Безымянный

Глава 39

Проснулся я от громкого хлопка двери, которую Ванорз, заходя в номер с корзиной благоухающего свежестью белья, широко отворил мощным толчком плеча и не позаботился придержать за собой. Яркие лучи местного светила уже вовсю проникали через распахнутое настежь окно. Я потянулся, сел на кровати и тут увидел сложенные посреди комнаты рюкзаки: похоже, эльф не просто так встал с утра пораньше, но и занялся хозяйственными делами.

Ванорз водрузил корзину на стол и принялся доставать из неё бельё, складывая его аккуратными стопками.

— Я уже собрался, — пояснил он мне. Судя по его довольному лицу, эльф был в весьма хорошем расположении духа. — На случай, если вдруг придётся срываться... Саймон помог мне с пополнением припасов, даже пару бутылок вина продал, колчан благословлённых стрел я купил ещё вчера... Надо бы пополнить запас обычных стрел, так же как и прикупить тебе шмот, но это как получится — особо бродить по городу нам нельзя.

— Когда открывается невольничий рынок? — поинтересовался я, одеваясь.

— Совсем скоро, — не отвлекаясь от раскладывания белья, ответил Ванорз. — Обычно торги начинаются рано утром, но Саймон говорит, что вчера там случилась какая-то драка и потому сегодня его откроют чуть позже. Собирай быстрее свои вещи, — он пододвинул ко мне стопку моего белья, — и побежали.

Я торопливо упаковал сменное бельё в рюкзак, украдкой достав из-за пазухи свёрток с амулетом Мора и припрятав его поглубже. Пока я надевал кольчугу и шлем, Ванорз уже завершил сборы, плотно закрыл ставни на окнах, затем мы вместе рассовали рюкзаки по шкафам и вышли из номера. Я взвалил себе на спину сумку хранения, а эльф отправился, как ему и подобало, налегке.

Спустившись, мы быстро позавтракали: мне опять досталась противная каша, хорошо хоть Ванорз поделился со мной вкусной булочкой. Симон отпустил в наш адрес пару сальных шуточек: в этот раз посетителей было мало и он сам разносил еду по столикам. Мы опять покинули таверну в сопровождении его добродушного смеха.

Ванорз снова повёл меня по каким-то затерянным улочкам, но сегодня он явно торопился и я едва за ним поспевал. Где уж там разглядывать детали окружения... Но вскоре эти лабиринты узких переулков вывели нас на сравнительно широкую площадь, причём все подходы к ней были так запружены народом, что нам приходилось буквально продираться сквозь толпу. Завидев эльфа, люди отступали, чтобы поклониться и дать ему дорогу, но это создавало лишь ещё большую толчею.

Хотя площадь и была достаточно просторной, но из-за того что по периметру она была загромождена всевозможными повозками и решётчатыми клетками, а с одной стороны вдобавок ещё и возвышался полукруглый деревянный помост, казалось, что места не так уж и много.

Когда мы миновали охрану у входа, стало чуть свободнее, потому что солдаты оттесняли толпу, пропуская на площадь лишь некоторых избранных, после проверки каких-то документов. Пока мы подбирались ближе к помосту, я успел немного оглядеться и заметил, что на площади присутствуют в основном эльфы, каждый в сопровождении многочисленной свиты. А позади, за периметром площади, толпилось несметное количество зевак.

— Почему здесь столько людей? — спросил я у Ванорза шёпотом. — Разве касмере имеют право покупать рабов?

— Нет конечно, — так же тихо ответил мой напарник, не поворачивая головы. — Но тут продают в основном нелюдей и беглых, а подобные зрелища всегда привлекают толпу... Забитые бедолаги приходят поглазеть на унижения существ ещё более несчастных, чем они сами. Устроителям торгов уже давно пришлось ввести пропуска, которые выдают саэлин тем касмере, которых они посылают сюда в качестве своих представителей...

