Страница 11 из 21
– Не факт. Тогда людей прилично погибло, могли быть их женщины.
– В таких количествах? Ваади, ты сам в это не веришь. Во-вторых, они молчат. Вы много знаете молчаливых русалок? В-третьих, они не выходят из воды не потому, что не хотят, а потому, что не могут. Озеро их не выпускает. Так же, как меня, только наоборот. Я сегодня это сама видела, как их назад отбрасывает. В-четвертых, их глаза, они не такие, как у всех, они у них, как будто неживые. В-пятых, эмоции они проявляют только на эльфов. В-шестых, вы рассказывали, что королева была уверена, что эльфийки живы и их можно вернуть, а Амарриэлли была с ней все время. И в тот день она ходила к этому каменному ножу, а потом пришла сюда. Я думаю, королева тоже пришла к Озеру из-за них. Они нашли способ, как вернуть им нормальное состояние. Ай, чуть главное не забыла. Последнее, что видели молчуньи перед тем, как стать русалками – камень-нож. И он тогда был целым. И прячутся они от вас не просто так, не хотят, чтобы мужчины их видели. Не знаю, как сказать, стесняются что ли, но это не очень подходящее слово, что-то сложнее.
– Маррия, русалки не помнят ничего о своей прошлой жизни.
– Правда? А Малка помнит тебя. Не сегодняшнего тебя, а того, который был веселым и умел просто смеяться, не так, как сейчас, с осадком горечи, а по-настоящему. Ой… Извини, Ваади, я не хотела…
Мою неловкость замял Огненный.
– Вад, а ведь что-то в этом есть. Цепочка логичная выстраивается. Пошли-ка домой, с Даром пообщаемся.
Алдариэль выслушал мои умозаключения в изложении Фаарра, у самой меня они перемежались таким количеством эканий и пауз, что нервы у Огненного не выдержали, и он взял дело в свои руки.
– Что скажешь, Дар? Такой поворот реален?
– Более чем, – от холодной сдержанности в голосе принца мне стало не по себе, я ожидала совсем другой реакции. – Как она меня, а? Отомстила, так отомстила, не пропустила никого. Самолюбивые эльфы в рабах, гордые эльфийки в шлюхах. Фаарр, ты понимаешь, что она с ними сделала? Что это для них? Наши женщины, наши прекрасные девочки… Ты-то знаешь, это мы могли гулять направо и налево, но они – никогда. А теперь они лишь тела для похотливых скотов. Они не вернутся. Что бы мы ни сделали, они не вернутся. Она продумала все, изощренная дрянь.
– Не все, – Тайрин повысил голос, что было редчайшим случаем. – Мари сказала, молчуньи не могут выйти из Озера. А войти в Озеро не может никто. С ними ничего не могли сделать, Алдар. Добавь к этому то, что их память сохранила все моральные устои, они не показываются на глаза мужчинам в таком своем виде. Их можно вернуть.
– Хоть у кого-то голова варит, не зря Мар тебе ее лечила, – Фаарр хлопнул Тайриниэля по плечу, видимо, в знак признания. – Дар, что с тобой стало? Я тебя узнавать перестаю. Где твои прославленные мозги? Истеришь, как баба, по любому поводу.
– Поводы соответствующие.
– Тем более. Не орать «все пропало» надо, а думать, что сделать можно. Считаешь себя виноватым? Фиг с тобой, считай. Разубеждать не буду, надоело. Виноват – исправь.
– Как? Варианты?
– Думай, не маленький. Вспоминай, читай, ищи, только с истериками завязывай. Сам говорил, королева в книгах нашла, как эльфиек вернуть. Так почему ты не сможешь? Мало этого? У тебя, вон, целых четыре эльфа по Лесу бегают. Во всех смыслах целых. Еще пять на подходе. И еще появятся. Знаешь, что будет, когда они немного в себя придут? Знаешь. Их на подвиги потянет, остальных освобождать полезут. Сами. И опять на Прощальной окажутся. Нужен тебе такой круговорот? Нам точно нет. Если уж соваться куда-то, так продумано и организовано. Вот и займись этим, может кого-то мимо этой гребанной комиссии протащить удастся, сами они ни одного не пропустят. А какими из их лап выходят, ты видел. Не всех же на Мар сваливать. С Тайрином пообщайся, может потенциал свой раскачаешь. Если Моринда вернется, он тебе не помешает. И если не вернется, тоже. С эльфийской магией вас на весь Аршанс полторы штуки осталось. Сможешь Мар научить чему-то – станет две. Хватит на первое время?
