Люди, власть и прибыль

Они обещали, что снижение налогообложения богатых, глобализация и либерализация финансового рынка приведут к ускорению и стабилизации роста, от которого выиграют все. Однако несоответствие того, что обещали, и того, что получилось, оказалось слишком очевидным. Поэтому, когда Трамп назвал эти обещания «бесчестной манипуляцией», его слова нашли отклик.

Неудивительно, что после экономических провалов, о которых мы говорили, – либерализация и глобализация обогатили очень немногих, а остальным принесли стагнацию, незащищенность и нестабильность, – появился скептицизм в отношении элит и институтов знаний, из которых они, как считалось, черпали информацию. Такой вывод ошибочен: уважаемые ученые указывали на то, что глобализация может в действительности привести к снижению заработной платы неквалифицированных работников и ухудшить их положение даже с учетом более низких цен на приобретаемые ими товары, если правительство не будет проводить активную компенсационную политику. Они подчеркивали, что финансовая либерализация ведет к нестабильности. Однако группа поддержки политики глобализации и либерализации финансового рынка заглушила их голоса[56].

Какой бы ни была причина[57], мы бросили на произвол судьбы тех, кто пострадал в процессе деиндустриализации страны. Мы закрыли глаза на стагнацию зарплат и доходов и рост отчаяния. Мы думали, что «прикрытие» – пузырь на рынке недвижимости, который создал на некоторое время рабочие места в строительстве для тех, кто потерял работу в промышленности, – было реальным решением.

Короче говоря, наши элиты в обеих партиях посчитали, что концентрация внимания на ВВП может заменить концентрацию на людях. По существу, они «кинули» большую часть страны. Такое неуважение, пожалуй, не менее болезненно, чем обрушившаяся на нее экономическая трагедия.

Альтернативные теории происхождения богатства народов

Выше я обрисовал реальный источник богатства народов – тот, что опирается на науку и знания, а также на социальные институты, которые помогают нам не просто жить мирно друг с другом, а сотрудничать во имя общего блага. Еще я говорил об угрозе этому фундаменту, которая исходит от Трампа и его единомышленников. При рудиментарном наборе представлений, совершенно оторванных от реальности и обслуживающих только экономические интересы некоторых недальновидных стяжателей (охотников за рентой), их успех был невозможен без развертывания массированной атаки на наши институты установления истины и даже на саму демократию.

Одна давнишняя и широко известная альтернативная теория происхождения богатства народов, которая, к сожалению, господствует в последние четыре десятилетия в нашей стране, предполагает, что экономика работает лучше всего, когда она полностью или как минимум по большей части находится во власти свободных рынков. Поборники подобных теорий не занимаются опровержением истины, как это делает Трамп. Как хорошие фокусники, они концентрируются больше на внешнем оформлении того, что мы видим. Если глобализация оставляет многих позади, если рейгановские реформы приводят к распространению бедности и прекращению роста доходов большой доли населения, то фокус заключается в прекращении сбора данных о бедности и замалчивании проблемы неравенства. Концентрируйтесь на конкуренции, которая всегда присутствует на рынке, а не на власти, которую имеют немногочисленные доминирующие на рынке фирмы.

Возьмите, например, типичный учебник по экономике для колледжей. Слово конкуренция мелькает тут и там во всех без исключения главах, а вот термин власть встречается от силы в одной-двух главах. Понятия эксплуатация вы, скорее всего, там вообще не найдете – это слово давно вымарано из традиционного словаря экономистов. Если обратиться к экономической истории американского Юга, то в ней обнаружатся, пожалуй, дебаты о (конкурентном) рынке хлопка или даже рабов, но не об эксплуататорском использовании власти одной группы людей в целях присвоения плодов труда другой группы и не о том, что одна из групп использовала политическую власть для сохранения такого положения вещей после Гражданской войны. Огромное неравенство заработной платы в зависимости от пола, расы и этнической принадлежности – главная особенность американской экономики, о которой речь пойдет в следующей главе, – если и упоминается, то с использованием какого-нибудь мягкого термина вроде дискриминации. Только в последнее время такие убийственные слова, как эксплуатация и власть, появились в описании того, что происходит.

Недостаток конкуренции – слишком большая власть в одних руках – всего лишь одна из причин, по которым рынки зачастую работают не слишком хорошо. То, что это так, должно быть очевидно: слишком много людей с очень низким доходом, не позволяющим вести достойную жизнь; США вкладывают в здравоохранение в расчете на душу населения больше любой другой страны мира, а средняя продолжительность жизни, которая и так ниже, чем в других развитых странах, снижается; для нашей экономики характерен высокий уровень незанятых домов и, одновременно, бездомных. Самые серьезные провалы связаны с высокой безработицей – несоответствием числа рабочих мест и количества людей, желающих занять их. Великая депрессия 1930-х гг. и Великая рецессия, начавшаяся в 2007 г., – лишь два наиболее ярких примера, однако для рыночной экономики периоды высокой безработицы были характерны с самого начала.

