Страница 3 из 47
Кто-то легонько толкнул меня локтем в бок.
— Нравится? — спросил Эф, кладя блокнот мне на колени и убирая волосы за ухо.
Он нарисовал себя, долговязого и нескладного, с чёлкой, закрывающей глаза, с длинными волосами до подбородка и со скучающим выражением лица, и подписал: «Привет! Я высокий сексуальный красавчик».
В самом низу был хэштег: #тревога!высокийсексуальныйкрасавчик.
Иногда я чувствовала себя самым счастливым человеком во вселенной только потому, что знала Эфраима О’Коннора.
— Охрененно, да? — Он откинулся на спинку стула, сложив руки за голову.
— Следи за языком, Эфраим. — Я взяла рисунок, с восхищением разглядывая, как он быстрым наброском сумел изобразить себя, четко передав свою старую футболку с Суперменом и чернильные пятна на пёстрых кедах. — Но это очень круто.
Эф пропустил мимо ушей мои лингвистические поучения.
— Очень круто? Ну же, Пэн. Это охрененно круто. — Он наклонился ближе и ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что я высокий сексуальный красавчик. Признай это.
Я рассмеялась, но мой смех неожиданно стал похож на хрюканье, а потом вообще превратился в одни сплошные фырканья.
О, нет.
Я покраснела и не смогла обернуться, чтобы понять слышал меня новенький или нет. Эф уставился на меня и беззвучно произнес: «Что это было?». Я притворилась, что не понимаю, о чем он.
— Извини, если разочарую, но я не могу подтвердить твой статус «высокого сексуального красавчик». Обратись за этим к Саммер.
— Её зовут Отом.
— Я запуталась в твоих девушках, — сказала я, пытаясь вспомнить Отом: это та, что с дредами или же с пирсингом?
Краем глаза я заметила что-то розовое и через мгновение поняла, в чем дело: Черисс, потягиваясь словно кошка, сняла свитер, оставшись в короткой белой футболке. Она хихикнула, затем сжала колено Китса и прошептала что-то ему на ухо.
Я бы никогда не смогла так флиртовать. Китс улыбался всему, что говорила Черисс. Его улыбка была хитрой и прекрасной, словно он был лисой или персонажем фильма Уэса Андерсона (или даже лисой из фильма Уэса Андерсона). В этот момент я готова была отдать все желания на все будущие дни рождения, все выпавшие ресницы, падающие звезды и даже весь четырехлистный клевер в мире, лишь бы только кто-нибудь вроде него так мне улыбался. Я бы отдала всё, что угодно, лишь бы наконец-то кому-нибудь понравиться.
Я прикусила губу — моя самая отвратительная привычка — и взглянула на Эфраима. Он пристально посмотрел на меня, потом на Китса, как будто знал что-то, чего не знала я, и с недоумением приподнял бровь.
— Ничего не произошло, — как можно более непринужденно и легкомысленно сказала я, роясь в сумке в поисках бальзама для губ. — Совершенно ничего.
Тёмный шоколад «Кит-Кат» в обертке
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Кат. № 201Х-2
Подарок Эфраима О’Коннора
После полудня я металась у дверей школы в обнимку с рюкзаком. Я выглядывала в толпе Китса, надеясь «случайно» с ним столкнуться, но кто-то неожиданно подошёл сзади и рыгнул мне прямо в ухо. Запахло «Доритос». Позади меня стоял Эф. Из-под его самой любимой темно-синей вязаной шапки в разные стороны торчали каштановые волосы, а в уголках рта, растянувшегося в усмешке, были видны следы ярко-оранжевого сыра.
— Ты только что рыгнул мне в ухо?
Он улыбнулся еще шире, пожал плечами и уже специально, издеваясь, с открытым ртом дожевал остатки чипсов.
— Зачем ты так делаешь? Это омерзительно! Извинись.
— Пойдем со мной в парк.
— Извинись.
— Пойдем со мной в парк.
Я развернулась и пошла вниз от школы, настроение пропало окончательно.
— Ну пойдем, Пэн. Этот день просто создан для того, чтобы пойти в парк с высоким сексуальным красавчиком...
Я услышала, как колеса его скейтборда загрохотали по бетону позади меня. Все также не обращая на него внимания, я продолжала идти вперед.
— Так что произошло сегодня утром? Твоя шея была вся в крапинку.
