Чокнутые бывшие

- Там же, за кустами. Нас не видит. Идет к беседке. Остановился. Достал телефон.

- Получил мою эсэмеску! – догадался Пашка. – Разозлился, наверное. Или расстроился.

- Убрал телефон. Приближается к беседке. Они сейчас там встретятся!

Оксана оглянулась на Пашку. Она по-настоящему разволновалась!

Нина села на скамейку боком, скинула босоножки, вытянула ноги. Хорошо здесь, спокойно. Прекрасное место, чтобы посидеть, почитать детектив. Вот бы еще всплывающие в голове образы не отвлекали! Она потянулась, раскрыла захлопнувшуюся книгу и погрузилась в чтение. Сыщик, кажется, догадался, где прячется коварный злодей. Он идет по следу, обходя ловушки и преодолевая препятствия. И, кажется, его лицо больше не собирается приобретать знакомые черты. Детектив  по-настоящему ее увлек.  Наконец-то!

Через несколько минут Нина начала ерзать: скамейка все же довольно жесткая. Спина затекла, надо поменять позу. Она подняла глаза от книги. Лицо, недавно преследовавшее ее в выдуманном мире детектива, оказалось перед ней наяву. 

- Игорь!  

- Что ты так пугаешься? Я, вроде, не кусаюсь. 

Нина молча испепеляла его взглядом. И чего его принесло? Она только-только зачиталась, отвлеклась от навязчивых мыслей, выбросила его из головы... А он тут как тут!

- Не знал, что ты здесь. Я часто сижу в этой беседке. 

- И что? Я должна уйти? 

- Я сам сейчас уйду. 

Игорь развернулся, сделал шаг, остановился. Нина, незаметно для себя затаившая дыхание, выдохнула. Он снова повернулся к ней. 

- Как нога? – спросил Игорь. 

- Все хорошо, спасибо. 

- А как тебе вообще... отдыхается? 

- Прекрасно, - поддержала она светскую беседу. - Просто замечательно. А тебе? 

- Мне… тоже.  Здесь красиво. Море, солнце, эти... – Он сделала неопределенный жест рукой. – Фрукты. 

- Ага. Персики – это что-то. 

- Да! Я почти ведро слопал. 

- Прям ведро? – засмеялась Нина. 

- Ну почти. Даже апельсинов не хочется. 

- Не может быть! Ты – и не хочешь апельсинов!

- Жаль, что дома таких нет. Придется снова переходить на цитрусовые. 

- Дома... да. 

Они замолчали. Нина теребила книжку, Игорь трепал побег плюща, обвивающего беседку. 

- Значит, у тебя все хорошо? – тихо спросил Игорь. 

- Нет! – взорвалась Нина. – У меня все плохо! Ужасно! Отвратительно! Потому что ты... ты все разрушил. 

- Ч-что? – На Игоря впервые в жизни напал приступ острого заикания, он давился словами, но не мог ничего сказать, только издавал невнятные звуки и открывал рот, как рыба на прилавке. – Я-я? Я все разрушил? К-как? 

- К-как? – передразнила Нина. – Может, скажешь, что у тебя с той девицей ничего не было? Что это твоя секретарша, которая принесла кофе и случайно присела к тебе на колени, а блузку и юбку сняла, потому что жарко? 

- Ч-что? Какая секретарша? Ты о чем?

- Сам знаешь! И не надо прикидываться шлангом! Представляешь, какая незадача: я там была и все видела! Своими! Собственными! Глазами! 

Нина вскочила со скамейки и наступала на Игоря, размахивая книжкой, как томагавком. У любого, кто мог бы наблюдать за ней со стороны, не возникло бы ни малейшего сомнения в том, что мягкая обложка не помешает ей порубить врага на капусту. 

Но ее не видел никто, кроме Игоря. А на него, как ни странно, эта разъяренная фурия не произвела ожидаемого впечатления. Он не испугался, не задрожал и не упал на колени, раскаявшись и вымаливая прощения. Более того, он сам начал наступать на Нину, угрожающе поблескивая глазами и двигая напряженными челюстями. Нина, не ожидавшая от своего деликатного и корректного почти бывшего мужа подобного поведения, сначала опешила, потом сделала шаг назад, еще один... и оказалась прижатой к ограде беседки. 

Игорь остановился только тогда, когда между ним и Ниной оставалось критическое для безопасного общения расстояние – не больше пяти сантиметров. Одной рукой он уперся в ограду возле ее плеча, другой, кажется, собрался жестикулировать перед ее лицом. Он открыл рот и вытянул вверх указательный палец, явно собираясь сообщить что-то чрезвычайное. Увидев этот жест, Нина почему-то вспомнила таксиста со смешной фамилией Попандопуло и нервно хихикнула. Игорь обжег ее пылающим взглядом. 

- Я так и думал. Вернее подозревал. Ты свихнулась. Хихикаешь. Несешь бред. Заворачиваешься в водоросли. Катаешься на яхтах с извращенцами. Ходишь в пижамах. Ужинаешь на крышах чужих домов.  

- Тебе какое дело?! Иди охмуряй своих грудастых красавиц, а меня оставь в покое! Развлекаюсь, как хочу. 

Нина хотела уйти, попыталась вынырнуть из-под руки Игоря, но он ее удержал, положив свободную руку на плечо. Теперь она не могла не то что убежать, а даже двинуться. Игорь нависал над ней, как каменная скала... 

- Я еще не закончил. Это все ладно. Раз ты развлекаешься. Но давай вернемся назад. В тот момент, когда ты разгромила квартиру и ушла.  В мой день рождения. 

- Ты... - начала Нина, разъяренно вращая глазами. – Я...

- Не перебивай, - оборвал ее Игорь. – Я хочу вернуться еще немного назад. К твоей трехдневной командировке. К твоему... «Медвежонку», которого ты в письмах целуешь десять тысяч раз, а в реальности, видимо, еще больше? Я видел это письмо.

- Ты... ты меня обвиняешь?! После того, как сам... с этой секретаршей? Я приехала к тебе на работу, хотела сделать сюрприз, дура. Подошла к окну и увидела… Мне до сих пор эта сцена снится во всех кошмарах! 

Они замолчали, глядя друг на друга и тяжело дыша. Внезапно Игорь хлопнул себя по лбу. 

- Секретарша! В мой день рождения! 

Нина уставилась на него застывшим взглядом и прошептала: 

- «Медвежонок»! Письмо…

- Стой здесь! – хором крикнули они. 

- Никуда не уходи, - прокричал Игорь, срываясь с места. 

- Нет, это ты никуда не уходи, - Нина побежала вслед за ним. 

- Я не могу. Мне нужно кое-что тебе показать. 

- Встретимся на этом самом месте через десять минут. 

- Через пять!