Мы двинулись дальше, и я переключил внимание на клетки и фургоны по краям площади. Большинство клеток пустовали, но вот в одной из них я заметил огромного верзилу с кожей зеленоватого оттенка. Должно быть, орк, — подсказала мне моя искалеченная память. В некоторых клетках сидели люди, забившись в угол подальше от решёток. Ещё в одной сидели сразу несколько темнокожих коротышек, чьи лица нельзя было как следует рассмотреть, лишь блеск неестественно длинных клыков виднелся в полумраке. То из одной, то из другой телеги вооружённые люди выводили других людей, которых потом вели или даже тащили волоком к некоему подобию шатра, установленного возле подиума. Этот шатёр представлял собой прямоугольную конструкцию из грубой ткани, растянутой при помощи привязанных к вбитым в брусчатку скобам каната, и располагался чуть позади деревянного возвышения, откуда на подиум вёл настил из досок.

Мы не успели ещё подойти достаточно близко, как из шатра появился щеголевато одетый мужчина и остановился у края площадки. Гул разговоров стал постепенно утихать.

— Почтенные саэлин! — мужчина низко поклонился. — Уважаемые представители! Распорядитель торгов приносит вам всем глубочайшие извинения за вынужденную задержку сегодняшней распродажи. В качестве компенсации цены на первый лот снижены за счёт гильдии охотников за головами.

Мужчина сделал паузу и отступил немного назад. Тем временем из шатра вышли четверо солдат и вывели за собой группу людей в лохмотьях. Трое мужчин и одна женщина понуро брели, подталкиваемые солдатами, пока не выстроились в ряд на подиуме. Первого мужчину, достаточно крепкого телосложения, тычками заставили выйти вперёд.

— Эти беглецы, — заговорил ведущий, — были обнаружены следопытами недалеко отсюда в лесу. Неизвестно, когда и как они сбежали от своего хозяина... Сопротивления они не оказали и утверждают, что были отпущены ещё пять лет назад, однако никаких доказательств этому они предъявить не могут. Беглецы просили продать их единым лотом, чтобы не разделять семью. Стартовая цена лота — 10 золотых. Кто-нибудь желает приобрести всех четверых?

По площади прокатился гул голосов, и, насколько я смог расслышать, ни саэлин, ни люди, присланные сюда для осуществления покупок, не горели желанием покупать троих взрослых и знакомых между собой беглецов.

— Никого? — переспросил ведущий, выждав некоторое время. — Что же, тогда этот мужчина, отец семейства, как вы видите в отличном физическом состоянии, вполне сгодится для выполнения тяжёлых работ в вашем хозяйстве. Стартовая цена — 3 золотых!

Толпа вновь забурлила, хотя никто не торопился откликаться, но вот один саэлин лениво и как бы нехотя поднял вверх руку.

— Три золотых! — немедленно указал на него ведущий. — Кто-нибудь хочет предложить больше? Нет? Продано!

Двое солдат увели мужчину с подиума и отволокли его к столику справа, куда подошёл купивший его эльф. Там он схватился за амулет беглеца, в то время как того удерживали солдаты, и, после недолгого свечения, рабский амулет сменился на обычный. Воины из свиты эльфа взяли мужчину под руки и куда-то быстро увели, а сам саэлин вернулся на своё место у подиума.

Торги продолжились. Двое сыновей ушли за две монеты каждый. За женщину произошёл небольшой торг: из-за перепалки между двумя мерзко выглядящими эльфами начальная цена в 5 монет поднялась до 8. Всё происходящее медленно, но верно выводило меня из себя, и мне стоило недюжинных усилий, чтобы сохранять спокойствие. Моё негодование подогревало ещё и то, что торги за женщину сопровождались выкриками и скабрёзными шуточками со стороны толпы зевак позади.

— А теперь новинка этого дня! — после продажи первого лота ведущий сделал небольшую паузу, а теперь вновь обратился к угомонившейся публике. — Большинство из вас наверняка знает местного торговца Гильта, — этот ронкаэ оказался пособником тьмы и был арестован за свои грехи. Так что сегодня у вас имеется необыкновенная возможность заполучить себе этого подгорного мастера!