Страница 2 из 5
<p>
Когда по мигающему и подёрнутому сильной рябью телевизору объявили о нападении на страну, именно я была той, кто первой пришёл в себя и скомандовала собирать вещи. Всё происходило так быстро, что мы почти не соображали. Однако моя привычка полагаться только на свои силы помогла мне и в этот раз. Наши дети - мальчики 9 и 4 лет - ничего не понимали, а мы орали на них, когда они путались под ногами или отказывались набивать свои рюкзаки вещами, книжками и игрушками.</p>
<p>
Мы сразу решили уехать. Я всё равно считала мужа трусом, защищать Родину, как бы пафосно это не звучало, не его сильная сторона. Мне было неприятно видеть, как он, сев за руль, вдруг попытался быть жёстким, уверенным в себе. Кого он пытается обмануть? Я знаю все его пределы, а уж водить машину умею и я, так что он не ценный ресурс в данном вопросе. Просто вдвоём будет проще. Как и всегда.</p>
<p>
Инстинкт самосохранения буквально выдавливал нас из дома, орал над ушами о скорейшем бегстве. Муж, нет, я, хотя сейчас уже точно не скажу, в общем кто-то оказался прав: через три часа после нашего отъезда из города на него сбросили бомбу. Мы узнали об этом по радио. Это было последнее, что мы слышали в эфире. Теперь - только тишина.</p>
<p>
Эти перемены пугают уже меньше, чем то, что происходит между нами с мужем.</p>
<p>
Таким я его не видела никогда, и эти сила и скрытая угроза, начавшая исходить от него, подавляла и угнетала. Но я всё ещё была главой нашей семьи, поэтому команды отдавала я: едем, тормозим, меняемся.</p>
<p>
Впрочем, помимо открытия этой незнакомой доселе стороны супруга, было ещё одно пугающее откровение: у него был пистолет. Я ничего не знала об этом. Он получил его полгода назад, не решившись мне рассказать об этом. Конечно, знал, как это тогда выглядело: безрассудно, бессмысленно и бесполезно в конце концов! В прежние времена я бы разоралась, устроила настоящий скандал, напомнила о том, что у нас дети, поэтому всё это ужасно опасно.</p>
<p>
А сейчас я повторяю себе эти же фразы, но уже с совершенно другой интонацией: у нас дети, поэтому всё ЭТО ужасно опасно.</p>
<p>
Помимо моей воли это всё заставило меня взглянуть на мужа немного иначе: как на мужчину, который способен выжить. С которым можно выжить мне и нашим детям. Именно поэтому, увидев, как он вынимает из закрытой на ключ коробки, которая оказывается хранилась в нашем сейфе под бумагами, я лишь промолчала, коротко кивнув.</p>
<p>
Почему мне сейчас кажется, что за рулём сейчас – незнакомец?..</p>
<p>
Чтобы отвлечься я в очередной раз провожу мысленную ревизию захваченных в спешке вещей: тёплые толстые свитера мне и мужу, мои две трикотажные кофты и 4 футболки, носки - у мужа 5 пар и плюс 2 пары тёплых, у меня 4 пары, тонкие, 2 брюк мужа (хватала, что угодно, так как не могла найти вторую пару джинсов), пакет с зимними пуховиками, ветровка мужа, мой плащ, у детей много разной одежды, младший сможет носить её после брата. Лёше же придётся хуже - после нас трудно носить. Я надеюсь, что всё это безумие скоро закончится, и жизнь снова наладится.</p>
<p>
Ах, как бы хотелось уже остановиться и отдохнуть в кровати! Но мы же не можем вломиться в любой дом и расположиться там. Мы же воспитанные люди. Мы – люди в конце концов!</p>
<p>
Так, из еды, у нас 5 банок тушенки, 3 пачки макарон, 3 пачки круп - гречневая, геркулесовая и рисовая, 4 банка яблочного варенья (свекровь варила только такое для своего сына), 3 банки рыбных консервов, 4 пакетика детского сока, 4 банана, 1,5 огурца, 5 морковок, соль, сахар, почти законченный пакет с сушками и пакетик сухариков. Воды мало – всего 3,5 двухлитровые бутылки.</p>
<p>
Зато целая сумка лекарств. Костя, наш младший сын, - астматик, у нас есть лекарства на все случаи жизни, думаю, что на полгода точно хватит.</p>
<p>
Костя начинает выгибаться дугой, натягивая ремни безопасности: хочет выйти. Мы с мужем понимаем, что это не безопасно, но, коротко обсуждая ситуацию, решаем остановиться. Размять ноги не повредит.</p>
<p>
Конечно, 10 минут мало и детям, и нам. Я украдкой смотрю на мужа, напряжённо оглядывающего местность: черты лица заострились, между бровями складка кажется и не пропадает вовсе теперь.</p>
<p>
Надо ехать дальше. Попытки уговорить младшего сына проваливаются: он маленький, ему хочется ещё побегать вдоль дороги! Он плачет и плачет, никак не перестаёт. Старший - Лёша - угрюм и сосредоточен, молчалив, что совсем на него не похоже. Он уже всё понимает и на глазах начинает взрослеть.</p>
<p>
Я сама на взводе, инстинктивно поглядываю на супруга: у того играют желваки. Костя с трудом смиряется с несвободой, успокаивается, подвывая и громко всхлипывая. Дыхание сбивчивое, придётся дать ингалятор.</p>
<p>
На какое-то время он засыпает, и я откидываюсь на сидение, чтобы немного самой отдохнуть. Мне приходится сидеть между двумя детскими креслами на заднем сидении, так как переднее занято вещами. В багажнике есть место, просто мы никак не переложим вещи. Да, наверно, я ленивая. Мне нужно это ощущение остатка прежней жизни. Ведь прошли всего сутки!</p>
<p>
Мы проезжаем повороты на города, посёлки, деревни. У нас же есть цель, а, значит, нельзя сворачивать и менять план. Лес, лес, лес… Скорей бы показалась автомобильная заправка! </p>
<p>
И тут я вижу впереди на дороге людей!</p>
<p>
Я вскидываюсь в кресле: люди! Как здорово увидеть живых людей! Мы всё ближе к ним, и я уже могу различить их: крупный рослый мужчина, женщина, и двое детей – явно немногим старше Лёши.</p>
<p>
Судя по нашей скорости, супруг не собирается останавливаться! Ну уж нет!</p>
<p>
- Саш, останови! - я подалась вперёд, приказывая. Мой голос был твёрд и жёсток: что он себе позволяет? В конце концов я тут не просто предмет интерьера!</p>
<p>
Профиль мужа красноречив: на его лице застыл тот же мучительный вопрос, которым он, видимо, задаётся с момента нашего бегства.</p>