Конец света отменяется!

Оказавшись на твёрдой поверхности, я расцеловалась со своей большой подругой.

— А я… А мы… — захлёбывалась дракониха. — Вода как пошла, мы так обрадовались! Счастье какое! А тебя всё нет… Я дежурство установила… Сама отходила только за обедом смотаться… Боялась прозевать. И, как обычно, когда ждёшь-ждёшь, так неожиданно — лодка! Еле успела тебя выудить! Ну, рассказывай, что там было?

— Потом расскажу, — махнула я. — Как малышка?

— Пошли, посмотришь.

Мы пошли к яйцу. Матильда перетянула его подальше от реки, видимо, чтоб не перегрелся. Я погладила белый бочок, приложили ухо:

— Тихо.

— Спит, — объяснила дракониха. — Есть хочешь? Да что я спрашиваю? Сиди здесь, сейчас поджарю и принесу.

Кроме того, что Матильда отправилась за мясом, она ещё и другим сообщила о моём возвращении. Не успела я приступить к пахнущему дымком окорочку (ох и вкусно моя подруга готовит), как в пещеру одна за другой потянулись драконихи, каждая представлялась и рассыпалась в благодарностях. Да, приятно сделать кому-нибудь добро. У меня после стольких похвал уровень самооценки скакнул вверх, как в прыжке с шестом. Оказывается, я самая смелая, самая умная, самая бескорыстная, самая самоотверженная и ещё с десяток титулов, начинающихся со слова «самая».

После сытного обеда против закона Архимеда, по которому полагалось поспать, мы отправились с Матильдой на поиски лодки. Как я и думала, течение её вынесло из пещеры и разбило о валуны, мы нашли её, искорёженную, среди камней (представляю, что было бы со мной, если б дракониха не выхватила меня до столкновения). Отыскали и верёвку, она запуталась в близрастущих кустарниках.

Когда я сообщила, что мне пора улетать, Матильда очень расстроилась.

— А может, подождёшь рождения малышки? — пригнула она голову, просяще заглядывая в глаза. — Так хочется, чтобы при этом присутствовал кто-то близкий. Я немного боюсь…

— Я бы с радостью, — но не могу. Конец света приближается. Нужно остановить волшебницу, иначе…

— Ничего не говори, я всё понимаю. Ты беспокоишься обо всех нас. Я отвезу тебя, куда скажешь.

Я, действительно, чувствовала смутное беспокойство. Слишком уж задержалась. Вдруг Кощей разыскал портал? Может он уйти без меня? Этот вопрос мучил меня и не давал насладиться обществом драконов подольше. А может, с ним что-нибудь случилось? В голову начали лезть разные мысли. Хотя, что с ним может случиться? Он же бессмертный! Нет, пора, пора, а то меня мои же мысли сожрут живьем.

— А как мы будем лететь? — спросила Матильда. — Давай, я тебя в зубах понесу.

— Не-е-е, — потянула я, вспоминая, как она меня тащила из реки.

— Тогда, в когтях. Я осторожно, за одежду.

Я отчаянно замотала головой, представляя, как одежда рвётся, и я лечу с высоты драконьего полёта, согласно закону земного притяжения, вниз.

— Я поеду на твоей спине.

— Скатишься, — лаконично объяснила Матильда.

— У меня верёвка есть, не скачусь.

Некоторое время я мудрила, пытаясь согласовать положение трёх независимых тел — моего, драконихи и верёвки — с целью совместного воздушного передвижения. Ничего не получилось. То ли Матильда слишком круглая, то ли верёвка слишком скользкая, то ли я слишком маленькая, но верёвка путалась, сворачивалась, слетала, завязывалась узлом и никак не собиралась держаться.

Дракониха с любопытством наблюдала за моими действиями.

— Сказала, давай, в зубах понесу, Неневеста!

— Да нет, седло бы раздобыть…

Матильда хмыкнула.

— Ладно, обойдёмся без седла. Ты можешь взять в зубы верёвку?

Дракониха кивнула и подхватила её языком:

— Не очень вкусно. Только ради тебя.

— Хорошо! Так и полетим! Я сейчас усядусь тебе на спину и буду держаться за верёвку. Я готова… почти!

Матильда согласно кивнула и взмыла к небу.

