Страница 1 из 7

Страх. Как одна эмоция объединяет

Марш Эбигейл

Эбигейл Марш

Страх: Как одна эмоция объединяет

ABIGAIL MARSH

The Fear Factor

This edition is published by arrangement with The Peters Fraser and Dunlop Group Ltd and The Van Lear Agency LLC

Научный детектив, действие которого происходит в самых темных и древних уголках нашего сознания.

Наберитесь мужества и пройдите вслед за автором до последней страницы этой книги, и вы узнаете, что страх может быть как орудием темных и злых деяний, так и основой для добрых свершений.

Люди, стремящиеся разобраться в основах своих страхов, найдут эту книгу незаменимым источником знания.

Прекрасный пример глубокого исследования, демонстрирующего, как мозг определяет нашу жизнь и наши страхи. Это дерзкий анализ с ворохом уникальных примеров и невероятными выводами.

Истории психопатов темны и тревожны, истории альтруистов необычайны, и где-то между ними читатель сможет найти себя.

Пролог

Крайне сомнительно, что ребенок доброжелательных родителей, проявляющих сочувствие к окружающим, будет более воспитан, чем дети родителей эгоистичных и ненадежных. Тот, кто был готов пожертвовать жизнью, насколько дикарь способен на это, вместо того чтобы предавать своих соплеменников, обычно не оставлял потомства, чтобы продолжить свою выдающуюся природу.

Больше всего я люблю, когда другие люди говорят:

«О, я никогда бы так не смог». Конечно, это вранье.

В 1934 году французский энтомолог Антуан Маньян решил написать учебник для школьников, объясняющий полет насекомых. Однако он столкнулся с пустяковой проблемой. После проведения необходимых расчетов, которые были сделаны при помощи инженера Андре Сен-Лагю, Маньян пришел к заключению, что по всем законам термодинамики насекомые вообще не должны летать. В поглотившей его депрессии он написал: «Я применил закон сопротивления воздуха к насекомым и пришел к выводу с мистером Лагю, что полет невозможен».

Но насекомые-то летают.

Такие очевидные противоречия часто используются теоретиками, чтобы объявлять естественные науки, в том числе биологию, обанкротившимся направлением. Приверженцы религиозных взглядов провозглашают подобные несостыковки проявлением высшей силы. Однако ученые терпеливы, и время всегда на их стороне.

После ознакомления с утверждением Маньяна энтомологи не спешили соглашаться, что полет насекомых – это иллюзия или результат действий сверхъестественного. И они, конечно, не называли законы аэродинамики бесполезными и не отказывались от них. Они понимали, что нужно подождать лучших методов для измерения особенностей и динамики-полета насекомых.

Всего лишь несколько десятилетий, и – о, случилось! – изобрели скоростную фотосъемку. Таким образом, головоломка была решена. Насекомые летают, потому что их крылья совершают очень быстрые движения – крылья пчелы, к примеру, делают 230 коротких, прерывистых взмахов каждую секунду, рисуя в воздухе восьмерку. Такое движение создает воронку размером с крыло насекомого, и благодаря этому генерируется достаточное количество подъемной силы, чтобы поддерживать в воздухе пухленькое тельце. По такому же принципу можно сделать роботизированное крыло, которое будет наглядно показывать, что полет насекомых и законы физики не входят в противоречие.

Но есть еще одно очевидное противоречие законов природы, и оно может озадачить даже больше, чем полет насекомых, – это альтруизм.

Теория эволюции человека, которая, как известно, произошла путем естественного отбора, укоренилась в истории очень прочно, как и любые научные законы. По расчетам Чарльза Дарвина, отца этой теории, все альтруисты уже давным-давно должны были вымереть как тупиковая ветвь. Любой человек, кто жертвует собой ради спасения ближнего, совершает чудо, при этом о своем выживании он не заботится. То есть на протяжении истории существования человеческого вида олухов, которые добровольно выбирали пожертвовать своим местом в эволюционном развитии ради других, должны были полностью вытеснить их «нормальные» корыстолюбивые братья. Тем не менее альтруизм существует.

Я знаю это по собственному примеру. Когда мне было девятнадцать лет, меня спас какой-то альтруистичный незнакомец. Он не получил никакой выгоды, рискуя собой, чтобы я осталась жива. И он не один такой. Каждый год десяткам американцев присваиваются медали Фонда героев Карнеги – тем, кто рискнул своей жизнью, чтобы спасти жизнь незнакомых людей. Более ста американцев ежегодно ложатся под нож хирурга, чтобы пожертвовать почку незнакомцу, чаще всего анонимно. Миллионы людей в мире становятся донорами костного мозга и крови; конечно же, это не такие глобальные жертвы, однако они не стремятся за это что-либо получить – просто им хочется помочь тем, кто в этом нуждается.

До недавнего момента такому поведению не было научного объяснения. Начиная с Дарвина, биологи пытались разрабатывать теории и модели, чтобы объяснить альтруистичное поведение, но эти труды больше относились к альтруизму в помощь хорошо знакомым, близким людям, членам той же социальной группы.

Например, альтруизм по отношению к родственникам объясняется так называемой совокупной приспособленностью, согласно которой альтруистичное поведение проявляется чаще и охотнее, если тот, на кого оно направлено, обладает одинаковыми с альтруистом генами, чтобы компенсировать риск «дающего».

Этим фактом можно объяснить, почему существа, живущие группами или колониями, например суслики, бьют тревогу, если приближается хищник (также проявление альтруизма).

Сигнальные звуки привлекают внимание крупного животного, и тот, кто эти звуки подает, подвергает себя опасности, однако близкие родственники в колонии могут сбежать или спрятаться. Благодаря совокупной приспособленности люди все же предпочитают жертвовать свои органы членам семьи, а не незнакомцам или друзьям. Если стать донором почки для родной сестры, она потом родит вам племянников и племянниц, и часть ваших генов перейдет другому поколению, будет жить дальше. Сами вы не сможете воспользоваться своей щедростью, однако от этого выиграют ваши гены, и с точки зрения эволюции риск считается оправданным.

Но что же делать с альтруизмом по отношению к дальним родственникам или вообще не связанным родственными узами людям? Одна из форм такого альтруизма – взаимный альтруизм. Иными словами, мы надеемся, что бенефициар (принимающий) когда-нибудь окажет нам соразмерную услугу. К примеру, вампировые летучие мыши, как известно, отрыгивают кровь в пасть даже неродственным особям в колонии, которым не удается найти еду и которые могут погибнуть от голода. И жертва воздается. Более чем вероятно, что «альтруистичная» мышь получит пищу при необходимости от того, с кем щедро поделилась в прошлом. В мире людей такие случаи происходят постоянно, ну только не отрыгивания, конечно. Наверняка вы делились с соседями сахаром или покупали коллеге кофе, а те потом возвращали вам должок. Взаимный альтруизм почти всегда приносит выгоду социальной группе: те, кто рядом, смогут ответить добром позже с большей вероятностью, чем случайные люди. В действительности это форма отложенной благодарности, потому что альтруист в конечном счете обязательно получит личную выгоду. Этакий вклад в собственное будущее.