Только сердце подскажет

После чаепития из сервиза со звездами было решено идти в город. Поскольку Марфа уезжала, нужно было купить продуктов про запас. Марфа предложила сходить на рынок одной, без Анны Викторовны, но Анне не хотелось оставаться дома в одиночестве.

— Марфа, нам еще мои туфли нужно забрать. Я их хочу у сапожника посмотреть, вдруг мне не понравится, как он их починил.

— Ну давайте тогда сначала к сапожнику и зайдем. Потом в лавку, а уж после на рынок.

Около сапожной мастерской они снова встретили доктора Милца, он в очередной раз навещал своего пациента. Доктор тут же напомнил о своем предложении касательно изучения предметов с помощью микроскопа.

— Сударыни, я Вас жду, непременно жду! Вы и не представляете, какой это прибор! Выше всяких похвал! Даже не знаю, как благодарить за него Его Сиятельство.

Анна вспомнила, что когда Яков сказал ей, что написал короткое письмо Павлу, он не упомянул о том, что передал для него слова благодарности от доктора Милца. Нужно будет напомнить ему, чтоб сделал это в следующий раз.

— Так как, сударыни, окажете мне честь своим визитом? Марфа Федоровна? Анна Викторовна?

— Может быть, через неделю, Александр Францевич? Марфа завтра уезжает с моей мамой, а я еще с Яковом Платонычем в оружейном магазине не была, чтоб Вам пули принести… — Анна подумала, что завтра у Якова свободный день и нужно будет уговорить его во что бы то ни стало сходить и пострелять.

— Ну хорошо, давайте через неделю… Марфа Федоровна, про пчелу я не забыл. Но, может, Вас еще и заинтересует бабочка или стрекоза — какие у них крылья при увеличении? Если так, то за неделю я постараюсь найти… Хотя, я бы, скорее, предпочел лицезреть бабочек и стрекоз, так сказать, в их естественной среде… Не желаете, Марфа Федоровна, прогуляться как-нибудь? У реки, например, там стрекоз много… Вы ведь еще ничего у нас не видели, а природа в Затонске красивая…

Анна припомнила, что когда Саша приглашал ее на прогулку у реки, Павел посоветовал ему не забыть гвоздичное масло, чтоб комары не покусали. Сказать что ли доктору?.. И хоть бы он как Саша в воду за кувшинками для Марфы не полез…

— Благодарю за приглашение. Но пока ничего Вам обещать не могу. Давайте об этом после поговорим, как мы с Анной Викторовной к Вам в Ваш чудный микроскоп придем посмотреть.

Простившись в доктором, они направились лавку Потапова. Купили там конфет взамен тех, что отдали Юрию с Егоркой, пряников — чтоб Якову было что брать на службу, и печенья. Затем пошли покупки по списку, составленному Марфой: мука, дрожжи, гречка, манка… Насчет манки Анна выразила сомнение, нужна ли она.

— Анна Викторовна, я, как вернусь, Вам котлеток манных пожарю. Александр Дмитриевич маленький кашу манную не любил, вот ему Харитон котлетки из манки и пек. А тот их с малиновым или клубничным вареньем уплетал. Такое-то варенье у Вас дома есть, от родителей Ваших.

Лавочник Потапов предложил им нового кофе, который только что получил и обжарил. Анна сначала хотела отказаться, у них дома еще было немного. Но потом подумала, что Марфы не будет дней пять, а за это время кофе дома все же может кончиться, и согласилась взять четверть фунта на пробу. Михаил Иванович спросил:

— Марфа Федоровна, а кофей Вы мелете?

— Я. Только я уезжаю на несколько дней.

— Я понял это. Я сейчас же и смелю, что ж Анне Викторовне потом этим заниматься. Я кофей даже еще с подноса не пересыпал. Оттуда сразу и возьму для помола. А потом в баночку ссыплю, чтоб аромат не выдохся.

— Сделайте любезность, Михаил Иванович, — улыбнулась Марфа.

— А в какие Вы, голубушка Марфа Федоровна, края едете? Не в Тверь ли? А то мне в Тверь по моим торговым делам нужно. Может, вместе бы и поехали…

— Нет, не в Тверь. И я не одна еду, а Марией Тимофеевной.

— А как едете? Поездом или по воде?

— Не знаю, не спрашивала.

