Страница 8 из 13
Глаза же его всё это время были на ножках брюнетки. Правда, мельком, скользнули на грудь и личико. Та равнодушно сидела, как в троллейбусе, будто ничего здесь происходящее её не касалось. И упорно смотрела перед собой.
- На, капни раненому в рот.
Уже из кабины, на ходу, передал девчонке в салон свою фляжку. Та приняла её нерешительно. Увидел, что она быстро, не прикасаясь к горлышку, плеснула себе в рот немного её содержимого. Мося неожиданно повернулся.
- Ну как?
Вопрос прозвучал неоднозначно.
Девушка уже аккуратно капала жидкость из фляжки солдату в растрескавшийся и пересохший рот.
- Что это?
Вопросом на вопрос ответила воровка живчика.
- Это живец, милая... Хорош ему.
И протянул в салон распахнутую руку. Брюнетка вложила в неё флягу. Слегка прикоснувшись пальчиками к Мосиной ладони. По коже пробежало электричество. Накатило странное чувство блаженства. Руль в левой руке дёрнулся. Опомнившись, псевдофээсбэшник серьёзно испугался. Газ был придавлен сильновато, машина ревела и набирала скорость, затрясло.
- Что такое живец?
Прозвучал новый вопрос девушки.
Ой, блин! Как бы она нимфой не оказалась, возьмёт под контроль на раз-два.
Снизил скорость. Включил фары. Серая лента дороги споро летела под колёса. Летели и мысли в голове.
- Псион против нимфы никто. Может, она и не законтролила его с первой попытки, потому что он псионик. Может, она, конечно, и не нимфа вовсе. Нимфы мужиков порабощают и по одному, и толпами; месяцами могут ими управлять. А он может лишь ненадолго подчинить себе любого пола человека, и надо при этом в глаза ему посмотреть.
Пауза затянулась. Пауза могла стать неловкой. А сбрасывать маски Мося пока не хотел. Едут спокойно, не дёргаются. Автоматом помахать перед носом он всегда успеет. Но решение для себя принял. Рисковать не будет. Лучше, как говориться: "Перебдеть, чем недобдеть". Он и сейчас думает только о ней, признаки ли это её влияния, как нимфы, или это просто так. Наверняка сказать было нельзя. Ладно, в стабе разберёмся.
Чтобы протянуть время, выругался, будто что-то с машиной. Погазовал, попереключал передачи, поревел мотором. И, как бы успокоившись, вернулся своим вниманием к девушке.
-А? Что?
Переспросил он свою собеседницу.
Девушка повторила вопрос более развёрнуто.
- Я говорю, что такое живец? Это сорт коньяка?
Внешники подгоняли неплохой коньяк. Из него и мутил себе живца Мося, смешивая с ним шарики-спораны, что вырастали в наростах на головах развитых заражённых. Иммунным обязательно надо было употреблять этот напиток, иначе ослабление способностей, регенерации, потом головные боли, нестерпимая жажда и смерть.
- Да! Это мне товарищ из Греции привёз, в дьюти-фри, в тамошнем аэропорту взял. Оживляет, я тебе скажу... Сказка просто.
Жизнерадостным тоном ответил Мося. Я вас всех, как приедем, угощу. Тут до него дошло, чего девка тогда отпила из его фляги - она просто жутко хотела пить. Споровое голодание у неё. И сейчас они все набросятся на воду. Надо только туда снотворного накидать. Так, воды у него полфляжки всего. Каждому надо по два "колеса", солдат не в счёт. Значит, закидываем восемь таблеток. Да чего уж там, все десять свалились. Залетело, так залетело. Одной рукой управляя машиной, другой болтал, как шейкером, своей водяной фляжкой. И спросил.
- Пить, наверное, хотите?
Какое-то мило-жеманное, застенчивое:
- Да!
Вернулось из салона.
Мося протянул кончиками пальцев флягу с отравленной водой.
Тишина. Потом тяжёлый выдох и ускоренное радостное:
- Спасибо! А вы вроде на ты со мной были?
