как! Оказывается, моя прекрасная спутница должна пройти эти сорок два дня и потом сразу уйти в монастырь!
И, возможно, святая Нина просто подарила ей чудесный сегодняшний день, чтобы у нее была возможность еще раз все обдумать, чтобы решение было окончательным.
И, судя по всему, она его приняла.
Ах, Нина, Нина! Удивительная, не похожая ни на одну из девушек, встреченных мной в жизни. Тонкая, трогательная, умная! Она решила посвятить свою жизнь Богу. И эти сорок два дня крестного хода – это ее путь в женскую обитель. Скорее всего, навсегда.
И я понимал, что был ее искушением и ее проверкой, которую она достойно прошла. Я вспомнил тот момент, когда между нами прогремела молния чувств. Но святая Нина всегда была поблизости, рядом с нами. Вот почему именно в этот момент нас нагнали остальные крестоходцы.
Мне уже сигналил из своей машины нетерпеливый Русик: пора ехать. Я пожал крестоходцам руки, а Нину поцеловал в щеку. И даже в вечерних сумерках было видно, как она зарделась и немного отпрянула.