Страница 28 из 77
— Мне еще раз нужно поговорить с Аникой, — сообщил Гэдехар, запоздало заметив, что Зот в кабинете не один. Что тут есть еще я.
И по мере того, как магистр это осознавал, брови его удивленно ползли вверх.
И мне бы тоже стоило удивиться столь неожиданной встрече, особенно если учесть, что оборотень совсем недавно про ректора вспоминал. Но все, о чем я могла сейчас думать, — мой ужасный вид. И штаны, будто специально, начали сползать, усиливая мое смущение.
Безумно хотелось пригладить волосы, поправить рубашку и плотно запахнуться в китель. А еще очень хотелось подтянуть штаны.
Но я стояла не двигаясь.
Неловкая пауза продлилась недолго. Магистр отмер первым.
Вошел в кабинет, закрыв за собой дверь и отрезая вялое возмущение, судя по всему, дежурного, топтавшегося за его спиной.
— Интересно, — сказал Гэдехар, подходя ближе. Изучающий взгляд мне совсем не понравился, как и то, с каким интересом он потеребил прядь моих все еще влажных волос. Очень магистр сейчас свою маму напоминал.
Но вместо того, чтобы задать мне какой-нибудь странный вопрос, как это когда-то сделала леди Гэдехар, ректор пожаловался Зоту:
— Твой дежурный опять пытался меня не пустить.
— Новенький, — развел руками оборотень. — Так зачем тебе Аника?
Магистр посмотрел на меня. Я посмотрела на командора. Командор улыбался.
— Возможно, она что-то вспомнила…
— А новенькие ничем помочь не могут?
Я стояла, не шевелясь. И даже дыхание на всякий случай затаила, старательно изображая бестолковую статую. Лишь бы не выгнали.
— Абсолютно бесполезные, — угрюмо подтвердил магистр. — Асмар, что в твоем кабинете делает мой библиотекарь? К тому же в таком наряде? Переманиваешь работников?
Командор замялся. С одной стороны, меня совсем никто не переманивал, мне даже зарплату не платили. С другой, у меня уже в одном из кабинетов стоял личный стол…
— На улице дождь, — заметила я.
Совершенно сухой и ничуть не помятый непогодой, магистр бросил быстрый взгляд за окно и чуть удивленно согласился:
— Видимо.
Ему совершенно точно не пришлось бороться с ветром и дождем, пробираясь по длинным улицам к управлению. У Гэдехара было чудо-колечко — блуждающий переход, изрядно осушающее резерв, но значительно экономящее время. И даже то, что стены здания были укреплены и не допускали магических перемещений на территорию управления, не могло заставить магистра вымокнуть под дождем.
В конце концов, крыльцо перед входной дверью было достаточно широким, а крыша надежной.
Терпеливо дождавшись, пока ректор закончит любоваться водными струями, стекающими по стеклу, я добавила:
— Это единственная сухая одежда в управлении.
Гэдехар царапнул пальцем сержантскую нашивку, съехавшую с моего плеча вместе с рукавом кителя.
— У вас заботливый муж, — сказал магистр. И вроде похвалил, но мне не по себе стало. Уж очень неприятный у магистра был при этом голос.
— Не жалуюсь, — пробормотала я, обернувшись на командора. Надеялась, что он сейчас не станет уточнять, при чем здесь мой муж, и не разрушит мою уже не очень маленькую, но все еще достаточно безобидную ложь. — Я, пожалуй, пойду?
— Пожалуй, иди, — разрешил оборотень.
Я осторожно обошла магистра, старательно не замечая его странный взгляд и как можно незаметнее пытаясь поддержать спадающие штаны, и поспешно сбежала.
Перевести дыхание смогла только в кабинете ДаВилора.
— Никогда больше не буду пить чай с командором, — заявила я в ответ на удивленный взгляд сержанта. — Самое худшее чаепитие в моей жизни!
Даян понимающе улыбнулся.
Глава пятнадцатая
Первый день рабочей недели можно было бы назвать хорошим — Ануш все еще на меня вроде бы дулся, но больше не игнорировал. Гэдехар опять где-то пропадал и на чай не пришел, что было, конечно, грустно, но еще и немного успокаивало. После того как я перед ним в сержантской форме показалась, видеть магистра мне совсем не хотелось.
