Айдол-ян - 3

ЮСон смеётся, довольный собой.

— И всё. — говорит он. — Стоило бы мне в этот момент намекнуть, что я готов её простить, она бы тут же прибежала узнать, когда у меня свободный вечер и какого цвета бельё ей на себя надеть. Ну и заодно с просьбой подыскать ей ещё одного продюсера, с которым она уже знает, что делать…

ЮСон снова смеётся.

— Представляешь, — говорит он, — какое бы у тебя было бы лицо, когда бы ты об этом узнала? Ты без денег, без известности, которые пожертвовала ради неё, а она строит карьеру с помощью новых знаний… Ах-ха-ха!

— История не знает сослагательных наклонений. — отвечает ЮнМи, переждав, пока директор отсмеётся. — А будущее туманно и не определено.

— Чтобы предсказать поведение ИнЧжон не нужно быть пророком. — с пренебрежением делает жест рукой директор. — С ней всё ясно. А вот ты оказалась не предсказуемой. Правда, в глупости, но, всё равно, удивила. Может, всё же, передумаешь?

— Что именно я должна передумать? — с интонациями злости в голосе интересуется ЮнМи.

— Выберешь меня, а не ИнЧжон. — поясняет ЮСон.

— Я никого тут не выбираю. — уже явно со злостью в голосе отвечает ЮнМи. — Я просто требую оставить её в покое и не использовать своего служебного положения для её травли!

— Травли? — удивляется ЮСон и поднимая руки с раскрытыми ладонями возмущается. — Бог мой, какая травля? Просто небольшая плата за глупость. Завтра же, все эти твои онни, включая ИнЧжон, придут и скажу — директор, мы хотим кушать рис! Дай нам работу! А что я? Если я куда-то пойду и скажу — «возьмите моих девочек», мне скажут, едва меня завидя — «а, это тот ненормальный директор! В агентстве, у которого одни идиотки! Нет, нам идиоток не надо. Пользуйся ими сам!» И они будут правы. А у продюсера СоЧжун — связи. У всех продюсеров — связи! У кого их нет, те давно уже не продюсеры и работают в других местах. Или никто не знает, что они существуют. Думаешь, он забудет и простит? Он же всем расскажет, что со мной нельзя иметь дел. Попробуй теперь вспомнить, что в агентстве есть не только твоя «Корона». Есть ещё группы, на которых это тоже скажется. А они все хотят получать деньги и кушать не рис, а говядину. Почему ИнЧжон не должна за это ответить?

ЮнМи молчит.

— Может, всё-таки мир? — тоже помолчав, предлагает директор.

— Я с вами не воюю. — отвечает ЮнМи.

— Значит, нет. — делает вывод директор и вздыхает.

— ЮнМи, ты меня поразила, я проиграл. — говорит он. — Я только что вспомнил, что подписал контракт с «Sonу music» на продвижение твоего клипа и если ты сейчас отзовёшь права на использование музыки, это будет катастрофа…

ЮСон наклоняет голову и качая ею, задумчиво повторяет: катастрофа…

ЮнМи внимательно следит за его лицедейством.

— Поэтому, — говорит директор, выпрямляясь. — Я выполняю твои требования. ИнЧжон не получит сольной программы.

— Ты довольна? — спрашивает он.

— Да. — помолчав, отвечает ЮнМи.

— Замечательно! — с энтузиазмом восклицает директор. — Славу богу, что все проблемы между нами разрешились! Только, ЮнМи…

Взгляд его, из весёлого и дурашливого, становится внимательным и строгим.

— Ты заставила меня прогнуться. — говорит он. — Ты не любишь, когда кого-то заставляют прогибаться, а я не люблю, когда это приходиться делать мне. Я отнесусь к этому со снисхождением из-за твоей молодости и неопытности, а также из уважения к семье твоего будущего мужа. Буду считать это уроком, который я тебе преподам, но, не беспокойся. Лично для тебя не будет никаких последствий. Просто ты увидишь своими глазами, как с ИнЧжон случится всё, что я предсказал. Как она предаст тебя и прибежит ко мне, готовая на всё, ради денег славы. Когда я её трахну, я тебе скажу.

— Считаете себя в праве манипулировать людьми? — хмуро спрашивает ЮнМи.

— Нет, она просто дура. — спокойно отвечает ЮСон. — И живёт в мире больных на голову эгоистов. И сама такая же. Свой кусок, самостоятельно вырванный ею из жизни, будет для неё тысячекратно слаще, чем твоя жертва…. Ты всё увидишь сама…

На некоторое время устанавливается тишина.

