Айдол-ян - 3

Через минуту с небольшим я знаю их имена и что все у меня в отделении прослужили чуть больше полугода, кроме ЧжуВона, все стрелки, но есть стрелок-радист и у него есть рация для связи с командованием.

Связь, это хорошо, — думаю я, закончив знакомство и разглядывая своих подчинённых, — Но чего их так всех нагрузили? Автоматы, каски, бронежилеты и какие-то огромные рюкзаки. Что, на две недели в поля уходим? Судя по приказу, мы должны обернуться за шесть часов. Два на дорогу, четыре на патрулирование. Зачем столько много снаряжения? Особенно меня напрягают автоматы. А если вдруг кто стрельнёт по случайке? И, по закону подлости — в кого-то попадёт? Будет труп. Не, труп мне не нужен…

— Боевые патроны получали? — спрашиваю я у ЧжуВона.

— Никак нет! — рапортует тот.

Уже легче. Значит, у кого-то мозги здесь всё же работают и «боевых» нам не дали. Однако, следует проверить.

— Отделение, слушай мою команду! — приказываю я. — Предъявить оружие к осмотру!

Бойцы стаскивают с плеч автоматы и отсоединив магазины, оттягивают назад затворы, показывая, что ни в них, ни в магазинах патронов нет. Прохожу мимо каждого убеждаюсь, что это действительно так, говорю — «осмотрено», и дождавшись контрольного спуска, перехожу к следующему. Дойдя до ЧжуВона, упираюсь в его озадаченный взгляд. Проверив и его, возвращаюсь на покинутое место перед строем, думая над вопросом — «если «боевых» не дали, зачем тогда бронежилеты и каски? Тем более что место патрулирования указано в черте города?»

— Старший ефрейтор ЧжуВон, из каких соображений проводилась экипировка отделения? — спрашиваю я.

— Согласно положению о экипировке по боевой тревоге. — отвечает тот.

— Перечислите содержимое рюкзаков. — требую я.

— Бойцы, слушайте меня. — говорю я, выслушав ЧжуВона. — Дополнительные требования к выполнению боевой задачи. Их для вас два. Первое — никого не убить. Я имею в виду наше гражданское население, а не врагов. Второе — вернуться в часть живыми. Поэтому — никакой инициативы, все действия согласно уставу. По любому вопросу обращаетесь ко мне или старшему ефрейтору. Ещё раз повторяю — никакой инициативы. Любого, кого в этом замечу, сгною. Вопросы?

Вопросов нет, народ ошеломлённо таращится на меня.

— Ещё одно, — не дождавшись вопросов, говорю я. — Палатки, приборы ночного виденья, термоковрики и прочая экипировка в ваших рюкзаках, а также бронежилеты, каски и автоматы, для выполнения задания — не потребуются. Каждому оставить при себе паёк, воду, индивидуальную аптечку и индивидуальные средства связи. Из вооружения себе оставить штык-нож. Всё остальное вернуть на места хранения. Рядовой Ким ПаСон оставляет у себя рацию и батареи питания к ней. Вопросы?

— Старший ефрейтор, вы хотели что-то сказать? — спрашиваю я, видя, как ЧжуВон открыл и закрыл рот, покосившись на смотрящую на него камеру.

— Никак нет, госпожа sangsa! — отвечает тот.

— Сколько времени потребуется, чтобы сдать имущество? — спрашиваю я у него.

— Десять минут. — подумав пару мгновений отвечает тот.

— Отлично. — говорю я. — Принимайте командование. Жду вас всех на этом месте через пятнадцать минут.

— Госпожа sangsa, прошу вас присутствовать при сдаче имущества на места хранения, — просит он. — Возможно, потребуется подтверждение вашего приказа.

Я секунды три думаю, что может означать это просьба. Возможно, на складе откажутся принимать всё назад у рядовых, потребуют присутствие старшего по команде…

— Хорошо, я буду вместе с вами. Командуйте!

— Отделение, слушай мою команду! — опять орёт ЧжуВон, повернувшись к рядовым.

(примерно через час с небольшим)

— Госпожа sangsa, разрешите доложить? — обращается ко мне радист.

