Конец света отменяется!

Мало-помалу продвигались мы вперёд. Мне вспомнилась песня Боярского из фильма «Собака на сене» и я запела:

— Сталь закаляется покорно,

Её расплющивает молот,

Её из пламенного горна

Бросают в леденящий холод.

И в этой пытке, и в этой пытке,

И в этой пытке многократной

Рождается клинок булатный.

Жар становился всё нестерпимее и, кажется, я начала высыхать! Где-то посередине дороги. И назад уже не вернуться. И вперёд далеко! Я сосредоточилась на песне и прибавила шаг.

К противоположной стороне кратера я приблизилась только к концу последнего припева:

— Сгорю ли я, сгорю ли я,

Сгорю ли я в горниле страсти?

Иль закалят меня напасти?!

Кощей подтолкнул меня и я прыгнула прямо в черный зев коридора. Ура! Слава Боярскому! Я даже не заметила, как прошла! Оглянулась — и дух перехватило. Чрево Бога Хтира полыхало огнём, слизывая дорожку, по которой мы только что шли! Сверкающая магма поднялась почти до уровня пещеры, в которой мы находились. Остатки мостика потонули в булькающей, словно дышащей, лаве. Назад дороги нет. Я, словно завороженная, наблюдала за происходящим, когда Кощей дёрнул меня за руку и потащил прочь.

Когда мы выскочили из пещеры, на небо уже высыпали звёзды. Из кратера вулкана поднималось розовое сияние. Красиво. Используя ковёр-самолёт, который тоже был пропитан Слезами, благодаря чему и не сгорел в этом горниле, мы спустились к подножию. Я оглянулась. Скалистая гряда отделяла нас от населённого мира.

Как видишь, Неневеста, предсказание верно. Мы прошли сквозь огненное чрево! Зато от Белой Пустоши остался пшик, — посмотрела я в другую сторону.

Всего несколько метров соляной пустыни простилалось перед нами, а дальше стояла сплошная черная стена, в которой не было места ни звёздам, ни земле. Конец света был рядом, пугающе рядом.

Я поёжилась.

— Путеводной звезды нет, Луны тоже. Что делать дальше? — спросила я своего спутника. — Может, перекусим?

— В двух шагах от конца света! И ты можешь сейчас думать о еде? — поразился Кощей.

— О еде я могу думать всегда, — отмахнулась я. Я даже на лекции после второй пары постоянно опаздывала, потому что мне надо было ходить в столовку. Кто-то из подружек, кого я сбивала с пути истинного, сопровождал меня, подружки менялись, но я всегда оставалась в компании опоздавших, и, когда преподаватель спрашивала «Девочки, да неужели вам ваши желудки дороже русского языка?», честно отвечала «Да». Зачем врать, мне мой желудок, и правда, дороже всех учебных предметов, вместе взятых.

— Да, это именно в твоём репертуаре, — удрученно покивал головой Бессмертный.

— Ну, я думаю о поддержании своего организма в боевом состоянии, — попробовала оправдаться я. — Короче, хавать хочется.

Мой спутник промолчал.

— Продукты пропадут, — добавила я.

Нездоровый интерес к еде, — многозначительно изрёк Кощей, — может поставить под угрозу всю опперацию. Не для того мы прошли огонь и воду, чтобы застрять в медных трубах из-за несдержания. В пророчестве что сказано? «Постом очисьте и тела, и души». «Высокопарных слов не стоит нам бояться». А попроще попробуй меня убедить, подоходчивей. А то я никак не пойму, чем голодный, плачущий кислотой желудок, может мне помочь? Я так скажу, мы не должны здесь задерживаться ни на одну лишнюю минуту. С одной стороны конец света может сделать очередной скачок и поглотить нас, неподготовленных, то есть отправить в небытие. И тут даже моё бессмертие не поможет. А мы и сами туда собираемся, — вставила я. С другой стороны, что-то не нравится мне этот вулкан. Видимо из-за нас у него произошло несварение желудка, и теперь его в любой момент может стошнить.

— Нечё глотать что ни попадя, — снова перебила я Кощея.

— Погибать же в раскалённой лаве не очень приятно, — продолжал он, словно не слыша моих замечаний. — Хватит одной Помпеи. Идти мы должны, ради этого сюда и прибыли, и, чтобы больше шансов было остаться живыми, идти нужно как можно скорее. Я тебя убедил?

