Раздевайся, Семёнова!

Как можно естественнее я опустила глаза и даже немного отвернулась.

– Девочки, а может вы первые...

Впечатление должно было возникнуть будто мне дико стыдно и, судя удя по замеченному мной сочувственному переглядыванию, у меня это получилось.

– Ну, я тебе уже рассказывала… – пожала плечами Рита.

Как же, как же помню – раздевайся, ложись на стол, раздвигай ноги и так далее… Общие фразы, которые несложно придумать в отношении любой ситуации с домогательствами. Особенно со столом – куда еще ложиться в кабинете препода?

Я кивнула.

– У меня тоже самое было, – быстро заявила вторая, и я вспомнила, что даже не спросила, как ее зовут.

После короткого знакомства выяснилось, что девушку зовут Есения, и показалась она мне смутно-знакомой не зря. Третьекурсница была известной всему университету журналисткой студенческой интернет-газеты ­«Навигатор» и очень активной участницей всех возможных форумов и студенческих групп.

Мне сразу же показалось странным, что Знаменский мог положить глаз именно на нее – с его стороны глупо было связываться с активными и языкастыми.

В пяти секундах от уверенности, что все эти истории – банальный заговор против нелюбимого преподавателя, приправленный в случае с Ритой ни менее банальной обидой за то, что Виктор Алексеевич дал ей отворот поворот, я готова была встать и под каким-нибудь предлогом свалить из этого женского террариума.

Но в дверь неожиданно постучали.

– Привет всем! – поздоровалась еще одна, уже совершенно незнакомая мне девчонка – по виду моя ровесница. Как и я, она была блондинкой, худенькой и довольно просто одетой.

– Как вовремя! – обрадовалась Рита. – А мы тут как раз делимся впечатлениями о нашем Жиголо. Эта наша новая жертва – Катя Семёнова.

– Даша, – протянула мне руку новенькая.

Приняв подношение в виде печенья из круглой коробки, Даша села на свободный и стул, смерила меня внимательным взглядом и утверждающе спросила.

– Завалил за посещаемость и шантажировал?

Я осторожно кивнула.

– Это классно что у нас у всех схожие ситуации, – хмыкнула она. – Выглядит более достоверно.

– А что толку… – вздохнула Рита, – Приставал-то он по-разному… Мне вот сказал на столе улечься, а тебя вон – на лестницу загнал…

Мое сердце тревожно и даже как-то болезненно забилось.

– Повтори… – хрипло попросила я.

– Чего повторить? – не поняли все.

– Что там… – горло внезапно пересохло, и я еле выдавила из себя окончание фразы, – что там с лестницей было?

– А, это… – легко отозвалась Даша. – Ну лестница у него в кабинете, к книжной стойке прислоненная… Вот он меня туда меня и загнал – типа, достань, мол книжицу с последней полки, а потом, когда спускалась, зажал и давай юбку задирать...

Комната тошнотворно закружилась – слова, будто щупальца ядовитого осьминога въедались каждый в свою собственную клеточку сердца.

Лестница… Он не могла это придумать…

Неужели правда? Неужели?

– Ну давай уже, Кать… – сквозь вату в ушах услышала я Риту. – Рассказывай. Раз нас четверо, вполне можно начинать продумывать стратегию… а там, глядишь, и другой кто подтянется. Так всегда бывает с подобными обвинениями…

Дура, какая ж ты дура – плясало перед глазами. Поверила, как идиотка, прожженному развратнику и шантажисту… Считай, что насильнику.

– Сейчас… расскажу… – пытаясь совладать с собственным дыханием, пообещала я.

Выхватив из коробки и пожевав печеньку, чтобы как-то остановить тошноту, я уже открыла было рот – все рассказать, да еще и в неверии покаяться и попроситься в главные обвинители… как вдруг в кармане настойчиво завибрировал мобильник.

Извинившись, я быстро глянула – сообщение. С блокированного номера.

«Заберу тебя завтра в восемь, с остановки у входа в общежитие».

Глава 7

– Дай-ка маленько подправлю… – послюнявив кончик салфетки, Юлька подтерла чуть смазавшийся лайнер и развернула меня в кресле, лицом к установленному на кровати зеркалу. – Вуаля.