До Моси вновь допёрло: или девка дура, или пьяная с того глотка живчика.
Он повернул голову в тёмный салон.
Между водительским и пассажирским сиденьем торчала утончённая рука с перевернутой фляжкой.
Кажется, по её взгляду, она что-то поняла.
- А я думала, это вы только мне дали.
Мося чертыхнулся. Продолжая ехать на "автопилоте", минут с десять пробыл в неком подобии транса. Потом огласил округу визгом тормозов и в заносе остановил машину. Глушить мотор не было времени. Перелетел в салон. Милашку бил эпилептический припадок, изо рта шла белая пена. Перехватив лёгкое тело поперёк, перевернул его и бросил себе на согнутое колено. Впился стальными пальцами в щёки и разжал зубы. Двумя пальцами другой руки, по языку добрался до горла и надавил основание языка. Пришлось там поелозить. Спазм дёрнул тело, и изо рта, наконец, вырвалась рвота. Содержимое пресловутой фляги полилось на пол буханки.
Перекрикивая рёв мотора заорал.
- Не то дал! Она ж, дура, коньяк весь выжрала, много ей надо?!
- А вы чего сидите, молчите! Даже не помогли ей!
Окаменелая белохалатница только лупала глазами, а мужик в спецовке, тихо матерился себе под нос. Беловолосый парнишка беспомощно размахивал длинными руками, но членораздельного ничего не сказал.
Мося взял девушку на руки и отнес на переднее сиденье:
- Как бы не окочурилась. Тело хорошее. Надо поспешить.
Поле боя осталось за группой Хасанова. Ночью, при свете звёзд, оставшиеся солдаты собрали трофеи и решили ехать обратно в Рынск. В паре рюкзаков убитых бандитов были найдены небольшие книжицы и "Буклет для начинающих иммунных". Перспективы найти Североармейск растаяли после первого же беглого взгляда на буклет. В нём был дан весь простой расклад по тому миру, в каком они оказались. Новая информация была жизненно необходима оставшимся в части и городе людям. Решили ехать до расстояния устойчивой радиосвязи и сразу же начинать передавать добытые знания.
Глава 4. Первое утро.
4. Первое утро.
Я проснулся, как только первые лучи солнца стали проникать в щели моего убежища. На магнитоле было семь утра. Электроника 53 не подавала признаков жизни. Очень сильно хотелось пить. Голова просто раскалывалась. Я взял единственный источник влаги в моём убежище - банку с зелёным горошком. Проткнул уголком острия топора две дырки в жестяной крышке - одну для воздуха, другую для вытекания рассола, и весь его, с жадностью, выпил. На десятой банке я понял, что скорее лопну, чем напьюсь. Это было странно. Потом принял, как и вчера, таблетки от головы. Есть не мог, тошнило даже от одной мысли о еде. С головой было что-то не так. Я прекрасно помнил, как обращаться с инструментом, оружием, автомобилем. Сохранились все навыки и умения. А вот в памяти лично о себе, своём имени, родственниках, событиях детства - ничего не было. Амнезия какая-то. Была, правда, в голове цель - прояснить, наконец, судьбу своих отношений с Алёнкой, объясниться ей в любви. А там, будь, что будет!
Соображал я плохо. Взгляд снова упал на приёмник в машине. Включил его.
- ..сему гражданскому населению. Сбор уцелевших в военной части на КПП. Не пытайтесь самостоятельно покинуть город. Здесь вам будет обеспечена охрана, питание и медицинская помощь. В дальнейшем эвакуация в безопасный район. Внимание! Всему гражданскому насе...
Я отключил приёмник.
Медицинская помощь, это хорошо. Охрана тоже. Наверное, вчера солдаты меня приняли за зомбака. Ох! Как же плохо. Надо двигать всё же к этому КПП. А чтобы у них не было сомнений, что я не ходячий, безмозглый, труп - поеду на машине. Может быть, и Алёнка там. Ведь как раз, когда всё это началось, она должна была ехать где-то в районе ворот воинской части.