В каждом из этих примеров правительственная политика, даже если она работала неидеально, могла улучшить ситуацию по сравнению с той, что была бы в ином случае. Во время экономических спадов, в частности, стимулы в сфере денежно-кредитной и налоговой политики не раз успешно помогали снизить безработицу[58].

А есть ли помимо обеспечения полной занятости еще какая-то роль у правительства или все остальное должны делать сами рынки? Первое, что требуется для ответа на такой вопрос, – это признание того, что рынки являются не самоцелью, а средством достижения определенной цели – более процветающего общества. Тогда центральным становится вопрос: когда рынки обеспечивают процветание не только верхушке, составляющей 1 % населения, но и обществу в целом? Хотя невидимая рука (идея Адама Смита о том, что преследование личной выгоды ведет в конечном итоге, словно невидимая рука, к процветанию общества) – это, пожалуй, самая главная идея в современной экономической науке, даже сам Смит признавал ограниченность власти рынков и необходимость вмешательства со стороны правительства. Современные экономические исследования – как теоретические, так и практические – углубили наше понимание принципиальной важности действий правительства в условиях рыночной экономики. Они необходимы не только для осуществления того, что рынки не могут делать, но и для создания условий, в которых рынки действуют должным образом.

Чтобы рынки хорошо работали сами по себе, необходимо выполнение кучи условий – конкуренция должна быть здоровой, информация – идеальной, а действия одного человека или фирмы не должны идти во вред другим (например, должно отсутствовать загрязнение окружающей среды). На практике эти условия никогда не выполняются – зачастую в крупных масштабах, – а это значит, что рынки не выполняют своих функций. До принятия природоохранного законодательства нашим воздухом невозможно было дышать, а воду нельзя было пить – такая ситуация наблюдается сейчас в Китае, Индии и других странах, где требования к защите окружающей среды слишком мягкие или слишком плохо соблюдаются.

Важнее всего то, что частный сектор по своей воле вкладывает слишком мало в фундаментальные исследования, которые необходимы для появления динамичной, инновационной экономики. То же самое относится и к другим сферам, где инвестиции служат общему благу (инфраструктура и образование, например). Выгоды от расходования государственных средств на эти сферы намного превосходят затраты. Такие статьи расходов необходимо финансировать, а для этого, конечно, требуются налоги[59]. (Понятно, что частный сектор трубит о том, как много он делает: его прикладные исследования важны, но они опираются на фундаментальные исследования, финансируемые государством.)

56

Некоторые ученые, конечно, стали прислужниками этой идеологии и образовали группу поддержки глобализации и финансового дерегулирования. В главе 4 я объясняю с помощью обычного экономического анализа, почему торговая интеграция с развивающимися странами и рынками приводит к снижению спроса на неквалифицированный труд в США независимо от уровня его оплаты и почему, даже если мы сумеем обеспечить полную занятость, реальная заработная плата неквалифицированных работников будет падать, несмотря на рост ВВП. Когда я работал в администрации Клинтона, беспокойство вызывало бедственное положение производственных рабочих и мало кого из экономистов заботило влияние глобализации на уровень реальной заработной платы неквалифицированных работников. (Министр труда Роберт Райх был разительным исключением.) По всей видимости, даже хорошие экономисты хотели верить в то, что глобализация пойдет на пользу всем даже в отсутствие компенсационной политики. Экономика просачивания благ уже тогда глубоко укоренилась в умах людей.

57

Иначе говоря, была ли это иллюзия, связанная с экономикой просачивания благ, которую я упомянул в предыдущем примечании, или ошибочное представление о том, что ухудшение положения работников – это всего лишь временное явление.

58

Нередко аргумент в пользу регрессивного налогообложения (от которого богатые выигрывают больше, чем бедные) состоит в том, что это приносит деньги богатым, которые создают рабочие места, а от появления рабочих мест выигрывают все. Однако такая теория опирается на три ложных допущения: о том, что высокоталантливых людей очень мало; о том, что их интересуют только материальные стимулы, а не захватывающий процесс создания нового бизнеса или удовлетворение от служения обществу; и о том, что для успеха необходимы только низкие налоги и слабое регулирование.

Реальным источником новых рабочих мест является не столько наш предпринимательский класс, сколько простой спрос. Когда совокупный спрос высок, появляются рабочие места. Конечно, предприимчивость необходима, однако тех, кто готов стать предпринимателем, вполне достаточно, был бы только спрос и возможность получить финансирование. Роль правительства как раз и заключается в том, чтобы обеспечить появление спроса и источников финансирования.

59

Я должен подчеркнуть, что в случае неполной занятости в экономике правительству следует допустить дефицит бюджета, то есть позволить расходам превысить налоговые сборы. Канцлер Германии Ангела Меркель ошибочно отождествляет экономику со «швабской домохозяйкой», которая должна сбалансировать расходы и доходы своего хозяйства. Критически важная разница между ними заключается в том, что в условиях высокой безработицы увеличение расходов на общенациональном уровне приводит к созданию рабочих мест, повышению дохода и росту совокупного спроса, который, в свою очередь, подталкивает к созданию дополнительных рабочих мест по раскручивающейся спирали.