Страница 14 из 15
Еще один лауреат – Григорий Служитель «Дни Савелия». Роман написан значительно лучше предыдущего. Обратите внимание, авторский стиль характеризуют образность и краткость, точность и метафоричность. Автор мастерски владеет художественной деталью. Рекомендую.
«Итак, мамочка разрешилась мной, братиком и еще двумя сестричками в июне. Роды происходили легко и быстро: почувствовав, что «началось», она забралась под накрытый брезентом «запорожец» и приготовилась ждать. «Запорожец» стоял на одном месте долгие годы, и асфальт под колесами просел, а брезентовый колпак кое-где прохудился. У «запорожца» не хватало ни руля, ни сидений, ни фар, ни пепельницы, ни педалей, ни стеклоподъемных ручек, ни иных внутренних органов. Так он и стоял, обглоданный и обобранный, как труп дикого животного в лесу. Где-то был теперь его хозяин? Вот о чем думала моя мамочка, ожидая начала родов. Накрапывал грибной дождик, но прежде чем он перестал, мы уже родились».
В качестве тренинга: Понаблюдайте за стилями любимых авторов, порассуждайте. Попробуйте сравнить с тем, как пишете вы.
Грамотное построение сложносочинённых и сложноподчинённых предложений
Сложные и сложносочинённые – это предложения из нескольких независимых друг от друга частей, соединённых по смыслу (бессоюзно), или с помощью сочинительных и подчинительных союзов: и, а, но, как и т.д.
Пример. Который день лил дождь, грозовые облака сплотились, пролились ливнем, остатки же накрыли город плотной пеленой и сеяли мелкую морось – казалось, солнце растворилось в этой мороси, как кусок тростникового сахара.
В сложном или сложносочинённом предложении все части равны между собой, они независимы. Поэтому сложносочинённое предложение можно легко разбить на несколько полноценных, но более коротких предложений.
Для чего же писатели создают сложные и длинные конструкции? Например, одним сложным предложением писатель хочет выразить цельную мысль, показать какую-то деталь, добавить тексту плавности (избавить от дробности)
Сравните: Который день лил дождь. Грозовые облака сплотились, пролились ливнем. Остатки же накрыли город плотной пеленой и сеяли мелкую морось. Казалось, солнце растворилось в этой мороси куском тростникового сахара. – Смысл не потерян, но исчезли цельность, динамика и плавность. Мысль рассыпалась на фрагменты.
Теперь давайте разберём сложноподчинённое предложение – то есть такое, где есть главная часть и несколько придаточных, зависимых от главной. Конструкции и схемы подчинений могут быть разными – однородными, последовательными, параллельными, смешанными. Главное – правильно задавать вопросы от главного к придаточным и строить связи.
Вася собрался было приготовить ужин – романтический, чтоб свечи горели, вино мерцало в бокалах, блюда пахли изысканно и страстно, – но вот беда: продуктов не оказалось ни в холодильнике, ни на полках, ни в кухонном шкафу – коронавирус, все он треклятый!
Главная часть: Вася собрался приготовить ужин – задаём вопрос «какой»? И далее следуют придаточные части, выступающие в данном контексте развёрнутым определением, состоящим из трёх однородных частей: ужин романтический, чтоб свечи горели, вино мерцало в бокалах, блюда пахли изысканно и страстно.
Далее, задаём вопрос от сказуемого собрался было, но что случилось? И далее следует развёрнутое дополнение – вот беда: продуктов не оказалось и т. д.
И последняя четвертая часть непосредственно связана с третьей: продуктов не оказалось почему? Развёрнутое обстоятельство: коронавирус… и т. д.
Домашнее задание: прочитайте отрывок, выберите сложносочинённые, сложные и сложноподчинённые предложения, разберите их по типам связей. Подумайте, почему автор использовал именно такие конструкции.
Отрывок: Альбер Камю «Чума»
– Надеюсь, Риэ, вы уже знаете, что это? – спросил доктор Кастель. .
– Хочу дождаться результата анализов.
