Страница 3 из 9
Тысяча восемьсот пятьдесят девятого года Июля первого родился, а тридцать первого Августа крещён Владимир. Родители: проживающий в д. Стариках Надворный Советник Прохор Герасимов Амалицкий и законная жена его Елисавета Васильева, оба Православного исповедания; восприемники: Подполковник Армии Василий Христианович Реймерс и Надворного Советника Прахова жена Евдокия Васильева. Таинство крещения совершал Священник Фаддей Думицкий с Дьячком Николаем Тобравницким[22].
Спустя годы Владимир Амалицкий исправит дату своего рождения и вместо 1859 года станет указывать 1860 год. Что стало причиной – неясно, но неверная дата войдёт почти во все его биографии.
Первые годы жизни мальчик провёл в Стариках. Семья Амалицких была состоятельной, нужды не знала.
Старшего сына отец отправил учиться в Петербург. Сохранилось его письмо директору Третьей Санкт-Петербургской гимназии. Амалицкий писал о желании отдать Антона в пансионеры, чтобы тот постоянно жил при гимназии. За полгода «содержания» он заплатил гимназии 58 рублей 34 копейки и ещё 30 рублей выслал «на обзаведение»[23]: солидные по тем временам деньги.
Всё изменилось в декабре 1862 года. Прохор Амалицкий отправился из Стариков в соседнюю деревню Комаровка и в возрасте 55 лет неожиданно скончался от «водяной болезни». Его похоронили накануне Рождества на приходском кладбище[24].
Вдова, которой только что исполнилось 35 лет, осталась с четырьмя детьми на руках. Младшему, Владимиру, было три года, старшему, Антону, – тринадцать. Ей назначили годовую пенсию 90 рублей серебром. Прожить на эти деньги большому семейству было трудно. Амалицкая продала имение и вернулась в Мстиславль к родителям.
Город всё больше погружался в грязь и нищету, особенно после того, как закрылась большая ярмарка неподалёку. В 1858 году, незадолго до приезда Амалицкой, в городе вспыхнул сильный пожар, сгорело пятьсот домов. Во всём Мстиславле осталась только сотня целых зданий. Как лаконично заметил путешественник С. В. Максимов, город погорел до тла[25].
В год переезда Амалицкой, в 1863-м, город вспыхнул опять. Огонь занялся в центре Мстиславля и за ночь уничтожил все торговые ряды. Не осталось ни одной целой лавки, а многие дома почернели от копоти и жара.
Амалицкая не стала останавливаться в Мстиславле и купила домик в пригороде. Впоследствии Владимир Амалицкий расскажет супруге, что домик был небольшой, с фруктовым садом и полем[26]. В этих сонных местах он провёл всё детство. Мать учила его писать и читать. «Воспитывался всецело под влиянием матери», – напишет он в автобиографии[27].
Вскоре полное пособие по утрате мужа урезали наполовину[28]. Семья из нуждающейся стала бедной, и Амалицкая отправила детей в Петербург, где жили её братья Полубинские. Вслед за Антоном отправился Илларион и дочь Ксения.
Владимир Амалицкий уехал последним, в возрасте десяти лет.
Из маленького домика матери он попал в огромный доходный дом архитектора Китнера в самом центре Петербурга, недалеко от Невского проспекта[29], на набережной Екатерининского канала. Канал представлял собой настоящую сточную канаву, куда лоханками и вёдрами сливали нечистоты. Тёплыми летними вечерами над маслянистой жижей кружили тучи мошки и комаров; они падали, тонули и покрывали воду плёнкой. Днём мошкара садилась на дома, и жёлтые стены казались чёрными[30].
Устройством судьбы Амалицкого занялись двое его дядек – пожилой Иосиф и молодой Порфирий.
Порфирий Васильевич работал лекарем при Военном министерстве, и позже он поможет Амалицкому устроиться на первую работу.
Иосиф Васильевич числился в отставке. Почти всю жизнь он прослужил ревизором, своей семьёй не обзавёлся и посвятил себя воспитанию целой оравы племянников и племянниц.
На его попечении находилось десять чужих детей. Кроме Амалицкой рано овдовела её сестра, в замужестве Прахова: с четырьмя сыновьями и двумя дочерьми она переехала в Петербург к брату. Теперь к ним добавились три брата и сестра Амалицкие.
Многолюдная квартира Иосифа Полубинского была довольно оригинальной. Здесь старались поддерживать дух малой родины, соблюдали старинные обычаи, вечерами пели белорусские и украинские песни. Сюда часто заглядывала малорусская молодёжь, в том числе художник Илья Репин. В воспоминаниях он напишет, что вечерами здесь было очень весело и все «хохотали бесконечно», особенно Иосиф Васильевич Полубинский и сестра его Прахова – «необыкновенно почтенная матрона»[31].
