Страница 2 из 10
–
Совершенно неописуемое действо, – медленно отвечаю и стараюсь мысленно собрать воедино композицию картины. – На мой взгляд, футуризм в изобразительном искусстве – это следующий шаг в развитии импрессионизма. Все большее отдаление от изображаемого предмета.
–
Превосходная мысль, штабс-капитан! А теперь совершенно невероятное – господин Малевич, ‘Черный квадрат’, – подполковник показал рукой в угол под потолоком.
Название картины говорило само за себя – закрашенный черной краской холст. И все!
–
Как видите, мышление людей изменилось в корне. Обратите внимание, что картина висит в ‘красном углу’, то есть там, где в доме обычно вешают икону. А сие уже вызов религии.
Мы неспеша походили по залам еще несколько минут, разглядывая творения футуристов.
–
Пожалуй, довольно на сегодня неординарности в мышлении и изображении, – подвел итог нашему визиту Демид Елизарович. – Возьмем извозчика и ко мне отобедать. Заодно познакомитесь с моим семейством.
Подполковник жил у Семеновского моста в просторной квартире с высокими потолками, тяжелой мебелью и плотными занавесками. Стол был уже накрыт: щи, кулебяка, холодец, растегаи и наливка в графине. Отнюдь недурно для третьего года войны. Супруга подполковника Евдокия Илларионовна преподавала математику на Бестужевских Курсах, дочь Ольга училась там же на словесно-историческом отделении, младший сын Афанасий был гимназистом, а старший Всеволод служил унтер-офицером кавалерии на германском фронте.
–
Признайтесь, Валерий Сергеевич, давно не пробовали домашних щей? – спросил подполковник, заправляя вышитую салфетку за воротник.
–
С отпуска.
–
Ездили навестить родителей?
Вы ведь из Царицынa?
–
Так точно.
–
И службу начинали там же в кавалерии?
–
Именно.
–
Любите лошадей?
–
Конечно. У меня по материнской линии все казаки.
Демид Елизарович несомненно просмотрел мое личное дело еще раз перед тем как пригласить на выставку и к себе домой.
–
А мы вот кореные санкт-петербуржцы.
–
Теперь петроградцы, папа, – поправила подполковника дочь. – Как сие нелепо переименовывать город из-за войны с Германией. Видите ли, у нас такой патриотизм, что невозможно иметь столицу с немецким названием!
Демид Елизарович промолчал. Я решил нарушить неловкую паузу.
–
Позвольте Вас спросить, Ольга Демидовна, Вы на каком курсе?
–
На третьем.
–
Уже выбрали специализацию?
–
Конечно. Новая философия.
–
А почему именно философия, а не французская литература?
Дочь подполковника ничуть не смутилась моим вопросом. Видимо, задавали не в первый раз.
–
Оттого что любовь к мудрости свойственна не только мужчинам. К тому же, нынешняя философия занимается вопросами более занимательными, чем вещь-в-себе или трансэкзистенциональный человек.
–
И что же может быть занимательнее сего?
– Представление, обретение и воплощение Души Мира.
–
Если не ошибаюсь, это поэт Соловьев?
–
Именно.
–
Им увлекаются многие.
–
Но только не футуристы, – заметил Демид Елизарович.
Ольга Демидовна вопросительно посмотрела на отца.
–
Мы с Валерием Сергеевичем сегодня были на выставке футуристов, -объяснился подполковник.
–
Папа, неужели, Вас может интересовать такое?
–
Только по долгу службы, – подполковник перевел взгляд на меня. – Пожалуй, приступим к трепезе. Всем приятного аппетита.
После сытного обеда подполковник увел меня в свой кабинет, куда подали чай с рафинадом. Видимо, именно здесь должна была состояться развязка нашего воскресного дня.
–
Валерий Сергеевич, хочу поделиться некоторыми соображениями касательно нашей с Вами службы. К сожалению, сейчас мы не можем удовлетворить Вашу просьбу о направлении Вас на учебу в Академию Генштаба. Вы нужны здесь. Как видите, война с Германией затянулась. Фронт никуда не движется. Ни мы их одолеть не можем, ни они нас. Получается поединок на выносливость и обоюдное истощение. Кто дольше сможет продержаться, тому и лавры.
–
Я думаю, у нас в запасе осталось больше сил, – предположил я.
–
Правильно думаете. Ресурсов у нас больше. И людей, и промышленности, и территории. Всего. А что бы Вы предприняли на месте кайзера в такой патовой ситуации?
–
Первое, что самой собой приходит на ум, раз уж Вы упомянули о ресурсах, то лишить нас оных.
–
Правильно. Но сие невозможно, ибо задача слишком масштабная. Тогда что?
–
Помешать воспользоваться ими или же сделать непригодными к использованию.
–
Браво, голубчик! И как же совершить сие?
Ответить сходу на такой вопрос у меня не получилось. Я положил в чай два куска рафинада, выдержал паузу, но ответ в голову не приходил. Подполковник взял инициативу в свои руки.
–
Есть, конечно, много способов – от убийства высочайших особ до тифа. Но мне все видится иначе. С начала века наша Империя экспериментирует с демократией: парламент, политические партии, послабления в цензуре. Вы и сами знаете. Интеллигенция довольна, революционеры тоже. Одним можно свободно говорить и публиковаться, другим – открыто призывать к свержению монархии, взрывать чиновников и желать противнику победы в войне с нами. Заметьте, за сии деяния теперь они получают в худшем случае несколько лет ссылки, а то и вообще оправдательный приговор. Абсурдно, не правда ли?
–
Согласен. Но революционеров мало, народ за ними не идет, – возразил я.
–
А если им помочь размножиться, то они смогут повести народ куда им заблагорассудится или скорее куда выгодно германскому командованию.
–
Разве такая задача менее масштабна? Мы же с Вами ловим шпионов.
–
Ловим. Но мы нацелены именно на шпионов, то есть на немцев. А революционеры – свои. Ими кто сейчас занимается? Да всерьез никто. Давайте вновь обратимся к живописи. Помните тот черный квадрат в углу? Мне показалось, что он написан поверх белой краски. Представьте себе, что перед Вами лежит такой холст с белым фоном. Как сделать его черным?
–
Закрасить.
–
Именно. Предполагаю, что художник просто наложил поверх черную краску, то бишь заново прорисовал черным каждый дюйм холста. Кропотливая и трудоемкая работа. А как сие сделать быстрее и с меньшим усилием?
Подполковник явно искушал мои интеллектуальные способности.
–
Я Вам подскажу. Покрыть его водой и капнуть чернил. Они сами растекутся по поверхности.
–
Вы предполагаете, что немцы могут использовать недовольство гражданского населения затянувшейся войной в качестве воды, а революционеров как чернила и Россия из противника Германии превратится в союзника или марионетку?
–
Предполагал. Теперь же почти уверен, что уже используют. Вот чем я хочу, чтобы Вы теперь занимались на службе: сбор и анализ всех публикаций в революционной пресее и донесений резидентуры по данному вопросу. Начните прямо с 1914-го года, чтобы получше понять как и в какую сторону развиваются события ныне. Вы будете иметь доступ к докладам нашей разведки в Европе и Северной Америке. Помните, на карту поставлено само существование нашей государственности. Приступайте прямо с понедельника.