— Слушаю вас, рядовой ПаСон. — поворачиваюсь я к нему.

— Координаты нашего места и точка на карте не совпадают. — докладывает он.

— В смысле? — не врубаюсь я.

— Отметка, указанная на карте как точка патрулирования и координаты места, указанные в приказе, имеют разные значения. — поясняет он.

Теперь я понял. Похоже, это те самые трудности, которые должны были быть обязательно. Ибо, зачем тогда с нами потащилась съёмочная группа? Я их, было, не хотел брать, но мне предъявили приказ командира части, в котором сказано, что они «со мной» и мне пришлось их взять. Короче, как я понял, никакая это не «цифровизация облико морале», а сьёмки какого-то шоу. Кто снимает, что снимает, почему снимает, неизвестно. Разбираться придётся потом, поскольку параллельно «на серьёзных щах» отдаются воинские приказания и игнорировать их, значит, совершить воинское преступление. Приказ есть — «не обращать внимание на съёмочную группу», следует его выполнять. Ну, не обращаем.

Лишнюю экипировку сдали на склад без проблем, там хоть и косились, но приняли обратно без звука. Потом мы погрузились командой и с операторами на машину, за сорок минут доехали, встали на точку, развернули рацию, сообщили в часть о прибытии и начале выполнения поставленной задачи. Там скучно ответили, что поняли и отрубились. Я думал, что у меня машина по дороге сломается. Должны же быть трудности, иначе, что будут снимать? Нет, доехали без проблем. Тогда я стал ожидать другую «подлянку». Вот, вылезла. Могли бы и не заметить.

— Старший ефрейтор, уточните место патрулирования, — отдаю я приказ ЧжуВону.

У нас тут всё по-военному, официально строго. Под прицелом объектива телекамеры — никакого панибратства. Все лихо демонстрируют «отточенные навыки несения службы». Никто не хочет выглядеть на экране разгильдяем…

Пока ЧжуВон и радист занимаются получением координат со спутника, оглядываюсь по сторонам. Район GANGMAE-DONG, махровая промзона, недалеко от реки. Я бы тут в одиночку вечером не рискнул бы появиться, больно мрачно всё выглядит. Зато нет зевак. Никто на нас не пялится. Стоим себе, да и стоим…

— Госпожа sangsa, разрешите доложить? — поворачивается ко мне ЧжуВон.

— Слушаю вас. — отвечаю я.

— Координаты места в котором мы находимся и координаты места, указанные в приказе, не совпадают. — докладывает он.

Почему я не удивлён? — думаю я, одновременно делая у себя на лице строгую физиономию, ибо камера снимает меня в этот момент крупным планом. — И чего теперь делать? Наверное, нужно спросить совета у старших. Они приказ писали, пусть скажут, чего делать. Как и везде, армейское начальство тоже инициативных не любит…

— Радист! — произношу я.

— Я! — откликается ПаСон.

— Связь с командованием! — требую я, думая, что смотреться со стороны это будет лихо.

— Есть! — откликается тот.

(немного времени спустя)

— Середина реки Ханган. — говорит ЧжуВон.

Смотрю на закрашенный голубым цветом участок на карте, куда он только что указал пальцем, думая при этом, что военные, похоже, перестарались в создании трудностей. Как можно патрулировать в реке? По дну, что ли, ходить?

Командование, с которым я связался две минуты назад и доложил о ситуации, посоветовало выполнять задачу, согласно поставленному приказу и отключилось, словно оно страшно занято и ни секунды времени на меня больше не имеет. А я вот теперь чешу в затылке, соображая, как это сделать.

— Мы тренировались в погружениях с аквалангом. — смотря на меня, сообщает ЧжуВон.

Смотрю на него, думая, что жаль, что тут камера, а то бы я высказался о его умственных способностях. Утопленников мне только на хватало.

— Не будем множить сущности, господин старший ефрейтор, — отвечаю я ему. — Будем действовать с позиции здравого смысла. Наверняка в реке, на её дне имеется ил и при погружении с аквалангом видимость в воде будет недостаточной для осуществления патрулирования. Поэтому, проложите маршрут к реке, для поиска плавсредства. На нём мы отправимся в точку патрулирования, указанную в приказе.