Просто замечательно! Я повернулась к нему, уперев руки в бедра. Ему пришлось отдернуть скейтборд в сторону, чтобы меня не задавить.
— Извинись.
— Если пойдем в парк, — улыбнулся он самой очаровательной улыбкой.
Я нахмурилась и снова пошла в сторону Центрального парка.
— Говорят, что Джосса будет больше в следующей выпусках Баффи[1].
Он был выше меня на целую голову, поэтому я прекрасно чувствовала не только запах пота и «Доритос», но и более приятные ароматы: мяты, свежескошенной травы и океана.
Нет, правда, он должен извиниться.
— Я подумал, что, может, еще кто-нибудь из актеров присоединится к съёмкам? А вот еще новость! Парень в магазине комиксов слышал, якобы они наконец-то возвращают Марси, невидимую девушку. Круто, правда?
Я изо всех сил старалась не ввязаться в разговор, потому что хоть Марси и была ничего, лучше бы они вернули ведьму Тару. Вот это было бы действительно круто. Эф продолжал говорить, а я в ожидании зеленого сигнала светофора наблюдала за разговором женщины с кудрявыми волосами и лысого мужчины. Её маленькая черно-белая собачка нарезала круги вокруг своей огромной серой копии, вызывая у меня головокружение. Форда не хватило бы даже на один круг.
— ... и я думаю, что теперь они раз и навсегда покончат с тем бредом, что происходит между Баффи и Ангелом.
ЧТО?!
Эф знал, как я любила эту пару и считала, что им судьбой предначертано быть вместе. Он как пить дать нарывался.
Я прикусила язык, чтобы ненароком не попасться на его уловку, и принялась усиленно смотреть на убегающих в парк собак.
— А все почему? Потому что Ангел — отстой. Мистер экзистенциальный кризис. И я очень рад, что она столкнула его в грёбаную Чёртову пасть. А вот Спайк — её настоящий верный друг, вот с кем должна быть Баффи.
Я повернулась и бросила на Эфа самый испепеляющий взгляд из своего арсенала. Он схватил скейт одной рукой и стал спиной к солнцу, чтобы, смотря на него, мне пришлось бы щурится.
Я не собиралась спускать это ему с рук, поэтому ткнула указательным пальцем ему в ребра.
— Баффи столкнула Ангела в Чёртову пасть, чтобы спасти мир! И не выражайся!
Он снова одной ногой наступил на скейт и стал катать его взад-вперед.
— Ей бы не пришлось спасать мир, если бы они не переспали, и он не стал воплощением зла.
Солнечные блики вокруг его тёмной фигуры слепили меня, всё расплывалось. Он испортил мне день.
— Прекрати делать из неё шлюху! — выкрикнула я и толкнула его в грудь.
Получилось сильнее, чем рассчитывала. С удивлением на лице Эф отшатнулся, скейт выскользнул из-под его ноги и с треском врезался в бордюр. Эф локтями ударился об асфальт и из полузакрытого рюкзака высыпались его содержимое.
— Эф! Прости... — Я упала на колени и наклонилась, боясь до него дотронуться, вдруг он что-то сломал.
Мысленно пересчитала три веснушки на переносице, его «пояс Ориона», осмотрела руки и ноги на наличие переломов, еще раз пересчитала веснушки. На носу у него была горбинка — я ударила его в четвертом классе, когда он задрал мне юбку на игровой площадке.
А вдруг он что-то сломал?!
— Ты в порядке? Я не хотела так сильно... Я... Прости...
Его ресницы дрогнули, как будто он просыпался, но все остальные части тела не подавали признаков жизни. А если у него сотрясение?!
— Эф...
Он медленно открыл один глаз, при этом второй оставался закрытым.
— Пэн, — прошептал он, — ты признаешь...
Я наклонилась ниже, чтобы лучше расслышать.
— Теперь ты признаешь, что была не права относительно истинной любви Баффи?
Постойте-ка. Что?! Я отпрянула, когда он открыл оба глаза и сел, осматривая локти (на обоих была ободрана кожа). На его лице сияла самодовольная улыбка, окончательно выведшая меня из себя. Некоторые из зрителей (о да, их было много, как будто без них ситуация была недостаточно идиотской) начали аплодировать, а одна из женщин громким шепотом, смотря на меня с осуждением, сообщила своей подруге: «Она его толкнула».