– Все, Огонек, согласен. Прав во всем. Что-то я… Больше не повторится, обещаю.
– Надеюсь. Для начала сообрази, с чего Моринда в благородство поиграть решила. Хотя фигня это. Какой-то клин скорее всего.
– Это я, пожалуй, объясню, – снова взял слово Тайриниэль. – Не было никакого благородства, банальный просчет. Озеро не выпускает никого, кроме тех, кто в нем жил до того, как оно было подвергнуто воздействию ее магии. Молчуньи в основной массе появились позже. Из-за того, что они русалки или из-за еще какого-то ее заклинания, Озеро их не убило. Но из-за того, что они появились позже, не выпускает. А то, что они не совершили ничего предосудительного, позволяет сохранить себя. Вот и вся загадка.
– Если ты прав, Тайрин, шанс у нас есть.
– Все шансы, Алдар. Дело за тобой, ищи, как их вернуть.
Желание быть поближе к Алдариэлю и невероятные смущение от его близости вели во мне оживленную дискуссию. Побеждало смущение. Слова, при необходимости говорить, терялись и путались, мысли разбегались, заставить себя посмотреть ему в глаза я не согласилась бы и под пытками. А вечером выяснилось, что контактировать нам придется довольно близко. Озеро не делало скидок на социальное положение и высокие титулы. Из воды принца, как и всех других эльфов, оно выпускало только в моей компании. Спасибо, что Младшие в целях экономии времени и сохранения целомудрия, не уверена кого из нас, отправили с нами Тайриниэля. Весь путь до дальнего берега я простояла не шелохнувшись, держась за теплые ладони двух эльфов. Ладонь Тайрина ободряюще чуть сжимала мою, ладонь Алдара вела себя спокойно.
Место узнала сразу, казалось, что за прошедшие годы здесь ничего не изменилось. Маленький холмик, покрытый травой, выглядел совершенно таким же, каким показали его молчуньи.
Смотреть, как прощаются с Амарриэлли ее муж и брат, я не стала. Бродила меж десятков безымянных бугорков, ставших последним пристанищем погибших в Озере эльфов. Слез не было, была горькая обида и дикая злость на ту, которая была всему виной, и тех, кто с радостью продолжил начатое ею. То, что за мной неслышными тенями следуют Младшие, заметила только когда нас позвал Тайриниэль.
Гномы и дриады смотрели что-то развлекательное по маговизору, меня сейчас на веселье не тянуло. Эльфы прихватили пару бутылок вина и ушли в комнату Алдара, Узиани, потянувшуюся было следом, Тайрин мягко попросил остаться. Там я была явно лишняя. Фаарр и Ваади куда-то умчались, сидеть одной в комнате было невмоготу, проскользнула в лазарет. Попытавшуюся не пустить меня Эмрис, успокоила Алиани, ее гномка слушалась беспрекословно, единственную из всех, не считая Младших. Время было позднее, в лазарете спали все, кроме новенького. Косился он на меня пока с подозрением, в разговоры вступать не собирался, а я и не настаивала. Мне просто было хорошо сидеть и смотреть на эльфов, живых, пусть пока и не совсем здоровых.
Утром мы с Тайриниэлем, уже одетые, сидели перед маговизором, остальные еще собирались.
– У меня сегодня кольчуга слетела. Жалко, привык к ней. А вообще удивительно, сколько продержалась.
– Если бы она всегда держалась… А Алдариэль свою снял?
– Снял, как только в себя пришел, сразу убрал.
– Попроси его, пусть тебе оденет, он же может.
– Может, но я не хочу. Подожду, пока ты научишься.
– Если научусь.
– Придется, а то так и буду ходить грустный и несчастный.
– Шантажист!
– А что поделаешь?
Теримитц объявил о начале распродажи отказников. Прежние хозяева забирать то, во что Высокая комиссия превратила их рабов, не желали, покупатели появляться не спешили. Хорошо это или плохо понять было трудно. Каждый день, проведенный в клетке, был для эльфов днем в аду, но намного ли лучше окажется им на новом месте оставалось под большим вопросом, в альтруизм завсегдатаев Прощальной площади верилось с трудом.