Смерть в Голограм

Савельев снова потер пальцем правую бровь.

– Так, с кроликами более-менее понятно. К следующей оперативке на моем столе должны лежать данные на этого Добролюба.

– Есть, – ответила Рита.

Фомин выдержал паузу и добавил:

– Боюсь, что данные на пользователя Голограм, мы сможем получить только через запрос в Америку.

– Это проблема?

– Это могло стать проблемой, если бы владельцем сети не был тот самый Поляков. Есть надежда, что он предоставит нам нужную информацию.

– Значит, делайте запрос и ко вторнику мне на стол – не полудохлые версии, как вы это любите делать во время раскачки, а обоснованную информацию по всем подозреваемым, с четкими мотивами. Фомин, все упущенные допросы восполнить.

– Есть, товарищ генерал.

– На данный момент вы абсолютно не подготовлены, пришли на оперативку с полупустой информацией, а кое-кто с абсолютно пустой головой. По поводу СМИ – с ними общаться осторожно, не дразнить. Ежу понятно, что они сейчас не успокоятся – такая вкусная тема, которую можно обсуждать бесконечно, чего мы себе позволить не можем. Руководство уже требует результатов. И они должны быть.

– Понял, товарищ генерал, – сказал Фомин.

– Свободны. – Произнес Савельев и, развернув кресло в сторону экрана, включил на повтор запись последнего эфира Полянской.

– Эх, а не подкрепиться ли нам, товарищи, прямо с начала этого замечательного утреца? – Бодро предложил патологоанатом Леня Антонов, всегда прибывающий в отличном настроении, несмотря на специфику своей профессии.

Ничего не имея против дельного предложения, все направились в столовую. Рита, по инерции глядя на то, что кладет на свою тарелку муж, мысленно размышляла о Полянской.

«Печально закончила свой путь Лерон. Столько усилий, бессонных ночей с проведением розыгрышей и мгновенное фиаско. Потом новая попытка восстать из пепла, и такая жуткая смерть в прямом эфире. Вот уж на самом деле, жизнь и смерть напоказ. Несчастные дети остались без матери, и муж…. А вот степень печали мужа надо бы проверить. Фатрушев упомянул, что тот лишь изображал горе».

Олег Фатрушев взял большой стакан с компотом, выпил залпом и потянулся к новому.

– Эй, что происходит? – спросил его Фомин.

Олег вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб и с высоты двухметрового роста взглянул на Егора.

– Ничего. Временные трудности, – попытался он отшутиться.

– Из-за этих трудностей ты так безобразно провел осмотр места? – произнес Егор.

Рите показалось, что Фомин на что-то намекает Фатрушеву.

– Съезжу и все исправлю, я же сказал, – раздраженно произнес Фатрушев.

– Давай завязывай с этими трудностями. Слишком много их у тебя в последнее время. Савельев прав, осмотр проведен отвратительно. О родителях потерпевшей и ее мужа – вообще ни слова, – не удержался и отчитал его Фомин.

Рита аккуратно встала между Фоминым и Фатрушевым.

– Прошу прощения, что вступаю в ваш грубый мужской диалог. Но считаю необходимым добавить, что, судя по глогам Полянской – кроме упомянутых вами родственников, имелись еще кухарка, садовница и домработница в одном лице женщины пожилого возраста, а также, ранее упомянутый, личный водитель Полянской.

– Аффигеть! – воскликнул Петр. – Или муж той глогерши – олигарх?

– Она сама зарабатывала, как олигарх, – ответила Рита.– Один выход рекламы у нее стоил полмиллиона.

– Долларов?

– Рублей. Но таких рекламок у нее на день было штук десять, не меньше. А на спонсирование ее аттракционов щедрости – вообще заоблачные цены. И все равно пользовались спросом. Я читала, что она этих спонсоров еще отбирала, не со всеми соглашалась работать.

– Аффигеть, – повторил Петр, ставя поднос на стол у окна.

– Завидуешь, Петь? – улыбнулась Рита, присаживаясь на вежливо подвинутый им стул.

Егор заметил и улыбнулся.

– Конечно! – Ответил Петр. – Ничего не делать, просто показывать свою жизнь, полную удовольствий и получать за это бешеные бабки.

