Страница 11 из 40
— Ах, Павел Александрович, это Вы в столицах привыкли к изыскам… У нас в Затонске все по-простому… — сказала Мария Тимофеевна, когда карета остановилась у Дворянского Собрания.
Лакей помог Его Сиятельству, дамам и мужчинам выбраться из кареты. Метрдотель уже распахнул и придерживал дверь ресторана для благородного господина и его спутников. Он принял трость и цилиндр от наиболее изысканно одетого господина, а затем трости и шляпы у остальных двух мужчин.
— Любезный, организуйте нам стол получше.
— Желаете кабинет, Ваше…
— Сиятельство. Нет, хороший стол в зале для меня и моих родственников.
Зачем ему кабинет? Кабинет — это для тех случаев, когда люди хотят уединиться. Он же преследовал совершенно противоположную цель — показаться на глаза как можно большему количеству людей.
Сиятельство?? У метрдотеля округлились глаза, и он еще больше вытянулся перед высокородным господином. О Господи! Так это — князь, родственник чина из полиции, про которого не так давно писали в газете и фамилию которого он позабыл. Точно, вон они как похожи, сразу видно, что полицейский — княжеский родственник… Да и кольцо у него такое же, как у князя…
— Конечно, конечно, Ваше Сиятельство, как Вы изволите… Прошу — здесь самый лучший стол для Вас и Вашей компании, — провел он князя.
Его Сиятельство посмотрел на стол у стены и скривился:
— И лучше этого ничего нет?
— Для компании на пять персон — ничего… Кроме кабинета…
— Ну так сдвиньте два стола у окна да покройте скатертью. Мне что ли Вас учить? — в голосе князя появились стальные ноты.
— Один момент, Ваше Сиятельство. Васька, Ленька! — крикнул он. — А ну живо сделайте для Его Сиятельства большой стол у окна между пальмами!
Двое молодцов тут же устроили стол для знатных господ. Один принес вазу с цветами со стола, где до этого компания отмечала какое-то торжество и оставила там букет роз. Наконец все расселись, и настало время делать заказ.
— У кого какие предпочтения? — Ливен заглянул в меню и был приятно удивлен разнообразием блюд.
— Да в общем-то никаких особых предпочтений, — сказал Штольман.
— Может, что-нибудь из того, что никогда не пробовали? Что-нибудь необычное…, но вкусное… — тихо предложила Анна, посмотрев на дядю Павла.
— Анна! — одернула дочь Мария Тимофеевна. — Выберите сами, Павел Александрович.
— Нет, Аннушка права. Почему бы не попробовать что-нибудь этакое… Правда, на вкус и цвет… Так что не обессудьте, если кому-то выбранные мной блюда придутся не по вкусу…
Ливен понял, что имела ввиду Анна — не только необычные, но и попросту дорогие блюда, которые могли быть не по карману ее родителям или мужу. Она знала, что он не позволит ее родственникам заплатить ни копейки и хотела, чтоб они попробовали то, что никогда не стали бы заказывать сами. Доходы провинциального стряпчего или полицейского чина никак не равнялись доходам князя. При его достатке он мог позволить закатить пир на весь мир — тем более на пять человек в провинциальном Затонске. Эти же блюда в столичных ресторанах как, например, у Донона стоили намного дороже. Оставалось только надеяться, что они будут приготовлены не намного хуже… Он решил заказать уху из стерляди с шампанским, трюфели, салат месье Оливье, жареных перепелов и котлеты де-воляй с начинкой из шампиньонов и сыра — так, на всякий случай… На десерт — мороженое, эклеры, ананасы и другие фрукты. Из напитков он выбрал Курвуазье, Шабли и еще пару французских вин, исключив предлагаемые шампанские вина, которые не показалось ему достойными его гостей.
— Любезный, вот все, что я сказал, а закуски — на Ваше усмотрение, что у Вас самое лучшее. И позовите повара, я хочу поговорить с ним сам.
— Все будет в лучшем виде, Ваше Сиятельство. Не извольте беспокоиться, — поклонился метрдотель.