Я приблизилась, внимательно себя оглядывая. Идеально – мягкие, золотистые тона, подчеркивающие теплоту зеленых глаз, немного блеска на скулах, удлиненные правильной тушью ресницы. Не броско – но явно на вечер.

Нет, я не иду на свидание к Знаменскому – в очередной раз внушила я своему отражению. Из двух вариантов как провести пятничный вечер – ублажать этого старого развратника или пойти с друзьями в клуб – я выбираю последнее, и всего лишь хочу подойти к его машине – до того, как мы ускачем на полночи тусоваться.

Подойду и скажу ему, что я раз и навсегда отказываюсь плясать под его дудку, и пусть делает что хочет. Я не сплю с шантажистами. Ну то есть, с шантажистами, которым не хватает одной… шантажируемой.

И не слова не расскажу про готовящийся про него заговор – пусть платит по счетам, раз оказался таким подлецом.

 Заберет он меня... Вот ведь гад!

Я вздохнула… Хоть сегодня оторвусь – перед тем, как моя жизнь покатится по наклонной. Потому и решила выглядеть на миллион долларов – будет что вспомнить, когда буду биться головой об лед, работать на трех работах и пытаться поступить куда-нибудь во второй раз... Или вообще, поджав хвост, возвращаться в нашу родную дыру…

– Что? Не нравится? – забеспокоилась Юлька, создавшая на моем лице этот шедевр макияжа.

– Что ты! Дикая красота. Спасибо, дорогая!

От умиления друг другом мы расцеловались – в воздух, будто дамы высшего света – и принялись одеваться.

Платьев на сегодняшний вечер у меня было два – на выбор. Красное, мини, с почти полностью открытой спиной, и более скромное – синее, до колен, с разрезом на боку. Помучившись около часа, я выбрала красное – пусть Знаменский истечет слюной, когда увидит меня подплывающей к его машине. И сразу же подавится от разочарования, когда я сообщу ему, что посылаю его нахер.

Да, немного опасным было так вызывающе одеться в ночной клуб, но я не смогла побороть в себе соблазн покрасоваться перед этим мудаком.

Волосы уложила по видео из Ютьюба – в винтажном стиле, заколов часть на макушке, а часть завив на крупную плойку. В общем, была ничего не хуже Золушки, собравшейся на бал.

– Ну что, девчонки, вы готовы? – раз в четвертый спрашивал Ложкин, заглядывая в комнату без стука и получая в ответ визги и подушку в голову. Было такое ощущение, что не стучал он из принципа – предпочитая получить по башке, но подсмотреть, что там у дам в «будуаре» делается. На пятый раз Юлька заперла от него дверь.

Вел себя так Валера по одной простой причине – судя по тем деньгам, которые на нас собирались потратить, наглеть ему сегодня официально было «можно». Так он, наверняка, считал, во всяком случае.

Мало того, что Юльке (а за компанию и мне) фактически дали безлимит на алкоголь, Ложкин еще и машину у кого-то из друзей на вечер одолжил. Уж не знаю в честь какого вранья – возвращаться-то мы тоже на ней собирались. И отнюдь не трезвые.

– Мы готовы… – королевским жестом распахнув дверь, Юлька вышла в гостиную студенческой квартиры.

Ложкин громко сглотнул слюну и уставился на нее собачьими глазами. Потом перевел взгляд и точно таким же голодным взглядом уставился на меня.

Надо надеяться, она ему там не тройничок пообещала, внезапно забеспокоилась я. А то иди их знай, этих…

– Давай уже дуй вниз, подгони машину, – скомандовала Юлька, проходя в прихожую и доставая с общей вешалки наши куртки.

Я покачала головой, выбрасывая идиотские подозрения. Чушь. Уж эта собственница точно не станет ни с кем делиться.

Пока мы надевали куртки, из соседней комнаты выглянула Оксана – с ней и ее соседкой мы делили общую гостиную и санузел.

– Ого, какие вы! – присвистнула она.

– А вот такие… – с шутливой высокомерностью Юлька покрутилась перед ней, потом, разыгравшись, схватила Ложкина за шарф и потянула за собой к выходу, будто на веревке.

– Котик, ты меня задушишь! – завозмущался Валера.

Конец ознакомительного фрагмента.