Несколько неспокойных дней

— Давно пора возле этой скамейки камеры поставить. Сейчас бы всё посмотрели и не гадали.

— Не наша территория. Да и зачем? За десяток оборотов сюда ходили наши подопечные раз пять, не больше. Это у городских мирников место популярное. Зачем нам эти ненужные часы записей любви местной молодёжи? Да и чаще всего тут не любовь, а пьянка и драки. Замучаемся на запросы местного правопорядка отвечать, главная в местной полиции со мной из одного потока, не постесняется. Нет уж, пусть сами тут камеры ставят.

— Что будем говорить общественности? Может, спишем на несчастный случай?

— А правду скажем. Много фигурантов среди молодёжи, они не умеют молчать, да ещё и такой труп — она ему чуть голову не отчекрыжила, скрыть ничего не удастся. Скажем примерно так: парень получил женские способности, повлюблял в себя кучу недееспособных, а одна не поддалась и его убила. Про кодировщика ничего не говорим, если в Содружестве узнают, что потомки посланника такое могут, к нам наверняка военные заявятся. И так есть информация, что поглядывают в нашу сторону. Как бы дело до вторжения не дошло.

— Тогда надо сказать, что все мужчины, кто имеет женские способности — по сути, ненормальные и одержимые. Вот им всем яркий пример. — Она ткнула пальцем в укрытый труп. — Такие военным не страшны, отклонения не бывают массовыми.

— Точно. А одиннадцатую группу перевести в другой интернат, чтобы те, кто сюда явится шпионить, даже не могли подумать, что у нас есть свои кодировщицы.

— Так про них же давно известно. Я даже научную статью читала на эту тему. Конечно, про нас там всё переврали, но про кодировщиц упоминали прямо.

— Они только про стирательниц знают. Я тоже читала эту статью, сильная волна обсуждений в инфонете тогда была. Аналитики считают, что идет психологическая подготовка к вторжению, а статья — заказная.

— Тогда тем более нужно группу переводить. И из остальных интернатов их убрать. Или по группам раскидать, просто ведя эту линию неявным образом. Я поставлю вопрос на следующем совещании.

— Это вам как руководству решать. А пока, вызываем специалистов для фиксации и зачистки. Отмени труповозку и медиков, девочку мы сами отсюда увезём. — Повернула она голову к четвёртой. — Нечего местным мирникам быть в курсе, что у нас и такое может быть.

2. Долгая дорога после долгой дороги

Вход в челнок оказался простой откатывающейся дверью, как будто мы не на другой корабль перешли, а в другую комнату. Только коридорчик небольшой и всё. При входе стояли и улыбались две очень полные девушки. У нас они ничего не спросили, только попросили выключить инфоры. Я уже получил это предупреждение, выскочило, закрыв весь обзор, и не закрывалось никакими способами. И ещё надпись была на стене про это при входе в коридорчик. Но только мы вошли на сам челнок, инфор сам выключился, видимо ему надоело меня предупреждать и уговаривать. Эх, а я был уверен, что переупрямлю глупую технику. Пришлось снять обруч и спрятать. Он немного выпирал, костюм вообще не удобный в этом плане. Эх, хочу комбез. В комбезе у меня для инфора специальный карман.

Уже на самом челноке дальше по коридору никого не было, только пикнул брасик несколько раз. Я обернулся на Милисандру, которая тоже с большим любопытством рассматривала внутреннее убранство этого космического агрегата.

— А дальше куда?

— Я не знаю, малыш. В первый раз же лечу. — Нет, я не понял. А как тогда мы на корабль попали? Разве не челноком? Так значит, всё-таки есть другой способ, что-то вроде телепорта, но для людей! А она ещё утверждала, что телепорты для людей не существуют.

— А почему мы тогда не можем попасть на планету тем же способом, как попали на корабль? — Намекнул я ей, что теперь тоже знаю этот секрет.

— Зачем? Ты опять хочешь проспать весь полёт?

— А я в прошлый раз уснул? — А когда? Я не помню, как это случилось.

— Да. И я тоже лежала под лечебным излучением и спала. — Надо бы запомнить такой способ быстрейшего путешествия. Не телепорты, но тоже получается быстро.