В мгновение ока на столе появились коньяк, вина и закуски в большом разнообразии. Не успел человек разлить содержимое бутылок по бокалам, как со стороны кухни появился повар. Князь кое-что уточнил, вставляя французские слова в русскую речь, а потом и вовсе перешел на французский. К удивлению спутников князя Ливена, затонский повар поддержал разговор с Его Сиятельством тоже на французском.
— Вот оказывается, и в провинции бывают повара, которые готовы угодить гурманам с титулами, — усмехнулся Ливен, когда повар удалился от их стола.
— Павел, а я смотрю, ты знаток языков. Сколько языков ты знаешь? — поинтересовался Яков Платонович.
— Естественно, немецкий — все же это родной язык семьи Ливен. Французский, как и положено отпрыску благородного семейства, английский и итальянский — этот достаточно для того, чтоб понимать, что поют в опере… Латышский и Эстонский — поскольку большинство имений Ливенов находятся в Лифляндии, правда, не так хорошо, больше на бытовом уровне… Датский — совсем немного, это благодаря сопровождению Императорского семейства к родственникам в Данию…
Василий, человек, прислуживавший за столом князя, тут же намотал себе на ус: князь-то — не просто богатый аристократ, а приближенный к самому Императору. Вот это честь обслуживать такого посетителя! Честь… и ответственность… Хоть бы они в ресторане не осрамились перед таким гостем… Хоть бы вино не пролить, а то аж руки задрожали… И на кухне бы ничего не напортачили — он надеялся, что Анисим Антонович сам займется приготовлением хранцузских яств, а не поручит другим менее опытным в этом деле поварам.
Князь жестом приказал человеку отойти в сторону — он не хотел, чтоб тот мельтешил у их стола постоянно. Кроме того, он уже услышал о князе достаточно, чтоб разболтать о нем своим знакомым. Василий тут же встал невдалеке, чтоб в любое время услужить Его Сиятельству и его гостям.
— Ну, дорогие родственники, давайте еще раз выпьем за нашу встречу, очень надеюсь, что не последнюю, — предложил Ливен тост. — Что касается меня, думаю, я еще наведаюсь в Ваш городок, по крайней мере, пока мой племянник с племянницей здесь…
— Всегда будем Вам рады, Павел Александрович, — сказал Миронов.
— А когда Вы с Марией Тимофеевной приедете в гости в Петербург, если Вам покажется, что квартира, которую мой брат Дмитрий Александрович оставил своему сыну Якову, недостаточно большая, надеюсь, Вы не сочтете за неудобство остановиться в нашем особняке на набережной. Мы с Александром Дмитриевичем будем рады принять Вас там, — сказал князь достаточно громко, чтоб его слова слышали за соседними столами.
— Павел Александрович, это лишнее…
— Виктор Иванович, это совсем не лишнее. У нас с Александром не так много родственников, которым мы были бы рады в нашем доме. Так что прошу, не стесняйтесь.
Эка, куда Павла занесло. Пригласить Мироновых к себе… Понятно же, что он это сказал, чтоб окружающие слышали, что у него с родственниками племянника добрые отношения… Только бы Мария Тимофеевна не восприняла это всерьез. Штольман надеялся, что тесть сможет отговорить жену от того, чтоб действительно остановиться в особняке князя… Он был даже готов отдать тестю с тещей княжескую спальню, а сам с Анной на время их визита переселиться в одну из спален в мансарде — понятно, что не ту, где он был с Лизой, лишь бы Мироновы не причиняли неудобства Ливенам.
— А как Вам наш Затонск, Павел Александрович?
— Я пока мало что видел, но, как мне кажется, городок милый, приятный… — сказал Павел и добавил про себя: «Если сплетен про Штольмана не слушать…» — Яков же здесь прижился, хоть до этого и прожил всю жизнь в Петербурге. Хотя для столичного жителя, наверное, все же скучновато.
— Ты прав, столичных развлечений здесь почти нет. Но и людей, привыкших к ним, раз-два и обчелся… На память приходит разве что Разумовский, — сказал Яков Платонович.