— Может, как вернетесь, я Вас на лодке покатаю?

Анне хотелось сказать — только после того, как Марфа с доктором Милцем на стрекоз налюбуется.

— Право, не знаю, Михаил Иванович. Как бы меня в лодке не укачало…

— Так ведь по реке, не по морю… Хотя иным и в коляске дурственно бывает…

— Михаил Иванович, Вы нам кофе обещали смолоть, — напомнила Марфа. — А то у нас еще и другие дела в городе имеются.

— Уже иду, это не займет долго.

Вскоре Потапов вернулся с баночкой с кофе, поместил ее в бумажный пакет да еще завязал узкой ленточкой, которой обычно перевязывал гостинцы с конфетами:

— Кофе я со всеми Вашими покупками с Ефимкой отправлю, как только он от других господ вернется. Не извольте беспокоиться.

Когда они вышли из лавки, Анна усмехнулась:

— Я смотрю, Марфа для тебя и бабочек готовы наловить, и кофе смолоть… Что-то доктор Милц меня стрекоз смотреть не приглашал, а Потапов ни мне, ни маме кофе молоть не предлагал и кататься на лодке не звал…

— Анна Викторовна, у Марии Тимофеевны муж имеется да еще адвокат. Скажи лавочник хоть слово игривое, Виктор Иванович бы засудил его, — ухмыльнулась в ответ Марфа. — А доктору Милцу Вы поначалу, наверное, девочкой казались, а потом, когда Вы с Яковом Дмитриевичем расследованиями занялись, понял, что преступлениями-то Вы гораздо больше интересуетесь, чем, к примеру, насекомыми…

— А сама ты насекомыми интересуешься?

— Интересуюсь, с того боку, чтоб их ни в овощах, ни во фруктах не было. А ежели окажутся, чтоб к Их Милостям на стол не попали… Хотя, говорят, яблоки, где червяк поселился, самые вкусные… Вы, Анна Викторовна, ничего не желаете?

— Может, того, чего у родителей в саду нет? Винограда, например?

Они нашли прилавок, где торговали виноградом и взяли пару кистей. В соседнем ряду Марфа выбрала мяса, оставалось только молоко. Прислуга прошлась вдоль нескольких торговцев и остановилась у женщины, которая в отличии от других покупателей не зазывала и свой товар не расхваливала. Одета она была бедновато, но чисто, и прилавок, на котором стояли кринки, тоже содержался в порядке. Марфа спросила, давно ли она занимается торговлей. Та ответила, что совсем недавно, что ранее нужды в том не было. Сын ее старший вместе с постояльцем, что у них комнату снимал, в Москву подались. Теперь и денег от сдачи в наем нет, и на два мужицких рта в доме меньше, а корова много молока дает. У всех соседей свои коровы, им молока не надо. Вот она и пытается на рынке продавать, чтоб хоть что-то выручить. Марфа попробовала ее молоко — оно было свежим, приятного вкуса, не горчило, творог и сметана тоже были ей одобрены. Она отозвала Анну Викторовну в сторону:

— Ваша Милость, я нашла женщину, у нее все молочное хорошее и берет недорого. Торговать она не приучена, а излишек продавать бы хотела. Как Вы насчет того, чтоб она для Вас с Яковом Дмитриевичем прямо домой к Вам свой товар приносила? Без меня-то хоть творожка со сметанкой покушаете или свежего маслица намажете. Женщина она чистая, опрятная и вроде как честная — молоко водой не разбавлено. Думаю, она была бы рада прямо в дом к господам приносить, а не на рынке стоять. Да и Вам хоть за этим самой не ходить. А если Вам ее провизия понравится, могли бы потом у нее постоянно покупать.

Анна согласилась — в вопросах хозяйства она доверяла Марфе.

— Голубушка, Ее Милость хотела бы, чтоб ты к ним домой свой товар доставляла. Пока раза два-три, а если по вкусу придется, то потом она может подумать и о том, чтоб все время у тебя брать. Семья почтеннейшая, Его Милость человек в Затонске уважаемый — начальник сыскного отделения, никого, склонного к обману или уверткам, не потерпит. Поэтому ежели ты согласна, нам надо знать, кого мы в свой дом пускаем.

Торговка широко распахнула глаза:

— Барыня, да неушто Ваш муж — это тот господин из полиции, что самому князю из Петербурга родственник?