– А ты заведи свой глокаунт, выкладывай записи с места преступлений и тоже станешь звездой Голограм, – предложила Рита.

– Осторожнее с такими советами, Маргарита. Он сейчас воспримет их всерьез, и мы потеряем ценного и воспитанного кадра. Я уж молчу о том, куда это приведет его, как сотрудника, – улыбнулся Фомин.

Петр отложил приборы и задумался.

– Петя, я пошутила, – сказала Рита, коснувшись его руки. – Это, правда, приведет тебя совсем не туда, где живут большие деньги.

– Ой, други мои, с такой темой проще завоевать мировую известность мне, с моими трупами, – весело поддержал разговор патологоанатом Леня. – Я несколько раз на день могу снимать глоги. И до препарирования, и после, и во время.

Фатрушев швырнул вилку в тарелку и встал, шумно отодвинув стул.

– Приятного аппетита, – произнес он и вышел из столовой, так и не прикоснувшись к еде.

– Что это с ним? – удивился Егор.

– Не знаю, – ответил Петр. – С утра чумной ходит.

Выйдя из здания Управления, майор Фатрушев прошел в специально отведенное место и закурил. В кармане пиджака загудел телефон.

– Да, – недовольно произнес Олег.

Пару минут послушав непрерывный поток речи, он грубо его прервал:

– Я все понял еще вчера. Может, уже хватит мне мозг выносить?

Со злостью вдавив окурок в высокую, хромированную пепельницу, он открыл в телефоне папку с фотографиями. Полистав их, Олег одним касанием удалил все, выкурил еще сигарету и вернулся в отдел.

Войдя в кабинет, он натолкнулся на недовольный взгляд Фомина.

– Теперь, когда, наконец, все соизволили вспомнить о деле, продолжим, – произнес Фомин. – Еще раз, коротко: у кого какие версии?

Рита привычным движением затянула резинкой волосы в хвост, кинула в рот леденец из металлической коробочки с надписью «Монпансье» и сказала:

– Эта версия, честно говоря, мне самой кажется слабоватой, но тем не менее. Как говорится, на безрыбье и рак – креветка. Помните, на записи ведущий Влад Бессмертный упомянул, что Лера недавно принимала участие в его ночной программе?

– Да, он еще сказал, что знал ее лично, – добавил Петр.

– Так вот, – продолжила Рита, – я смотрела этот выпуск. Это был довольно жесткий баттл между молодыми, успешными глогерами и дамами «лакшери-герлс», тоже успешными, но уже не столь молодыми. Этакое, а-ля светское общество, родом из девяностых. В конце битвы, за отсутствием аргументов Лерон плеснула алкоголем в лицо своей оппонентке, муж которой – скандально известный чиновник министерства по взаимодействию с зарубежным бизнесом. Михаил Свицких.

– Чем скандален? – уточнил Егор.

– Он, то журналисток домогается, то ездит по встречке в открытом кабриолете, с песней « А я уеду жить в Лондон». Известны так же случаи рукоприкладства в отношении помощников по работе и девушек с низкой социальной ответственностью, услугами которых он систематически пользуется. В сети поклонники Леры сейчас активно обсуждают, что он на своей странице угрожал Лере». Я внимательно перечитала комментарии под тем эфиром, а также зашла в его глокаунт, но никаких угроз не обнаружила. Наверное, удалил.

Егор сделал запись в блокноте.

– А из-за чего начался этот сыр-бор? – уточнил он.

– Все началось с того, что жена мусорного короля Анжелика Кошель на праздновании дня рождения модного журнала выдвинула претензию молодым глогерам. Она там выпила лишнего, забралась на стол и кричала, что те не имеют права носить бренд Чукачу. А подруги Кошель, в числе и Милана Свицких, ее поддержали.

– Рит, ты у нас самая модная в Управлении, у тебя есть вещи от этого Чукачу? – улыбнулся Петр.

– Нет, Петя, для меня этот бренд – дремучая классика, я такое не ношу.

– Так, еще раз, – произнес Егор, который вообще не смотрел телевизор и не значился ни в одной из социальных сетей, – я не понял: поводом для инцидента и последующей за ним программы на федеральном канале стала тема «кто, что носит»?