Дети Мевы

Даккарские боги твердили, что нельзя опускать руки, нельзя пускать события на самотёк. Сражаться или погибнуть! Но у них не было совета, что делать, если ты покрыт позором, заперт и бессмертен. Единственное, что я смог придумать – попытаться быть полезным своей Родине. Чем? Вчера была хорошая идея, зажать в углу этого Луиса и объяснить ему, что надо встретиться с генералами Даккара и поговорить. Даже это оказалось не по силам. Этот авторитетный пидор просто сбежал!

Было ещё обещание Марики выступить за Даккар. Но настолько туманное, что в такую возможность я не верил совсем. Собиралась бы действительно - объявила бы вчера на том грёбанном сборище.

Чем ещё можно быть полезным?

Я тупо валялся на кровати и лакал коньяк прямо из горла. Чудесный напиток при каждом глотке приятно обжигал горло, хоть как-то отгоняя накатывающее желание лечь и не двигаться, заснуть, забыться и попытаться не просыпаться.

Ещё можно поработать с информацией. Наверняка Марика имеет доступ к чему-то, что недоступно даже даккарским паукам и может быть полезным. Можно разыскать в этом доме её кабинет и порыться. Проблема только, как потом передать это своим. Моя попытка отправить письмо по сети успехом не увенчалась. Связь здесь как-то хитро фильтровалась. А я не большой спец по этому делу. Выйти удалось только на новостные каналы и всякие сетевые магазины. Телефоны тоже работали только на ограниченный список адресатов.

Хорошо закрытая тюрьма! Комфортабельная, но тюрьма. Как домашнего зверька, положили в клетке на подушку и дали миску со жратвой. Радуйся!

СМИ сегодня мирно перемывали кости Марике. Самой главной была новость о том, что у неё поехала крыша. Как будто она у неё когда-нибудь на месте была! Обо мне было море фотографий, на которых я сильно смахивал на раба-проститутку, и совсем мало текста. Только типа: "На официальной церемонии Роджер вёл себя на удивление тихо и культурно". Или: "Тайрес Ар Римтейка поведал журналистам, что, вопреки ожиданиям, Роджер произвёл на него вполне благоприятное впечатление. Он, может, и горяч, но вполне разумен. А это главное". Короче, местным пидорасам я понравился.

Были ещё новости про Даккар в Свободных землях. Опять позор. И теперь-то я уж точно понимаю, что это подстава от неолетанок. Раверстон Об Хайя наговорил кучу постыдной грязи журналистам, такой, которую ни один нормальный даккарец просто не мог бы сказать. И, хоть я не знаком с Раверстоном близко, понимаю, что это на сто процентов не слова даккарского воина. Сейчас, для войны с неолетанками, у Даккара не было оружия. Их нельзя было тупо перебить, не получалось договориться или откупиться... Возможно, теперь Марика будет со мной откровеннее, и из неё удастся вытащить более подробные советы о том, как договориться с этими чёртовыми Великими? А потом придумать, как связаться с Анжеем... Если он, вообще, захочет со мной разговаривать...

Наверное, под действием коньяка и тяжелых размышлений я задремал. Потому что проснулся от лёгкого ощущения пальцев, ласково скользящих по груди:

- Зара?

- Ну, вижу, с моими женщинами ты уже поладил.

На краю кровати сидела Марика. Изогнувшись, как кошка, и опершись на одну руку.

- Разве я разрешал тебе войти?

- Ты спал, разрешить было некому, – она рассмеялась, - Кроме того, я хотела позвать тебя на тренировку. Ты когда-то хотел научиться противостоять Ар. Теперь я согласна тебя поучить.

Противостоять Ар? В нынешней ситуации Даккара, умение было более чем важное.

- С чего вдруг такая щедрость?

- Ну, ты же теперь человек моей команды. У меня нет причин скрывать от тебя что-то. Мне, конечно, придётся взять с тебя слово, не учить напрямую этому никого. Давать советы по тактике и вооружений даккарцам - пожалуйста, но не объяснять почему, не раскрывать секреты техник.

- Чтобы давать советы, я должен иметь возможность разговаривать со своими.

- Угу, - Марика растянулась рядом на кровати, - я уже вызвала на завтра ребят из шифросвязи. Прямой канал с твоим генералом Анжеем сделают через пару дней. Идёшь на тренировку?

Какая-то она сегодня подозрительно спокойная и сговорчивая. Но терять мне уже нечего, будем пользоваться.