Молодёжь устраивала шарады, ставила спектакли (их называли «живыми картинками»). Целыми вечерами шли разговоры про искусство, политику и овсяный суп, в целебную силу которого безоговорочно верил Репин.
Сохранилось несколько репинских работ, посвящённых дому Полубинского, в том числе написанные маслом портреты двух братьев Праховых. Была акварель «Вечер в доме Праховых и Полубинских», которая хранилась у Владимира Амалицкого, но куда-то пропала.
Был и любопытный портрет, он хранится в фондах Третьяковской галереи. На нём нет подписи. Биограф Репина И. Э. Грабарь опубликовал его под названием «Юноша в женском украинском костюме», а сын Прахова рассказал историю создания картины.
По словам Прахова, на портрете изображён Владимир Амалицкий. На каком-то карнавале высокий чин якобы принял его за девицу, стал настойчиво ухаживать, целовал ручки и звал отужинать в ресторане. «Вероятно, такой забавный случай дал мысль Илье Ефимовичу написать эту акварель», – писал Прахов[32].
Увы, он ошибся. На картине стоит дата – 1867 год. В ту пору Владимир Амалицкий жил с матерью в Мстиславле, ему было восемь лет.
Однако вряд ли Прахов перепутал фамилию. Возможно, Репин нарисовал Антона Амалицкого.
В любом случае потрет юноши с серьгами в ушах и с бусами на шее вполне передаёт царившую у Полубинских атмосферу.
Наверняка это было добродушное семейство, где любили и умели веселиться. Но Владимир Амалицкий попадал сюда лишь по праздникам и в выходные. Будни он проводил в угрюмом здании Третьей Санкт-Петербургской гимназии, где и учился и жил.
Ученик Апельсиниуса
В Третью гимназию Амалицкий попал не сразу. Вначале он ходил во Вторую классическую гимназию, куда поступил в первый класс в 1871 году «приходящим учеником», то есть после уроков возвращался домой. Идти было недалеко, десять минут по Казанской улице напрямик, срезая изгибы канала.
Учился он хорошо, лучше всего ему давались математика с географией, и за поведение он неизменно получал пятёрки. По окончании первого класса Амалицкого наградили похвальным листом и книгой[33].
Однако продолжать обучение во Второй гимназии Амалицкий не мог. Лишних денег, чтобы кормить очередного племянника, у Полубинских не имелось.
В 1872 году Амалицкого решили перевести на казённый пансион в Третью гимназию, чтобы он жил там на полном бесплатном обеспечении.
Замысел поначалу не возымел успеха. В Третьей гимназии на прошение Полубинских ответили, что свободных мест нет и пока не предвидится. Полубинские не сдались и продолжили писать ходатайства, используя все связи.
Наконец директор Третьей гимназии получил из канцелярии попечителя учебного округа предписание в достаточно строгой форме. В нём говорилось, что ещё год назад действительный статский советник Яновский просил взять в число казённых воспитанников Владимира Амалицкого, однако «помянутый малолетний» до сих пор числится во Второй гимназии.
22
ЦГИА. Ф. 14. Оп. 3. Д. 20502. Л. 8-об. – Все даты до 1918 года даны по старому, юлианскому календарю, на 13 дней раньше, чем сейчас.
23
РГБ (отдел рукописей). Ф. 777. К. 4. № 21.
24
Державный архив Житомирской области. Ф. 1. Оп. 78. Д. 826. Л. 13-об., 14.
25
Максимов С. В. Бродячая Русь Христа ради. – СПб., 1877. – С. 55.
26
Амалицкая А. Профессор Владимир Прохорович Амалицкий // Записки СевероДвинского общества изучения местного края. – Великий Устюг, 1925. – Вып. 1.
27
АРАН. Ф. 316. Оп. 1. Д. 99. Л. 2.
28
ЦГИА. Ф. 14. Оп. 5. Д. 4250. Л. 20.
29
Всеобщая адресная книга С.-Петербурга, с Васильевским островом, Петербургскою и Выборгскою сторонами и Охтою: в пяти отделениях. – СПб., 1867–1868. – В книге упомянуты проживавшие в квартире статский советник Иосиф Васильевич Полу- бинский (назван Осипом) и два брата Праховых – Андриан и Мстислав. Женщины и другие жильцы не названы: в справочнике для краткости указывали только старших квартирантов. По воспоминаниям Н. А. Прахова, в квартире в те годы жило всё многочисленное семейство Праховых, а также братья Амалицкие.
30
Машкара // Новости. – 1879. – 26 мая (№ 131).
31
Репин И. Е. Далёкое близкое. – М.—Л., 1949. – С. 203.
32
Прахов Н. А. Репин в 1860–1880 гг. (по материалам архива А. В. Прахова и по личным воспоминаниям) // Репин. – М.—Л., 1949. —Т. 2. – (Художественное наследство).
33
ЦГИА. Ф. 174. Оп. 1. Д. 3119. Л. 73.