Страница 9 из 14
Так вот, Гаяне разузнала адрес одной гадалки и просит меня потихоньку от Додо:
– Дезик-джан, поехали со мной вместе. Ты мне поддержку будешь давать.
Ну, мы, значит, поехали. Едем-едем, конца-края не видно. Трясемся в каком-то автобусе, ухабы считаем. Уже Рустави проехали. Видно, такая глухомань, что у Саакашвили до ремонта руки не дошли. Вокруг, смотрю, одни азербайджанцы сидят, мешки с картошкой в проходе валяются, и чьи-то вонючие овцы мне в затылок дышат. Я туда-сюда оглядываюсь, за прическу переживаю.
– Долго еще? – спрашиваю.
– Совсем чуть-чуть, – отвечает Гаяне, а сама по сторонам озирается.
Это «чуть-чуть» еще час продлилось.
Наконец приехали в какую-то азербайджанскую деревню. Нашли дом той гадалки. Причем туда надо босиком заходить, по мусульманскому обычаю. В прихожей очередь, и все, как один, с сумками сидят. Тут я заметила, что Гаянэ тоже с собой какую-то котомку тащит. Попыталась я ей помочь – еще та тяжесть оказалась.
– Что там, – говорю, – уважаемая тетя?
– Замок, – отвечает, – самый большой выбрала. Любовь закрывать. И килограмм соли. Без этого никак нельзя. Тут все с этим пришли. Кто порчу наводит, кто – снимает.
И показала мне двухкилограммовый замочище.
Зашли мы внутрь. За столом посередине комнаты сидит татарка в платке, пледом перевязанная. В ушах золотые серьги с грецкий орех. Такие бабы на базаре киндзу-петрушку продают.
Посмотрела гадалка на Гаяне с замком и давай строчить, как по писанному:
– Дочка у тебя незамужняя. Очень умная, а барака[11] нет. Какой-то мужчина ей голову морочит. Она для него деньги наодалживала…
И, представь себе, точную сумму назвала.
У Гаянэ глаза на лоб полезли от такой аптечной точности. А татарка ножом кухонным над замком поводила и продолжает:
– Но никакого джадо на ней нету. Она просто так это делает. Но я вам помогу – разлюбит она этого человека. – Потом резко так на меня посмотрела и говорит:
– У тебя двое детей, и ты с чужим мужем живешь. Имя на «А» начинается. Глаза у него такие, взад-вперед бегают. Как будто сказать хочет: «Я вру, я вру!» Всё на аферы свои надеется.
Я стала красного цвета, как мой маникюр. Это ведь она моего бойфренда описала. Аркадик зовут. А тут Гаяне сидит, глазами хлопает. Вай, вай, думаю, куда я попала, где мои вещи? Завтра весь Ереван меня обсуждать будет.
Короче, вышли мы из комнаты, бросили пять лар в коробку около двери. Цены за гаданье конкретной нет. Кидай в коробку, сколько хочешь. Гаяне от радости, что Додо от своего певца отцепится, свои коши в коридоре забыла.
– Тетя, – говорю, – вы совсем босиком идете.
Пришлось возвращаться.
Гаяне идет, как по воздуху плывет от эмоций. Потом вдруг остановилась и спрашивает с удивлением:
– Дезик-джан, я не поняла. Она тебе про какого мужа говорила?
– Ай, – говорю, – тетя, как про какого? Про племянника вашего, Парура. Что с татарки взять? Она русский язык плохо знает.
Еле выпуталась. Э-э, Мери-джан, вот что значит Додо – тяжелый человек. Когда ее делами занимаешься, ее аура на тебя переходит и всякие приключения на ровном месте создает. Я так думаю…
Много в жизни несправедливости
Один старец ушел в отшельники и на протяжении десяти лет молил Бога об одном: хотел узнать, почему на Земле одни рождаются и становятся богатыми, а другие – бедными. И почему в мире творится так много несправедливости?
И вот Бог смилостивился и послал к нему Ангела. Ангел сказал:
«Я не буду ничего объяснять. Для начала просто закрой глаза». Старец закрыл глаза и, когда открыл их, очутился на дереве в дупле. Ангел продолжил: «Здесь ты пробудешь три дня. Наблюдай за происходящим». И стал отшельник наблюдать.
