Страница 6 из 20
Да, ему было очень больно, что он оказался незаконнорожденным отпрыском, от которого из-за его происхождения отказался человек, давший ему свою фамилию. Больно, что он был не нужен ни отцу, с которым он жил, ни другому, давшему ему жизнь… Судя по всему, он был нужен только одной Анне… После безобразной сцены, которую он устроил, Анна его еще и жалела…
Когда из его глаз покатились слезы, Анна не унизила его, не сказала, что он ей отвратителен… Она вытерла ему слезы… как делала это когда-то матушка… и гладила его по голове - как матушка…
А потом уже как жена она ласкала и целовала его в ответ на его ласки и поцелуи и шептала слова, которые он так жаждал слышать от своей любимой женщины… Когда сладкая истома немного схлынула, шокирующие новости перестали казаться ему трагедией… Это было горе. Это была боль. Это была рана на сердце, которую его Анна была способна помочь ему залечить своей любовью. И для него теперь это было главным.
Анна не могла уснуть. На сердце у нее было неспокойно. Она пыталась поддержать Якова как могла, но сама она и представить не могла, как это быть нелюбимой отцом, а потом еще и узнать, что он и вовсе не отец. Она еще раз убедилась, как ей повезло с родителями. Папина дочка – отец ее обожал, конечно, он мог быть с ней строг, но всегда по делу. Маменька – да, она и ругала ее и покрикивала - в силу своего характера. Она бывала недовольна ей и, как казалось, даже, бывало, стыдилась того, что ее дочь “особенная”, но любила. Анна в этом не сомневалась. Якова не любил никто кроме матушки в глубоком детстве и ее самой – сейчас.
Яков был взрослым мужчиной, почти в два раза старше ее… Почему сегодня, когда он плакал, он показался ей ребенком, тем самым, которого бросил отец и который боялся, что его могут бросить снова - теперь уже она?
Ей хотелось знать, что же произошло между родителями Якова. Перед тем как уснуть, она попросила: «Екатерина Штольман, приснись мне».
Анна проснулась от того, что ее сердце часто билось, и ей не хватало воздуха. Она села на кровати, тяжело дыша. У нее в голове звучал голос: “Катя, нам не дадут быть вместе, даже после всего…” Голос принадлежал очень похожему на Якова молодому человеку, одетому по моде середины века, точнее одетому только в брюки и расстегнутую рубашку. Он стоял в будуаре сзади девушки и поправлял на ней платье…
Она не хотела тревожить Якова, но он проснулся сам:
- Аня, что случилось? Тебе плохо?
- Нет, все в порядке, не беспокойся, просто сон приснился. Один из этих необычных снов… Я не знаю, насколько он соотносится с реальностью. Раньше такие сны были связаны с реальностью, а теперь не знаю.
- Тебя это напугало?
- Нет, скорее ошеломило… Но я не знаю, как тебе сказать. Мне неловко об этом говорить…
- Да уж говори, как есть.
- Похоже, у Кати с Дмитрием были… отношения еще до ее замужества, - Анна описала мужу то, что увидела во сне.
- Ты думаешь меня это удивило? Я и так понял, что они были близко знакомы и раньше. Просто я был настолько потрясен тем, что сказад Александр, что кое-что вылетело у меня из головы.
В записке матушка называет Ливена Митя. Обращается к нему не по титулу, не Дмитрий Александрович, даже не Дмитрий. К мужчине лет на десять старше ее и который никак не мог быть ее другом детства, чтоб быть для нее Митей. Это все равно, что ты сейчас называешь меня Яша. Я помню, что когда мы ссорились, как-то в ответ на мое «Аня», ты назвала меня Яков и на Вы. Но ведь не Яша же. Яшей я для тебя стал уже после того, как мы стали близки…
Значит, Ливен все же ее обесчестил и потом отказался от нее. Вот подонок… И ей пришлось выйти замуж за первого встречного, которым оказался Штольман…
- Из того, что мне приведелось, нельзя сказать определенно, соблазнил ли он ее. Возможно, у них до этого и не дошло. Но то, что они зашли довольно далеко, это несомненно. Быть может, ее выдали замуж от греха подальше, как бы чего не случилось. А, может, она сама назло Дмитрию вышла замуж, раз он от нее отказался.