- Ты ещё обещала выступить за Даккар!

- Я помню. Завтра вечером назначена пресс-конференция. Там всё и объявлю.

- Почему не объявила вчера?

- Сначала надо было поговорить с моими людьми и всё им объяснить. А ещё нужно было договориться с новой Великой. Делать такие заявления, не открестившись от Энастении, опасно.

- Ты нашла себе новую Великую?

- Почти. Я договорилась с Растеньей завтра утром обсудить моё вступление под её защиту.

- Что тебе даёт эта защита?

- Почти ничего. Только официальную позицию в обществе Арнелет. У Растеньи даже армии нет. Она самая слабая из Великих.

- Тогда, не понимаю, зачем она тебе?

- В обществе Арнелет есть свои правила. Чтобы жить в нём, нужно иметь чёткое место в иерархии. У Даккара ведь тоже так: звания, командиры. Можно сменить отряд, но нельзя не принадлежать совсем ни к одному отряду.

Марика:

Наверное, это был самый провальный день моей карьеры. Казалось, сыпалось всё. На меня лились какие-то обвинения в безответственности, заявление о моём сумасшествии. Три из крупнейших ами в моём втором круге объявили, что уходят от меня. Журналисты чуть ли не через щели просачивались в офис с одним вопросом: действительно ли я собираюсь сделать такую глупость, открыто поддержать Даккар?

Собираюсь! Взвесив образ разъяренной общественности и напрочь разочарованного во мне Роджера, я решила, что с общественностью ещё что-то можно делать, а вот с Роджером это будет уже фатальным. Поэтому весь свой завтрашний день расписала, как шаги на эшафот. Утром Растенья, потом мои ами в Краско, потом мои мастера в Чаше, и напоследок открытая пресс-конференция.

Чувствуя себя заранее повешенной и распятой, домой я вернулась ближе к вечеру, надеясь хотя бы с Роджером как-то подзарядить свою решимость.

Дом жил своей жизнью. Сначала меня поразила Фика, весело пролетевшая мимо меня по тропинке. А я боялась, что она, вообще, запрётся в дальнем углу, в страхе столкнуться с Роджером. Потом на кухне я застала напевающую Эсти. Подкрашенную и в каком-то совсем несерьёзном платьишке.

Я стянула из тарелки кусочек мяса. И тут же бросилась запивать, - оно оказалось жутко острым.

- Мэээ!

- Ай-я-яй, Марика! Сколько раз говорю, таскать до обеда вредно. Тем более это не тебе!

- И кого ты решила так изощрённо наказать?

- Почему наказать? - Эсти надула губки, - Си Роджеру, между прочим, очень понравилось. Я ему на завтрак такой соус делала. То, что тебе не понравилось, не значит, что другим такое не по вкусу.

- Прости, Эсти, я не хотела тебя обидеть. Кстати, как он тут, Роджер?

Почему-то, именно сейчас, мне пришли на ум строчки из рапорта маньячки Урсуданы об особенностях мужчин Даккарской крови: "Мы категорически не рекомендуем даккарцев на роль мужа. Даже никогда не видевшие Даккара мальчики слишком агрессивны и жёстки для общения с женщинами и детьми". Если мне сейчас ещё скажут, что Роджер запугал весь дом, и они готовы на что угодно, лишь бы он куда-нибудь отсюда делся, я, честное слово, расплачусь. Сил справляться ещё хоть с чем-нибудь, у меня сегодня не осталось.

- Роджер? - Эсти немного улыбнулась и почему-то покраснела, - Хорошо. Погулял, дом посмотрел, покушал хорошо. Потом забрал у меня две бутылки коньяка и ушёл к себе. Спит, наверное.

Ну, хоть с этим всё хорошо! Неизвестно как, но чертёнку удалось очаровать даже жутко строгую Эсти. И слава богам!

Бегом поднявшись по лестнице, я заглянула в спальню мужа, слово-то какое. Он, действительно, спал. Прямо в пыльных штанах и ботинках. На тумбочке стоял недопитый коньяк. Потреблявшийся, видимо, прямо из горла.

Я присела на край кровати. Чертёнок ровно посапывал, чему-то хмурясь в своём сне. Подложив под щёку сжатые кулаки и поджав коленки. Такой трогательный, и в то же время такой решительный. Готовый драться до конца, драться, пока есть силы, и продолжать драться, когда сил уже не будет. Да, разочаровать его, я не смогу!