На первый день мимо проскакал всадник на вороном коне. Около дерева от седла случайно отвязался мешок и шлепнулся на землю. На второй день подошел к дереву крестьянин, развернул скатерть, уставил ее едой и начал было есть, но вдруг заметил мешок. Он увидел, что в мешке золото, ужасно обрадовался и побежал с мешком дальше, оставив обед под деревом. На третий день проходил бедный странник, увидел еду и набросился на нее с жадностью. Не успел он окончить трапезу, как вернулся всадник на вороном коне и стал требовать назад свои деньги. Принялся его мучить, а потом убил, поняв, что это бесполезно.
И тут отшельник не выдержал и закричал в гневе: «Ты же обещал мне дать ответы на мои вопросы, но я увидел еще одну сцену несправедливости!»
«Подожди, – ответил ему Ангел. – Я сейчас тебе растолкую смысл увиденного. Всадник – это богач. Он объезжал свои владенья и собирал подати. У него еще полно таких же мешков, какой он потерял. Просто жадность не давала ему остановиться. Других ценностей, кроме злата, у него нет. Крестьянин разорился и заложил свое имущество. Вчера был последний день возврата денег, и, если бы он не нашел этот мешок, он бы остался без всего и попал бы в тюрьму. Но он откупился найденным золотом и спас себя и семью. А бедный странник в молодости в пьяной драке убил человека. После этого он мучился всю свою жизнь, раздал имущество и молил Бога о мученической смерти, дабы искупить свой грех. Вчера его желание исполнилось. Всадника же, убившего его, теперь будут преследовать кошмары. Он раскается и начнет помогать бедным…»
Грустные мысли крутились в голове у Кетеван этим тусклым серым утром. Раздражал весь комплекс подарков судьбы: очередной загул мужа, затянувшаяся полоса безденежья, бесконечные капризы детей.
Почему ее родители так рано ушли, оставив Кети один на один с этим ворохом проблем? И вдобавок нет ни одного родного человека рядом. Какой-нибудь завалящейся двоюродной тети и той не наблюдается. Хоть бы с детьми иногда посидела – и то был бы просвет. На Бесо ведь не то что детей – двух индюшек оставить нельзя: сдохнут через час. Сам до сих пор как большой ребенок, только постоянные «хочу» им и движут.
При ее отце это все как-то сглаживалось. Точнее, папа-юрист покрывал деньгами все шероховатости семейной лодки.
А теперь ни папы, ни мамы, ни стабильного денежного ручейка. Зато Бесо раскрывается бутоном недостатков, да в такой цветовой гамме, что в глазах рябит.
Сколько таких хороших людей, как Кети, по всей земле бессмысленно мучаются – это ж страшно представить. И куда только смотрит Господь Бог!
Ход претензий к Создателю прервал звонок.
– Кто там? – осторожно через дверь спросила Кети. Не открывать же всем подряд в такое неспокойное время. По ту сторону замка ответили с запинкой:
– Откройте, пожалуйста, я к вам из собеса.
Кети припала к глазку: какая-то незнакомая пожилая женщина. «На нищенку явно не тянет», – подумала Кети.
– Вы не бойтесь, – заторопилась с объяснениями гостья. – У меня к вам одно дело… деликатное.
Кети слегка приоткрыла дверь.
– Вы Кетеван Деметрашвили? – уточнила странноватая визитерша и добавила просительным тоном: – Возьмите меня к себе в бабушки.
– К-куда взять? – не поняла Кети, мучаясь от дежавю. Вспомнился ей Калягин в женском парике: «Здравствуйте, я ваша тетя из Бразилии!»
– В бабушки, – занервничала от непонимания незваная гостья. И поспешила внести документальную ясность: – Меня зовут Тасико Гвенцадзе. У меня дом свой, корова, хозяйство в Цхнети. Вы плохого не подумайте. У вас ведь двое детей. Я за ними присмотрю. Все свое потом вам оставлю.
Кети молча хлопала глазами, не зная, смеяться или злиться.
Тасико, пользуясь ее замешательством, торопливо перечисляла все плюсы их будущего совместного жития:
– Мне вашего ничего не надо. Я одинокая. Дома могу все делать. Вы можете обо мне у моих соседей узнать. Все скажут, что я не аферистка. – И тут же достала из кармана пирадоба[12]. – Вот мой адрес. Вот телефон, – и пихнула ей в руку бумажку с заранее написанным номером. – Только не отказывайте мне, как дочь вас прошу. – В голосе ее послышались слезы.
11
Счастье (арм.).
12
Удостоверение личности.