- А потом Ливен снова оказался в ее жизни. И они согрешили, по крайней мере один раз. Я тому подтверждение, - зло сказал Штольман.
- Мне кажется, Катя любила Дмитрия, иначе зачем бы она сошлась с ним будучи замужем? Хотела пойти против судьбы? Получить то, что было возможно в ее ситуации, не его самого, так хоть его ребенка? В любом случае это был ее выбор. Возможно, она не думала, что муж обо всем догадается и все будет так печально, а потом было уже ничего не изменить. Знаешь, может быть, твой отец был не так безразличен и холоден с ней пока не появился ребенок…
- А потом он заподозрил неладное. И все полетело в тар тарары… Из-за этого она сломала жизнь троим людям – себе, Штольману и мне… Аня, давай поговорим об этом завтра… Ты сможешь заснуть?
- Я попробую. Но не знаю, получится ли…
- Ну давай я тебе спою колыбельную, как обещал когда-то? – он обнял Анну и начал напевать, - schlafe, mein Prinzchen, schlaf ein…
Его голос звучал все тише и тише, а слова все неразборчивее. Яков заснул. Ей было спокойно и уютно, она не заметила, как уснула сама.
Комментарий к Часть 6
Колыбельная “Спи, мой маленький принц”, в русском переводе “Спи, моя радость, усни”.
========== Часть 7 ==========
Утро началось с неприятности, Анна зацепилась подолом ночной рубашки за угол кровати и порвала его.
— Я, конечно, зашью, но все равно жалко.
— Аня, да будет тебе переживать из-за такого пустяка, — сказал Штольман. У него появилась идея, куда они с Анной должны пойти сегодня.
Яков Платонович привел Анну в магазин женского платья.
— Господин Штольман, как я рада Вас видеть, — с искренней улыбкой поприветствовала его хозяйка магазина.
— Взаимно, мадам Дезире. Это моя супруга — Анна Викторовна, — представил он жену.
— Очень приятно. Вы хотели что-то определенное?
— Сначала мы бы хотели просто посмотреть. Но, думаю, наш интерес больше к моделям в другой зале.
— Как же, как же, понимаю.
Анне понравились многие платья, но она подумала, что, возможно, во второй зале были еще интереснее. Да, модели там были очень интересные… Но не платья, а домашняя одежда и белье. Анна никогда не видела таких изысканных и в то же время нескромных предметов женского туалета… Но откуда Штольман знал про это? Хозяйка знала его по имени, значит он явно бывал здесь не один раз… В том числе и с той… Она нахмурилась.
— Тебе не нравится? По-моему здесь хороший выбор и много прелестных вещиц. Я думал, что мы купим тебе что-нибудь…
Анна пробурчала себе под нос:
— Ну да, еще и на счет запишут, ты же постоянный клиент…
Яков Платонович услышал бормотание и рассмеялся.
— Анна, да ты ревнуешь! Аня, я никогда не покупал любовницам ничего подобного, в том числе и той, про которую ты подумала. Меня знают и Маман, и ее девочки, но это не значит, что я был клиентом затонского борделя…
Я знаю этот магазин исключительно по чистой случайности. Просто однажды вечером я шел неподалеку и увидел, как на какую-то девушку напали двое. Намерения у них были весьма недвусмысленные, но, слава Богу, беды еще не случилось. Я их спугнул и проводил перепуганную барышню домой. Она — дочь мадам Дезире. Пока она приходила в чувство, я обошел магазин и посмотрел, чем они торгуют. Конечно, я обратил внимание на предметы женского туалета, ведь я же мужчина. Мне было бы приятно, если бы ты носила что-то из этих красивых вещей. Вот посмотри, — он показал на ночную сорочку. Она была чудесной, с вышивкой, из тонкой, почти невесомой материи, но слишком прозрачной, чтоб Анна отважилась ее носить.
— Что ты, Яша, наверное, это не для меня. Это для других дам. Это очень красиво, но я не решусь такое надеть… Это нескромно, под ней же все видно…