На полу загорелась стрелочка. Зелёная. Так и знал, что эта штука надолго нас не покинет, ага. Да что такое! Опять это «ага» прицепилось!

— Каюта номер шестнадцать. — Громко сказала Далия, казалось прямо над моим ухом. Нет, я не вздрогнул. Ну, почти.

Стрелочка её услышала, на ней загорелись цифры нашей каюты и стали пробегать волны. Вот кто, оказывается, нам покажет, куда нам надо идти!

В той комнате, куда нас привела стрелочка с номером, было четыре кровати. Такие особые кровати, с такими большими штуками по бокам и прозрачной крышкой. Ляжешь на такую кровать, эти штуки тебя и съедят!

— Твоё ложе там. — Показав мне в угол на одну из кроватей, Далия деловито подошла к другой и приложила браслет к экрану сбоку от неё. — Давай, устраивайся.

Видя, что я застыл, она подошла ко мне вплотную, моей рукой приложила мой браслет, обращаясь, как с несмышлёнышем.

— Времени нет на рефлексию. Перчатку положи себе на грудь. Или вообще, под верх одежды засунь. Всех маленьких животных так и перевозят, не делать же для них отдельный ложемент. Старт через двадцать минут.

— А почему надо обязательно ложиться в эти штуки? — Мне почему-то совсем не хотелось туда залазить, но, судя по всему, придётся.

— Потому что при старте с корабля, а особенно во время посадки на планету, могут быть большие перегрузки. Эти ложементы их компенсируют.

— А откуда они узнали, что нас будет четверо? — Я всё тянул время, задавая вопросы. Боязно туда лезть, если честно.

— Малыш, слишком много вопросов, а мало дела. Ложись давай. Скоро старт, а ещё надо, чтобы этот аппарат настроил компенсаторы на твой вес. — Ничего не поделать, придётся. Я, вообще-то, храбрый, будущий герой Галактики. Что мне какая-то кровать? А вот и залезу, не побоюсь!

— А если бы нас было пятеро? Кто-то бы со мной вместе лёг, да? — Спросил я её, устраиваясь на новом спальном месте.

— Валя, ты разве забыл, что на каждую комнату в каюте положено не больше двух человек. Как ты думаешь, почему? — Ага! Потому что больше постелей в челноке нет! А как же средние уровни? Или нижние? Для них тоже такие кровати сделали?

— А почему…

Но только я хотел задать очередной вопрос, как надо мной сомкнулись края моей космической кроватки.

— А-а! — Прислушался. — О-о! — Хм… Мой голос гасится стенками и услышан явно не будет. Эх, Далия! Это было очень коварно. У меня же ещё куча вопросов!

Снизу что-то зажужжало, а по спине стали бегать ролики. Прямо, как массажная система у папы на кресле дома в его кабинете. Ноги обхватили поднявшиеся зажимы, каждую с двух сторон. Затем, то же самое произошло с руками, которые я прижал к телу, но это не помогло. Хорошо, что Монстрика положил за грудь, а не рядом, как собирался.

Почему-то опять стало страшно. Вот сейчас закроют меня тут и забудут. Или какая-то авария случится. Или пираты нападут, подобьют челнок, и будет Валериус Первый и Единственный вечно жить в этой самой кровати. Не, лучше всё же спать во время перелёта, мой первый способ попадания на корабль намного приятнее. Уснул, раз! И ты в космосе!

Как же долго летим. Очень долго.

Ну, долго ещё лететь? Время как будто остановилось.

А сколько времени вообще лететь? Я же забыл задать этот вопрос! Хотя, какая разница, время не посмотреть. А что делать, если в туалет захочешь? Я вот уже пить хочу. И есть. Нет, всё-таки пить. А как посмотреть, сколько времени прошло, если до брасика не дотянуться? Могли бы часы сделать.

Мы уже долго летим, уже, наверное, прилетели, а меня забыли! Точно, забыли! Выпустите меня, я не хочу тут лежать, тут скучно. И страшно.

Крышка кровати отошла, но руки и ноги мне не разблокировало. Сверху на меня внимательно смотрела Далия.

— Всё, прилетели? Можно уже вставать? — Наконец-то!

— Принц, что случилось? Почему у тебя пульс зашкаливал? С тобой всё в порядке?

— Да, только мне скучно было лететь так долго. Можно мне уже выйти?