Не верьте ничему, что вы читали раньше о полётах на драконах! Не знаю, какое должно было быть седло, чтоб умостить его на его остром гребне, тянущемся вдоль всего позвоночника. А без седла… легко было сказать, но не сделать. Я попыталась умоститься с одной стороны гребня и чуть не соскользнула вниз. Тогда я встала на коленки. Вы знаете, какая у драконов чешуя? Я тотчас сбила коленки в кровь. Держась за гребень, я поднялась на ноги и замерла в полуприсяде. Матильда провернула лёгкий маневр, лавируя в опасной близости от почти отвесной скалы, и разодрала краем гребня мне ногу. Дрожа, поднялась я во весь рост. Слева и справа мелькали чёрные крылья, скала стремительно уносилась вниз, куда посмотреть я даже и не пыталась. Наконец я подстроилась под равномерные движения драконихи. О, да мы уже поднялись над вершиной! В это мгновение Матильда прекратила подъём и рванула вперёд.

Вы занимались когда-нибудь кайтингом? Я тоже нет. Но думаю, что когда лавируешь на доске, как перышко несущейся на гребне океанской волны, держа за вожжи рвущегося в неизвестность воздушного змея, то это состояние можно считать наиболее приближенным к полёту на драконе (если прибавить к нему чувство высоты и пустоты под тобой, а особым бонусом — острый режущий гребень между ногами). Я не видела больше ни неба, ни земли, я только приседала, изгибалась и наклонялась то влево, то вправо, подчиняя всё одной цели — удержаться. Несколько раз я чуть не слетела на поворотах, но затем приноровилась и где-то к концу путешествия научилась получать некоторый кайф от полёта. Во всяком случае, полученного адреналина мне хватит на ближайший десяток лет.

Матильда повернула ко мне голову и отчиталась, как стюардесса:

— Приближаемся к Спящему городу.

Я попыталась посмотреть вниз. Обычный средневековый город, как я себе его представляю, с башенками, замком, обнесён широкой стеной. Меня поразило не это, а разномастные полчища, окружающие его со всех сторон. Дело, и правда, пахнет войной.

Дракониха притормозила и зависла над замком, как вертолёт. А я и не знала, что она так умеет.

— Неневеста, вот здесь удобная площадка. Как спускаться будешь?

А вот об этом-то я и не подумала. Как-то предполагалось, что мы сядем где-нибудь на просторе, за городом. Хотя она права, что принесла меня прямо к замку. Как бы я иначе через все эти войска пробралась? А так я уже у цели полёта, вернее, над нею. Как же мне спуститься? Внизу — удобная смотровая площадка, но если б Матильда попыталась сесть, боюсь, разнесла бы замок в пух и прах. Жаль, парашюта не прихватила. Правда, здесь не очень высоко.

— Держи верёвку покрепче! — крикнула я и, зажав в руках один конец, посунулась вниз. Верёвка скользнула между зубами драконихи и полетела за мной вдогонку.

Глава 18. А ты где шлялся, Кощей?

Я увидел, что Неневеста бросилась у упсу, и кинулся за ней, но не успел. Смерч налетел, как… как смерч, и потащил её за собой. Не сделал я и пары шагов, как был подхвачен другим вихрем, и всё утонуло в его мощном реве. Да, можно бороться с людьми, с животными, с монстрами, в конце концов, но как противостоять стихии? Впервые в жизни я вынужденно оказался в роли пассивного наблюдателя. Я ничего не мог сделать, хоть локти себе кусай.

Один из трёх смерчей отделился и двинулся, как мне показалось, на юг. Думаю, именно он унёс Неневесту. Во всяком случае, я её больше не видел. Два его брата, то сближаясь, то разбегаясь в стороны, свернули на восток. Меня кружило, то поднимая к облакам, то опуская почти до земли, но не отпуская. То там, то здесь, мелькали упс и другие, попавшие в передрягу, зверьки. Карусели отдыхают. Хорошо ещё, что я не укачиваюсь. Я даже смог разглядеть город, обгороженный крепостной стеной. Думаю, это и есть Спящий город. Да мне сюда и надо было! Вот спасибочки, смерч, высаживай меня! Остановка по требованию!

Оседлать смерч мне не удалось. Мою просьбу он игнорировал. Или просто не услышал? Город он аккуратненько обошел и продолжил свой путь на восток. Брат-близнец не отставал ни на шаг. Ну и куда теперь несёт? Вот незадача. Внизу мелькали селения и леса. К нашему туру присоединялись вырванные с корнем деревья и диковинные животные, хорошо, что им сейчас было не до охоты. И вдруг внизу раскинулось море, может, даже океан. Количество пыли убавилось, но дышать легче не стало, пыль смешалась с водой, подхваченной вихрем, и грязными потоками продолжила свой путь. В круговорот оказались затянуты рыбы и другие обитатели подводных глубин, я то и дело встречал их выпученные от ужаса глаза. Уже и берега не видно. Что-то мне это совсем перестало нравиться…