— Убедил. Пошли, — обреченно вздохнула я.

— Вот и умная девочка, — обрадовался Бессмертный. — И всё по предсказанию получится.

— Это мы тело по предсказанию очистим постом. А как постом очистить душу?

— Простить всех, — подсказал Кощей.

— Прощаю всех, кто обидел меня, и кого обидела я. Прощаю всех оптом и в розницу…

Интересно, почему именно я попала в эту передрягу? Не волшебница, не бессмертная, не… По каким критериям отбирали «претендента на папаху»? Я подвиги совершать не умею! А вдруг это путь «в никуда»? Вдруг это последнее моё путешествие? Бесславное, безрезультативное?

Нет, — успокоила я сама себя. Главные герои не умирают. Остался один малюсенький вопрос, просто крошечный. Не вопрос, а вопросик.

А я главная героиня?

Глава 41. Конец света отменяется!

Кощей остановился перед самой стеной абсолютной темноты. Попробовал одной ногой сделать шаг и тотчас отдёрнул ногу. Впереди была пустота. Кажется, наше путешествие зашло в тупик.

Я присела на корточки, изучая карту. Ничего толкового она мне больше не говорит.

— «По Белой Пустоши идите за звездой, в НИЧТО вступая лунною дорожкой». Может, вместо звезды использовать путеводный клубочек?

Кощей достал нашего верного проводника, но дистанционный пульт даже не включился, а сам клубочек притворился ничего не знающими нитками для вязания.

— Не то, не то, — Бессмертный спрятал ставшую бесполезной вещицу в сумку. — Нужно точно следовать пророчеству.

Я пожала плечами. Мелкая россыпь звёзд над скалистой грядой никак не желала стать путеводной. Ну и чё теперь делать? Хоть домой возвращайся, то есть, не домой, а куда?

И вдруг из-за грузного тела Хтира показался краешек Луны.

— Кощей, смотри!

В абсолютной черноте вдруг отразилась трепещущая лунная дорожка, словно в озере. Мы подошли к тому месту, где она начиналась. Бессмертный попробовал сделать первый шаг и исчез во мгле, не отпуская моей руки, так что автоматически пришлось последовать за ним.

Мы оказались в кромешной тьме, друг друга только ощущали, крепко сцепив пальцы. Абсолютная тишина, даже ворчания вулкана не слышно, абсолютная темнота.

— Костик! — мой голос прозвучал непривычно глухо, но четко. — Куда подевалась лунная дорожка?

— Она здесь, мы на ней стоим, — донёсся из пустоты почти неузнаваемый голос.

— Но я её не вижу! Куда идти дальше?

— Неневеста.

— Что?

— А для чего мы добывали Негасимый Свет?

— Точно! Раз он негасимый, то ничто, и даже НИЧТО не сможет его погасить!

Я развязала шнурок на мешочке, который до сих пор носила на груди.

Алый свет залил окружающую нас пустоту, и впереди заблестела серебристая дорожка.

Держась крепко-крепко друг за друга, мы двинулись по ней. И тут же, покачиваясь в такт нашим шагам, загорелась Звезда, больше похожая не на звезду, а на дежурное НЛО. Зато согласно предсказанию! Наконец-то всё, как положено. Поспокойнее как-то стало, несмотря на то, что мы, вообще-то, в НИГДЕ и идём в НИКУДА. Но, главное, идём, движемся, существуем, закалённые Слезами Ока Мира и огнём бога-вулкана.

Похоже, здесь не было не только света и материи, но и времени тоже. Мы шли уже довольно долго, но ничего не менялось. Правда, и есть уже не хотелось.

С одной стороны, это хорошо, что здесь ничего нет. Значит, нет и неприятных неожиданностей в виде забывших поужинать монстров, диких воинственных племён и ещё чего-нибудь сногсшибательного, чтоб сшибить нас с ног прямо в бездну. С другой стороны, ой, как я не люблю однообразия. Прикольно идти по лунной дорожке, она мягко прогибается под ногами и думаешь, как хорошо, что я не покушала, а то вдруг бы дорожка не выдержала. Но скучно, ой, как скучно. Я уже и зевать начала.

Зевала-зевала и прозевала появление острова на горизонте, прямо под Звездой. Хотя, какой здесь горизонт? Остров оказался круглым, каменистым, висящим в пространстве и лунная дорожка вела прямо к нему.