– А я так знаю. И никакие анализы мне не требуются. Я много лет проработал в Китае, да, кроме того, лет двадцать назад наблюдал несколько случаев в Париже. Только тогда не посмели назвать болезнь своим именем. Общественное мнение – это же святая святых: никакой паники, главное – без паники. К тому же один врач мне сказал: «Но это немыслимо, всем известно, что на Западе она полностью исчезла». Знать-то все знали, кроме тех, кто от нее погиб. Да и вы, Риэ, тоже знаете это не хуже меня.
Из окна кабинета был виден каменистый отрог прибрежных скал, смыкавшихся вдалеке над бухтой. И хотя небо было голубое, сквозь лазурь пробивался какой-то тусклый блеск, меркнущий по мере того, как близился вечер.
– Да, Кастель, – проговорил он, – а все-таки не верится. Но по всей видимости, это чума.
Кастель поднялся и направился к двери.
– Вы сами знаете, что нам ответят, – сказал старик доктор.
«Уже давным-давно она исчезла в странах умеренного климата».
– А что, в сущности, значит «исчезла»? – ответил Риэ, пожимая плечами.
– Да, представьте, исчезла. И не забудьте: в самом Париже меньше двадцати лет назад…
– Ладно, будем надеяться, что у нас обойдется так же благополучно, как и там. Но просто не верится.
В мире всегда была чума, всегда была война. И однако ж, и чума и война, как правило, заставали людей врасплох. И доктора Риэ, как и наших сограждан, чума застала врасплох, и поэтому давайте постараемся понять его колебания, И постараемся также понять, почему он молчал, переходя от беспокойства к надежде. Когда разражается война, люди обычно говорят: «Ну, это не может продлиться долго, слишком это глупо». И действительно, война – это и впрямь слишком глупо, что, впрочем, не мешает ей длиться долго. Вообще-то глупость – вещь чрезвычайно стойкая, это нетрудно заметить, если не думать все время только о себе. В этом отношении наши сограждане вели себя, как и все люди, – они думали о себе, то есть были в этом смысле гуманистами: они не верили в бич Божий. Стихийное бедствие не по мерке человеку, потому-то и считается, что бедствие – это нечто ирреальное, что оно-де дурной сон, который скоро пройдёт. Но не сон кончается, а от одного дурного сна к другому кончаются люди, и в первую очередь гуманисты, потому что они пренебрегают мерами предосторожности. В этом отношении наши сограждане были повинны не больше других людей, просто они забыли о скромности и полагали, что для них ещё все возможно, тем самым предполагая, что стихийные бедствия невозможны. Они по-прежнему делали дела, готовились к путешествиям и имели свои собственные мнения. Как же могли они поверить в чуму, которая разом отменяет будущее, все поездки и споры? Они считали себя свободными, но никто никогда не будет свободен, пока существуют бедствия».
Историчность, достоверность и компетентность
В форме внутренней редакторской рецензии (издательской) есть такой пункт – «достоверность и компетентность». То есть, рецензент оценивает произведение начинающего писателя с точки зрения правдоподобности, оценивает знания автора, его эрудированность.
Начинающие писатели частенько грешат незнанием элементарных вещей: плохо представляют себе описываемую эпоху – быт, нравы, костюмы, инструменты, транспорт, связь, науки, технологии, искусство; не представляют, как на самом деле надо обращаться с оружием, не различают национальных особенностей, запросто перенося особенности европейского менталитета в Китай или современные отношения в средневековье.
По этому поводу существует множество анекдотов. Например: встречаются редактор и начинающий писатель. Редактор говорит: «Я возьму ваш роман, если вы перепишете сцену, в которой герои пьют шампанское из хрустальных бокалов». «А что не так?» – вопрошает удивлённый автор. «Дело происходит в древнем Египте», – напоминает редактор.
И такие несуразицы и откровенные курьёзы встречаются в текстах довольно часто.
Инопланетяне измеряют расстояния в километрах, а время в часах, минутах, сутках, месяцах и годах.