Страница 349 из 358
Цзян Чэн закончил за него:
— Поэтому, поедая лотосы, он тем самым выполняет свою последнюю волю, наедается до полного удовлетворения.
— Ага, верно.
Вэй Усянь потёр горящую огнём от старых и новых ран спину и, всё-таки не выдержав, высказал то, что скопилось на душе:
— Вот уж точно вопиющая несправедливость. Ну почему каждый раз чуть что, бьют только меня?
Один шиди ответил:
— Потому что ты самый красивый.
Другой подхватил:
— Потому что ты самый сильный.
Третий добавил:
— Ты и без одежды краше всех.
Остальные согласно закивали. Тогда Вэй Усянь произнёс:
— Спасибо всем за похвалу. Я даже мурашками покрылся.
— Не благодари, шисюн. Каждый раз ты закрываешь нас собой и этим заслуживаешь даже больших похвал!
Вэй Усянь удивлённо спросил:
— Ого! Ещё больших? А ну-ка, я хочу послушать.
Цзян Чэн, не в силах слушать, перебил:
— А ну, замолчите! Если не прекратите эту глупую болтовню, я проткну дно лодки, и мы все пойдём ко дну.
Они как раз проплывали через водные угодья, по берегам которых раскинулись пахотные земли. На полях трудились крестьянские девушки, хрупкие и симпатичные. Когда лодка проплывала мимо, девушки подбежали к краю воды и издали закричали:
— Хэй!
Юноши ответили приветственным криком, затем принялись всячески подталкивать и попинывать Вэй Усяня:
— Шисюн, тебя зовут! Девушки тебя зовут!
Вэй Усянь, приглядевшись, понял — и правда, он уже знакомился с этими девушками раньше. Тёмные тучи в его сердце в мгновение ока унеслись прочь, оставив лишь безоблачное небо. Он поднялся и помахал рукой:
— Что такое?
Лодка плыла по реке, и девушки пошли следом по берегу, на ходу выкрикивая:
— Вы опять ходили воровать лотосы?
— Признавайтесь, сколько раз получили шестом?
— Или опять кормили чужих собак снотворным снадобьем?
Цзян Чэн, услышав, всем сердцем пожелал лишь одного — пинком столкнуть Вэй Усяня в воду, и с лютой злобой в голосе прошипел:
— Ты уже и здесь ославился, позор нашего клана.
Вэй Усянь принялся оправдываться:
— Они сказали «вы»! Мы в одной лодке, ясно? Если уж позориться, то всем вместе.
Пока они препирались, одна из девушек опять прокричала:
— Вкусный?
Вэй Усянь, пытаясь отбиться от Цзян Чэна, который схватил его за шею, с трудом нашёл момент, чтобы переспросить:
— Что?
— Тот арбуз, что мы вам подарили, вкусный?
Вэй Усянь, будто на него снизошло озарение, воскликнул:
— Так это вы принесли арбуз! Очень вкусный! Почему же не зашли погостить, мы бы налили вам чаю!
Девушка кокетливо засмеялась:
— Когда мы приходили, вас не было. Так что мы оставили арбуз и ушли, не решились заходить. Рады, что вам понравилось!
— Спасибо! — Вэй Усянь взял со дна лодки несколько крупных лотосов. — Возьмите лотосы, а в следующий раз заходите посмотреть, как я тренируюсь с мечом!
Цзян Чэн насмешливо бросил:
— Думаешь, ты настолько красиво смотришься с мечом?
Вэй Усянь бросил лотосы в сторону берега, стебли улетели далеко-далеко и легко упали прямо в протянутые руки девушек. Юноша схватил ещё несколько и сунул их Цзян Чэну, толкнув того в грудь и подначивая:
— Ну что ты застыл, давай быстрее.
Цзян Чэну через пару настойчивых толчков пришлось принять лотосы, он спросил:
— Что — давай быстрее?
— Ты тоже ел арбуз, не хочешь их отблагодарить? Давайте, не стесняйтесь, бросайте лотосы, все бросайте лотосы!
Цзян Чэн язвительно усмехнулся:
— Очень смешно! Чего тут стесняться? — это были его слова, но даже когда остальные юноши начали с огромным удовольствием бросать на берег лотосы, Цзян Чэн не пошевелился. Вэй Усянь снова сказал ему:
— Ну так бросай! В этот раз бросишь, так в следующий раз можно будет спросить, вкусные ли были лотосы, и опять завязать разговор!