— Знаешь, — говорит ЮСон, — с тобой интересно и легко разговаривать. Словно с мужчиной. Наверное, это от того, что у тебя есть много мужской логики. Не даром же говорят, что творить могут только мужчины. Ты создаёшь музыку, значит, у тебя есть мужская логика…

— Если это всё, что ты хотела мне сказать, то тогда иди работать. — говорит он. — Сейчас ты победила, но это не конец. Или, ты хочешь ещё что-то мне сказать?

— Нет, всё. — говорит ЮнМи.

— Тогда иди работай.

(позже. ЮнМи, с раздосадованным видом идёт по коридору агентства)

Сходил, поговорил, называется! Ощущение, как говна полной ложкой наелся! ЮСон весь разговор стебался надо мной. Не, он реально какой-то шизоид с комплексом бога. Однако, заболтать умеет… Я, пока общался, наверное, раза три пожалел, что ввязался. А главное, он говорит, а я не могу ему сказать, — «не, браттелло, вот тут ты врёшь!». Мефистофель, блин! Не, не Мефистофель, а этот… Гнилоуст, вот! Послушал и уже не в чём не уверен. Но девчонки реально принимают порой нереально странные решения. И ИнЧжон с самого начала смотрелась неадекватной. Про СонЁн, тоже, не безумно выглядит. Вполне себе на уме, не даром же её «Ледяной принцессой» прозвали… ЮСон выглядит красавцом, действительно разбирающимся в бабах. Я же вечно в них запутываюсь. Дурят они меня. Чувствуют, что добрый и доверчивый до невозможности, вот и пользуются …

Пфф… какой тяжёлый день! Вроде сделал правильный поступок — вступился за девушку, спас, а радости — никакой. Наоборот, ощущение, что лажанулся и дурак. А как надо было? Сказать ЮСону — делай, всё, что хочешь? Мне воспитание моё так не позволяет. Хотя это всё глупости, воспитание — всего лишь набор привычных поведенческих стереотипов, но, тем не менее. Если от них отказаться, тогда я стану кем-то другим. Например, вторым ЮСоном…

Не, директор мне конкретно не понравился. Я уважаю умных людей, но хоть он и умный, но у него всё вывернуто наизнанку. Вполне возможно у него опыт и вещи правильные говорит, но слушать — неприятно. И соглашаться с его доводами не хочется. Точно, Гнилоуст!

Блин, вечно все проблемы от баб! Вот во что мне теперь встанет то, что я — «влез»?

--

— Директор ЮСон сказал, что отменит своё решение? — недоверчиво переспрашивает меня КюРи.

— Да. — с подтверждающим кивком говорю я. — Сказал, что отменяет своё решение о соло-проекте ИнЧжон.

В данный момент происходит мой «отчёт о проделанной работе». Девчонки в курсе, что я ходил говорить с ЮСоном за ИнЧжон и хотят знать, чем закончился этот разговор. Ну всё знают! Наверное, было бы лучше, если они бы не болтали. Хотя, о чём это я? Чтобы девчонки, да не болтали? А у ИнЧжон выражение на лице как у человека, у которого было всё и вдруг это всё, одномоментно куда-то делось.

— А что ты ему сказала, что он так сказал? — не отстаёт от меня КюРи.

— Сказала, что я на стороне ИнЧжон.

— И всё? — не верит мне КюРи. — Просто вот это всё и …всё?

Она требовательно смотрит на меня, а я смотрю на неё и думаю — «ну чё ты пристала»?

— Я пообещала, что в противном случае отзову права у агентства на исполнение моих песен. — говорю я, решив, что лучше рассказать всё, как было, поскольку есть шанс, что это сократит время разговора.

После моих слов народ изумлённо ахает.

— Ты шантажировала директора?! — не веря, в изумлении восклицает ДжиХён.

— Я решила, что это самый короткий путь к согласию. — отвечаю я.

— Ну ты даёшь… — озадаченно произносит ДжиХён разглядывая меня во все глаза и тут же спрашивает. — И что, ты бы и вправду так сделала?

— Другим вариантом было отказаться от ИнЧжон. — объясняю я свой поступок. — Я решила, что ИнЧжон — важней.

— Правда ведь, что ИнЧжон важней? — спрашиваю я, обращаясь к девчонкам. — Сонбе, вы же не хотели бы, чтобы она ушла из группы?