Я извлёк заряженный обрез. Положил на сиденье рядом с водительским. Одел хозяйский, новенький "комок", ещё пахнущий маслом от швейной машинки, из какой-нибудь женской исправительной колонии, где их шили заключённые. Опоясался патронташем. За пояс заткнул топор.
Утреннюю тишину огласил резкий скрип открывающихся ворот. Вокруг "чисто", даже трупы на перекрёстке исчезли. Под ногами, оказывается, валялись какие-то сгоревшие бумажки, они захрустели и рассыпались в чёрный, угольный прах. Я потопал, очищая обувь перед дверью, и сел в машину. Не медля, завёл "Ниву" и, стараясь придерживаться второстепенных дорог, погнал как мог. Оказывается, звук мотора для заражённых, как красная тряпка для быка. Уже через пару кварталов за мной бежали, прыгали и даже ползли жадные до живой еды мертвецы. Заглохни сейчас мотор, или не справься я с управлением, и мне тут же настал бы конец. Но это было ещё не всё. Войдя в очередной поворот, я увидел пикирующего на меня с ближайшего балкона жилистого мертвяка с гипертрофированными челюстями, когтями и ногами. Этот прыгун упал на крышу моего авто, пробив её своими мощными пальцами. И таким образом закрепившись на ней, стал пытаться, как тот терминатор, прорваться ко мне в кабину. Приблизительно поняв, где находится атакующий, я сделал выстрел, прямо сквозь крышу. Мутант кубарем покатился по асфальту, бодро подскочил. И возглавил толпу моих преследователей. Теперь я старался держаться середины улицы, вдали от припаркованных грузовиков и разных построек. Этот урод, даже раненый, упорно сокращал расстояние. Кое-как, зажав обрез коленями, я смог его перезарядить. Выстрелил прямо через заднее стекло. Салон опять наполнился едким запахом пороха. Стекло растрескалось, но не высыпалось, лишив меня обзора сзади. Я снова перезарядил. Рука ныла от отдачи. Но я был неплохим подающим в волейболе и на хлипкость рук не жаловался. Хотя даже для меня отдача была сильновата. Триплекс осыпался, и в салон проникла скрюченная когтистая лапа. Я развернулся, выбросив вперёд руку с обрезом. И как раз вовремя. Вслед за передними конечностями ужасная образина показалась на срезе задней двери. Я выстрелил ей прямо в лоб. Продырявленная голова скрылась из вида, а вот лапы так и не отцепились. Моё секундное отвлечение чуть не обернулось новой катастрофой. Наперерез из перпендикулярного проспекта выскочили тонкокостные, длиннолапые и быстрые зверюги. Я даже не успел ничего понять, самая быстрая с хрустом шмякнулась о бампер и ушла вниз, машина подскочила. Вторая, прокатившись по капоту, выгнула внутрь осыпавшееся лобовое стекло, царапнула по крыше и через мгновение закувыркалась позади. Затем её накрыла волна моих преследователей. Я и так потерял контроль над машиной после прыжка, так ещё и обзор пропал. Высунул голову в боковое окно, выровнял пляшущую "Ниву", удачно проскочил между двумя брошенными машинами. Переключил передачу и бросил рычаг. Обрез куда-то пропал. Поэтому, ухватившись зубами за рукав комка, натянул его на кулак, сжал и несколькими отчаянными ударами выбил обвисшее стекло. Проспект я уже проскакивал, бежавшие наперерез стали сминать бежавших за мной задохликов. Да, да, те на фоне этих горилл выглядели именно так. Сначала моё сознание не восприняло картинку справа, на проскочившем широком проспекте. Это была бесконечная шевелящаяся масса. Когда по телевизору я видел митинги, диктор их оценивал в 3-5 тысяч человек. Те сохранённые в моём мозгу картинки совпадали с этой. Как ни странно, ни страха, ни паники у меня не было - была больше отрешённость и сосредоточенность. Я как- будто летел на сноуборде с горы. Может быть, такое же чувство испытывают и серфингисты, оседлавшие хорошую волну.