Другие юноши поняли его замысел:
— Так вот оно что! Благодарим за науку, шисюн, ты и правда уже опытный в таких вещах!
— Сразу видно, часто так делаешь!
— Ну что вы, что вы, ха-ха-ха-ха…
Цзян Чэн вначале правда хотел бросить, но услышав слова других шиди, понял, насколько это бесстыжий поступок, поэтому почистил лотос и принялся уплетать в одиночку.
Лодочка плыла по течению, девушки неторопливо шли за ней по берегу и, смеясь, на ходу ловили брошенные юношами изумрудно-зелёные отцветшие лотосы. Вэй Усянь, приложив ладонь ко лбу, оглядел пейзаж на берегу, усмехнулся и вздохнул. Остальные спросили его:
— Шисюн, что это с тобой? За тобой девушки бегают, а ты вздыхаешь?
Вэй Усянь, водрузив весло на плечо, усмехнулся:
— Ничего, просто вспомнил, что когда я от всего сердца пригласил Лань Чжаня в Юньмэн погостить, он всё-таки посмел отказать мне.
Юноши подняли большие пальцы вверх.
— Ого! Смелый поступок, достойный Лань Ванцзи!
Вэй Усянь с неподдельным энтузиазмом заявил:
— Прикусите языки! Когда-нибудь я непременно притащу его сюда, закину в лодку и обманом привезу на пруд, воровать лотосы. Чтобы старик побил его бамбуковым шестом, а потом он бы бежал позади меня, ха-ха-ха-ха…
Отсмеявшись, он обернулся и увидел на носу лодки Цзян Чэна, который с каменным лицом сидел в одиночестве и ел семена лотосов. Улыбка испарилась с лица Вэй Усяня, он со вздохом произнёс:
— Эх, этот ребёнок совершенно необучаем.
Цзян Чэн вспылил:
— Может, я хочу один всё съесть, что с того?
— Эх ты, Цзян Чэн. Ладно, тебя уже не спасти. Так и будешь всю жизнь есть их один!
Так лодка воришек лотосов снова вернулась домой с богатой добычей.
Облачные Глубины.
За пределами гор царил палящий июнь. В горах же скрывался потаённый тихий мир, где между небом и землёй разливалась прохлада.
Снаружи ланьши в соответствующей правилам позе стояли две фигуры в белых одеяниях. Налетел порыв ветра, полы белых одежд мягко затрепетали, но сами мужчины даже не пошевелились.
Этими мужчинами, стоящими в подобающей позе, являлись Лань Сичэнь и Лань Ванцзи.
В стойке на руках.
Никто из них не произносил ни слова, будто погрузился в глубокую медитацию. Здесь единственными звуками было журчание источника и шелест крыльев певчих птиц, которые лишь оттеняли тишину вокруг, делая её более звенящей.
Как вдруг послышался голос Лань Ванцзи:
— Брат.
Лань Сичэнь плавно вышел из состояния медитации и, глядя прямо перед собой, спросил:
— Что такое?
Помолчав секунду, Лань Ванцзи спросил:
— Ты когда-нибудь собирал лотосы?
Лань Сичэнь повернул голову.
— …Нет.
Если адепты Ордена Гусу Лань желали поесть лотосов, разумеется, им не приходилось собирать их самим.
Лань Ванцзи чуть склонил голову.
— Брат, ты знаешь…
— О чём?
— Отцветшие лотосы со стеблями вкуснее, чем без стебля.
— Да? Я о таком не слышал. А почему ты вдруг заговорил об этом?
— Просто так. Время, меняем руку.
Оба, не производя никакого шума, поменяли правую руку, на которой стояли, на левую. Движения их были идеально отточены, положение в высшей степени устойчиво.
Лань Сичэнь собирался спросить ещё, но тут обратил внимание на что-то другое и улыбнулся.
— Ванцзи, к тебе гость.
На край деревянной веранды неторопливо забрался пушистый белый кролик. Подёргивая розовым носом, зверёк ткнулся в левую руку Лань Ванцзи, на которой тот стоял.
Лань Сичэнь спросил:
— И как он узнал, что ты здесь?
Лань Ванцзи же сказал кролику:
— Уходи.
Белый кролик, впрочем, не послушался. Он ухватил зубами кончик лобной ленты Лань Ванцзи и с силой потянул, как будто хотел утащить юношу за собой.
Лань Сичэнь спокойно произнёс:
— Видно, он хочет побыть с тобой.
Кролик, которому не удалось сдвинуть человека с места, сердито пропрыгал вокруг них. Лань Сичэню это показалось забавным.