Не понравилось, как он тогда о моем муже упомянул. Было в его словах что-то злое. Недоброе. Не располагающее к нашему с ним дальнейшему дружескому общению.
Первый день прошел показательно спокойно, а на следующий я вспомнила, что на чашечку чая меня ждет профессор Тадэш…
Вспомнила за сорок минут до обозначенного целительницей срока. Просто студентка пришла за справочником по целительским практикам и очень просила отдать ей книгу буквально на несколько часов.
— У нас третья пара у профессора Тадэш, — давила на жалость несчастная третьекурсница. — А я реферат забыла сделать. Очень надо.
— Книга из списка читального зала, — нудно напомнил Ануш, замерев за моим плечом. — Выдавать на руки запрещено.
Студентка сглотнула и посмотрела на стеллажи, за которыми притаился читальный зал. Оставаться в библиотеке, в непосредственной близости от заключенной души, дольше необходимого ей не хотелось. Строго говоря, никому не хотелось.
Потому в библиотеке всегда было очень спокойно и безлюдно.
— Правила, — развела я руками. Возможно, не сверли сейчас Ануш мой затылок взглядом, я бы сжалилась и разрешила ей взять книгу с собой. Но при свидетелях сделать этого я никак не могла.
— Можете мне ее отложить? — упавшим голосом спросила она. — Я на обеде приду.
— Книга будет ждать вас в читальном зале, на столе номер три, — заверила я девушку.
И она ушла.
Проводив удаляющуюся понурую фигуру студентки взглядом, Ануш недовольно предупредил:
— Готовься. У Тадэш по вторникам после обеда практические занятия. К нам такие забывчивые будут часто заглядывать.
Я угукнула рассеянно и замерла, сраженная запоздалым озарением.
— Сегодня вторник! — Я в ужасе обернулась к привиденчику. — Вторник!
— И что? — не понял он моей трагедии.
А у меня не было времени ему что-то объяснять. Часы над дверью библиотеки злорадно сообщали, что до десяти часов осталось совсем немного.
Кажется, Ануш кричал мне что-то вслед, я не вслушивалась. Я бежала к Малике за инструкциями.
По длинным коридорам, тихим и безлюдным, благодаря идущей лекции. По лестнице, перескакивая через ступени, и по внутреннему дворику, раздраженно отмахиваясь от общительных ёкша.
Сегодня их было трое, и все они чего-то очень от меня хотели. Того, чего у меня все равно не было.
Я была уже рядом с аудиторией травоведения, когда прозвенел звонок. Коридоры мгновенно наполнили студенты. Просто резко хлынули из-за каждой двери. И я смогла по достоинству оценить приятную малолюдность коридоров главного корпуса.
Да, там тоже бывало шумно из-за студентов, но никогда там не было НАСТОЛЬКО громко.
Гул голосов смешался с не успевшим замолчать звонком, и меня накрыло. Я просто потерялась в этой толпе, замерла, не зная, куда идти. Боялась даже пошевелиться. Казалось, стоит хотя бы вздохнуть поглубже — и меня сметет.
Я совершенно точно знала, что со мной происходит, и знала, что нужно сделать, потому что такое раньше уже случалось дважды.
Но никогда еще я не цепенела посреди такого густого людского потока… До окна добралась с трудом, тихонечко хныкая.
Сердце остервенело колотилось в груди, и каждый раз, когда меня кто-то задевал плечом или толкал, оно больно таранило грудную клетку, сбиваясь с ритма. И голова была как в тумане. Я прижалась лбом к холодному стеклу, надеясь, что это поможет прояснить мысли, но ничего не вышло.
И дыхание, частое и поверхностное, не удавалось унять. Воздуха не хватало. Я потянула ворот платья, ругая себя за то, что выбрала это, строгое, с пуговичками под самое горло.
Мир плыл и кружился перед глазами. Я была вынуждена зажмуриться, беспомощно ощущая, как тело сковывает болезненное напряжение.
Первый такой приступ случился у меня сразу после побега. Когда я оказалась в громком, тесном городе. Ума не приложу, как сумела тогда пережить все это и не потерять вещи.
В тот момент мне просто дико повезло.