Все Снегурочки делают это

Роман заглушил мотор, повернулся ко мне… и замер. Он вглядывался в мое лицо слишком долго и слишком пристально.

— Что? — спросила я. — Что-то осталось?

— Нет, — помотал он головой.

— А чего ты так на меня смотришь? Как будто у меня звезда во лбу выросла.

— А ты красивая, — внезапно выдал мой Дед Мороз. — Очень.

Я почувствовала, что румянец на моих щеках резко усилился.

Все прошло просто замечательно, я даже не ожидала. Дети встречали нас восторженными воплями, с удовольствием читали стишки, некоторые даже забирались на табуретки. Мы играли в забавные игры, хохотали, звали Деда Мороза и зажигали елочку.

Дед Мороз постепенно отмораживался. Если в первых квартирах он просто слушал стихи, хвалил детишек и раздавал подарки, то ближе к концу начал импровизировать и принимать участие в играх. Забавно было смотреть, как он вместе с детьми носится вокруг елки, швыряется ватными снежками или танцует танец маленьких утят.

Когда мы вышли из последней на сегодня квартиры, я произнесла:

— Может, все же навестим Пал Михалыча? Ты вообще знаешь, что с ним? Он дома или в больнице?

— Папа дома, все нормально. У него давление… Вчера приезжала скорая, но ехать в больницу он отказался.

Во всей этой тираде я услышала только одно слово: “папа”. Оно заставило меня остановиться на лестничной клетке.

— Так ты… сын Павла Михалыча? — произнесла я.

И уставилась на Романа в немом изумлении.

— А ты не знала? — удивился он.

Я помотала головой.

— Я думала, ты наш охранник. Мне Ирка так сказала.

— Это одна из твоих подруг? — поинтересовался Роман.

Я кивнула.

— А они тебе точно подруги?

Вот и я задаю себе этот вопрос…

Зачем вообще нужно было так глупо врать? Не понимаю. Может, Ирка думала, что с охранником я буду вести себя как-то иначе? Стану этакой нахальной девицей, к тому же размалеванной, как проститутка… Видимо, все это нужно было для того, чтобы я точно не понравилась Роману.

Когда мы оказались в машине, я, наконец, решилась на личную просьбу. Теперь, когда я знала, что Роман — не охранник, а сын Павла Михайловича, просить его почему-то было сложнее.

— Я еще хотела поздравить детей одной знакомой… Съездишь со мной?

Он задумчиво почесал шапку и произнес:

— Слушай, сегодня мне некогда. Хотя…

Я уже приготовилась радостно улыбнуться. Но повода не представилось.

— Я поеду с тобой при одном условии.

— Что за условие?

— Сядешь ко мне на колени, расскажешь на ушко свои самые сокровенные желания. А потом, естественно, поцелуешь.

— Естественно?! — я задохнулась от возмущения. — Ты считаешь, шантаж — это естественно?

— Да ладно, какой это шантаж.

— Наглый и неприкрытый!

И тут он произнес фразу, после которой мне захотелось натянуть ему бороду на… на что нибудь неподходящее.

— Все Снегурочки делают это, — Роман сказал это совершенно невозмутимо.

— Что?! — воскликнула я. — Что они делают?

— Просят Деда Мороза исполнить их желания. Любые.

И он посмотрел на меня весьма красноречиво.

А я только начала думать, что он не такой уж нахал и грубиян!

7

29 декабря

— Он нахал и грубиян! — сообщила я Тамаре за чашкой горячего какао.

Я специально пришла пораньше, чтобы посидеть полчасика в любимой кофейне.

На работу сегодня не надо, суббота, начались выходные, плавно перетекающие в праздники. Завтра корпоратив, на котором я снова буду играть роль Снегурочки. А сегодня — еще один вечер поездок по домам сотрудников. Мы с Романом договорились встретиться в офисе, забрать остальные подарки и переодеться.

В кофейню я, естественно, пришла не в костюме Снегурочки, принесла его с собой в пакете. Тамара попросила показать костюм, примерила кокошник. И тут я, безо всякой подготовки, выдала меткую характеристику Романа.

— Это не Дед Мороз, а какой-то шантажист! — продолжила я. — Говорит: если поцелуешь, то поеду с тобой.

— Пал Михалыч? — Тамара смотрела на меня круглыми от шока глазами.

— Да нет! Не Пал Михалыч, а Роман, его сын.

— А он там как оказался?

— Замещал Пал Михалыча. Он заболел.

— Что случилось? — почему-то встревожилась Тамара. — Я надеюсь, ничего серьезного?

— Роман, говорит, все будет нормально. Хотя вчера вызывали скорую. Кажется, давление.

— Ну Роман, ну жук, — произнесла Тамара.

Я сначала не поняла, о чем она говорит. Но потом сообразила.

— А я что говорю! Нахал и грубиян! Он мне с самого начала не понравился, то есть… Сначала я обалдела. Потом он мне не понравился. Потом я решила, что он не такой уж плохой. А в конце он все испортил!

— Ну-ка, расскажи-ка все по порядку.

Тамара поставила передо мной еще одну кружку какао.

На протяжении моего рассказа Тамара то качала головой, то охала от удивления, то хохотала. А в конце сказала:

— Наверное, все же стоит навестить Пал Михалыча. В костюме Снегурочки. Раз он так любит Новый год и все, что с ним связано, ему будет приятно. А то у всех праздничное настроение, а он лежит там один…

— Ну почему один, у него жена есть. Он мне про нее рассказывал. И сын. Он хоть и грубиян, но отца любит, это заметно.

— А, знаешь, что, — вскочила Тамара. — Если все же пойдешь его навещать, передай ему сладостей.

И она убежала на кухню.

Удивительный все-таки человек Тамара! Все близко к сердцу принимает. И детям моей соседки сладкие подарки приготовила, и совершенно незнакомого Павла Михайловича хочет порадовать.

Я переоделась в дамской комнате и пришла к кабинету начальника. В офисе было непривычно тихо и пусто. За все время я встретила только уборщицу и охранника.

Наверное, надо постучаться. Вдруг он там переодевается. Щеголяет не просто с обнаженным верхом, а вообще в одних трусах.

Я постучалась. Роман, облаченный в наряд Деда Мороза, распахнул дверь и сказал:

— Привет.

Поначалу между нами чувствовалось напряжение. Я не забыла его вчерашнюю выходку! А он снова был хмурый и недовольный. Может, этому есть веская причина?

— С Пал Михалычем все в порядке? — спросила я.

— Да как тебе сказать…

— Ему стало хуже? — испуганно вскрикнула я.

— Он считает себя совершенно здоровым. Собирался сегодня идти поздравлять детишек. Насилу его уговорил остаться дома. Чуть ли не до драки дошло!

— Дерется, значит, выздоравливает, — глубокомысленно заметила я.

— Но не настолько, чтобы скакать вокруг елки. Врачи сказали: ему нужно отлежаться.

— А можно его навестить? Или нет… — я смутилась. Еще подумает, что я навязываюсь.

— Почему нет? Навестим. Не сегодня, так завтра. А сегодня съездим к твоей знакомой.

— Что, без шантажа? Без поцелуев?

Роман шагнул ко мне, оказался близко-близко. Я задрала голову и смело уставилась ему в глаза. Меня не так просто смутить! А он явно рассчитывал на это.

— Ну почему же без поцелуев, — произнес он. — Если ты хочешь…

— Я не хочу!

— А я и не настаиваю.

Он не сразу отступил, еще постоял, подышал мне в лоб. Я не выдержала и довольно быстро опустила глаза.

Если вчера все прошло на удивление гладко, то сегодня дети просто жгли.

Одна девочка, на мой вопрос: “Узнаете ли вы меня” замялась, а потом промямлила:

— Ты эта… как ее… синяя царевна!

Мне с трудом удалось удержаться от истерического смеха. Дед Мороз, стоявший в этот момент за дверью, издал что-то вроде громкого хрюка. Пришлось мне срочно отвлекать детей, заинтересовавшихся необычным звуком.

В другой квартире на вопрос Деда Мороза: “Хорошо ли вы себя вели?” девочка ответила:

— Хорошо.

А мальчик выдал:

— Не ври, у него же везде волшебные камеры спрятаны. Он на своем мониторе видел, как ты кашей пулялась и маме язык показывала.